Макс хмыкнул:

– Покорной? Едва ли это к тебе относится.

Не обращая внимания на его слова, Мариэтта начала пробовать еду, а Макс принялся размышлять. Он высокомерно считал, что достаточно силен для того, чтобы заставить ее взяться за ум, и, направляясь в клуб, не сомневался в своей победе.

И вот теперь его подвергают суровому испытанию. Что, если Мариэтта подчинит его своей воле, а не наоборот, и он будет бегать за ней, словно влюбленный щенок?

Что же такое заключено в этой девушке? Она превратилась для него в наваждение. Максу хотелось спасти ее, но чувства увлекали его глубже, в темноту. Он мало что мог ей предложить – поверенный в делах ясно дал ему понять, что планы по повторному открытию шахты в корнуоллском имении в самом лучшем случае сомнительны. И все же он желал ее так сильно, что желание это преобладало над здравым смыслом. До сих пор ни одна женщина не выказывала подлинной заинтересованности в его сердце, и вот теперь, когда он нашел такую женщину, нет ничего, чем можно было бы ее привлечь, – ни денег, ни положения в обществе, ни драгоценностей. Он мог предложить ей только себя, но не был уверен, что этого окажется достаточно.


Еда и впрямь была восхитительной – цыпленок, жареные голуби и лобстер, множество мясных блюд, поданных со спаржей, щедро сдобренных маслом, и плюс к этому лимонные пирожные, апельсиновое суфле и мороженое в специальных стаканчиках. Мариэтта заботилась о том, чтобы тарелка Макса была все время полна, предлагая ему попробовать то одно, то другое блюдо, а Макс был благодарен за то, что она так старалась для него. И все же ему было трудно сосредоточиться на еде, поскольку Мариэтта постоянно порхала взад и вперед в наряде, распалявшем его воображение. Когда же она начала настаивать на том, чтобы он снял пиджак и разулся, он решил положить этому конец.

– Сядь! – внезапно скомандовал он.

Мариэтта вопросительно взглянула на него:

– Я лишь пыталась сделать так, чтобы тебе было поудобнее. Разве это не входит в обязанности куртизанки?

– Возможно, но я и так чувствую себя прекрасно.

Мариэтта замолчала, но ненадолго.

– Неблагодарный, – наконец обиженно сказала она. – Мне нужна твоя помощь, и ты мне ее обещал. Разве я много от тебя требую? Просто сиди, а я буду за тобой ухаживать. Ты ведь знаешь, есть множество других мужчин, которые тут же ухватились бы за такую возможность.

– Да, но почему-то ты выбрала именно меня на роль твоей жертвы, и, поверь, я стараюсь, как могу.

Внезапно Мариэтта почувствовала себя виноватой.

– Бедняжка, – проговорила она и, нагнувшись, нежно чмокнула его в лоб.

Макс застонал.

– Тебе больно? Прости... – Мариэтта снова потянулась к нему, но Макс поймал ее руку. Именно в этот момент в его глазах появилось что-то жгучее и опасное, чего она никогда не видела. Только теперь она осознала, как сильно он хочет ее. Мариэтта рассмеялась бы, если бы при мысли об этом не перехватило дыхание.

– Ты ведь никогда не откажешься от этого, да? Я только зря теряю время, пытаясь тебя отговорить.

– Отказаться? Но я не могу выйти замуж и не хочу быть незамужней теткой для детей сестер.

– Есть ведь и другие возможности.

– Разве? Я их не вижу. Я не хочу проиграть, Макс, хотя для некоторых людей было бы гораздо удобнее, если бы меня не существовало вовсе. Да, я совершила ошибку, очень глупую ошибку; я нарушила правила, но все равно не желаю жить с постоянным чувством вины.

– Дорогая...

Взглянув в его встревоженные глаза, Мариэтта внезапно поняла, что она сделала неправильно. Афродита пыталась сказать ей это, и Элен тоже... Они пришли на встречу каждый со своими заботами и трудностями, и поэтому не смогли безрассудно отдаться чувствам.

Если бы они и впрямь были чужими...

Она вскочила, ее лицо приняло решительное выражение, глаза горели.

– Макс, думаю, мы все испортили. Предполагалось, что мы не знакомы и встречаемся для того, чтобы приятно провести вечер, а вместо этого мы пререкаемся словно старые супруги. Думаю, нам стоит начать заново, прямо сейчас.

– Постой, ты хоть понимаешь, что говоришь?

Но Мариэтта не дала ему возможности возразить.

– Нет, я больше не Мариэтта, а девушка из «Клуба Афродиты», с которой вы только что встретились. Вы заплатили за вечер, и теперь я должна вам угодить.

Макс молчал.

– Ну так что я могу сделать, чтобы угодить вам? – осторожно поинтересовалась она.

Он сглотнул.

– Мар...

– Нет!

– Но если мы пойдем по этому пути, возврата не будет. – Макс говорил так, словно подводил черту.

– А я и не хочу возвращаться. Для меня единственно верный путь – движение вперед. Итак, мистер, как я могу доставить вам удовольствие?

Макс опустил глаза.

– Сперва снимите этот проклятый халат.

Не позволяя себе задуматься, Мариэтта отдалась на волю чувств, и халат соскользнул на пол. Теперь она стояла перед ним почти обнаженной.

Взгляд Макса коснулся ее груди и сконцентрировался на темных кружках. Его рука дернулась, и ему пришлось сильно сжать пальцы.

– Так вы желаете меня? – прошептала Мариэтта.

Он беззвучно рассмеялся.

– Тогда дотроньтесь до меня. Я хочу понять, что вы чувствуете.

Протянув руку, Макс дотронулся до нее кончиками пальцев, и Мариэтта поежилась. Он улыбнулся и, дотронувшись до нее снова, погладил большим пальцем сосок, а потом накрыл ее грудь ладонью. И тут же его рука легла ей на талию.

Мариэтта обвила руками его шею. Ощущение от соприкосновения с его теплыми губами было изумительным. Она издала горловой звук, и лицо Макса сразу стало напряженным от желания, губы улыбались. Борьба, в которую он был вовлечен, окончилась – Макс решил полностью сосредоточиться на том, что предлагала ему Мариэтта. Он провел рукой по ее животу, наслаждаясь ощущением от прикосновения к обнаженной коже, потом его пальцы проникли под шелковую блузу. Мариэтта вздрогнула.

– О, Макс!

– Мы не знакомы, помни об этом, – проговорил он с иронией. – Сейчас я научу тебя, что такое желание. Ведь ты именно этого хочешь, не так ли?

– Да.

– Если захочешь остановиться, скажи.

– Я не захочу.

Ласковые пальцы коснулись нижней части ее груди и тут же стали сжиматься и разжиматься. Макс взглянул ей в глаза, словно оценивая степень ее согласия, потом наклонился и обнял сосок губами, горячими и влажными, а затем принялся посасывать его сквозь шелк.

У Мариэтты подогнулись колени, и Макс, поймав, усадил ее на колени и, покрывая ее лицо легкими поцелуями, продолжал поглаживать грудь. Это было настоящее блаженство.

В это время вторая рука Макса легла на ее колено – тяжелая, теплая и решительная. Мариэтта попыталась напомнить ему о правилах, но Макс наклонился и накрыл ее рот своим, из-за чего на время она затерялась в его чудесных поцелуях.

Когда Мариэтта снова пришла в себя, его рука поглаживала ее живот как раз над верхом брюк, а палец углубился за пояс. Она вся горела; ей казалось, теперь уже не имеет никакого значения, дотрагивается он до тех мест, до которых не должен дотрагиваться, или нет. Ее тело хотело, чтобы палец двигался дальше, и она со стоном выгнулась.

– С желанием одно беспокойство, – пробормотал Макс низким голосом. – Чем больше ты его чувствуешь, тем больше хочешь. Раз уж я до тебя добрался, дорогая Мариэтта, то теперь не отпущу.

– Да. Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне.

Мариэтта прислонилась к его плечу, словно выпила слишком много. Она и в самом деле выпила напиток желания и опьянела от страсти, а когда пальцы Макса скользнули под пояс и прошлись по волосам на лобке, все страхи и волнения вдруг улетучились – потребность в его прикосновениях затмила все остальное.

Его пальцы открыли ее, нашли маленькое опухшее утолщение, и Мариэтта выгнулась к нему с низким криком удовольствия.

– Макс! – выкрикнула она от удивления и желания.

– Теперь скоро, – прошептал он, поглаживая ее кожу, продвигаясь дальше, в теплый центр.

Мариэтта попыталась поторопить его, чувствуя, что приближается настоящее удовольствие, но Макс что-то успокаивающе забормотал – видимо, он предпочитал неторопливо сводить ее с ума.

Наконец он убрал пальцы, и Мариэтта, всхлипнув, произнесла его имя.

– Да, дорогая Мариэтта. – Он наклонился к ней с поцелуем, слегка лаская грудь, снова заставляя ее изгибаться по мере того, как росла волна желания. Мариэтта с отчаянием ждала: должна же когда-нибудь наступить кульминация всех этих удовольствий! К сожалению, она не осознала этого раньше, с Джерардом Джонсом, видимо, потому что он для нее ничего не значил.

Макс помог ей принять сидячее положение таким образом, чтобы она опиралась на его бедра. Ее колени были согнуты и широко расставлены по обеим сторонам, а босые ноги опирались на софу. В таком положении она особенно ясно ощущала себя обнаженной, уязвимой и открытой ему. Сердце ее было готово взорваться от возбуждения.

В какой-то момент Макс убрал гребни и теперь, поймав ее волосы, отбросил их назад. Мгновение он просто смотрел на нее, осматривая ее тело темными блестящими глазами. Блуза была влажной в том месте, где он прикасался губами к шелку, соски выделялись острыми пиками... Взгляд Макса задержался на округлости ее живота, потом переместился на место пониже пояса, не скрывавшего тени между ногами. Он провел руками вверх по ее ногам, по коленям и бедрам, что-то одобрительно бормоча.

Только теперь Мариэтта осознала, что никогда раньше не чувствовала ничего подобного. Скорее всего, именно это и имели в виду Элен и Афродита. Она стала свободной, дикой и сильной, она впервые ощущала себя личностью.

Ей хотелось продолжать сладкую пытку, хотелось до конца узнать, каково это – быть женщиной Макса.

Его бедра находились у нее между ногами, она ясно видела тяжелую выпуклость в его брюках. Макс хотел ее так же сильно, как и она его, но пока еще контролировал себя. Впрочем, может быть, ей удастся изменить ситуацию...