– Иногда я считаю, что гораздо умнее промолчать, чем затевать ненужный скандал. – Мариэтта усмехнулась, но постаралась сделать это так, чтобы Лил ничего не заметила.

Глава 8

На следующее утро Мариэтта занялась письмом леди Гринтри. Запечатывая пухлый пакет, она услышала внизу голоса, поэтому, встав, выглянула из окна, и тут же узнала карету тетушки Элен и Тоби Рассела.

Мариэтта поморщилась и расправила юбку. Она нежно любила тетушку Элен, сестру Эми Гринтри, но у Тоби был ужасный характер, и родственники терпели его только ради его супруги. Тоби уговорил Элен сбежать с ним, когда она была слишком молода и глупа, чтобы разглядеть в нем охотника за приданым. В результате Уильям – глава семейства Тремейнов – согласился с требованиями Тоби, чтобы не допустить скандала, и тот скоро добрался до денег Элен. Теперь они оба жили в постоянной бедности.

К тому моменту как Мариэтта вошла в гостиную, Тетя Элен утирала слезы, выступившие на ее глазах при виде сына Вивиан на руках у няньки, а Тоби пытался ее успокоить:

– Дорогая, разве можно так волноваться из-за какой-то ерунды!

В молодости Тоби был привлекательным мужчиной, но за последние десять лет разгульный образ жизни разительно изменил его облик. Мариэтте даже показалось, что он носит корсет.

– Как плохо, что Эми еще не смогла приехать! – дрожащим голосом проговорила Элен. – Она так хотела увидеть малыша. Только подумайте, она – бабушка!

– И не единственная, – проговорил Тоби с многозначительной ухмылкой.

Вивиан с отвращением взглянула на него, после чего ненадолго воцарилась тишина. Неожиданно Элен выпрямилась и произнесла с необычной для себя смелостью:

– Я уже сказала Уильяму, что меня это ничуть не беспокоит. Девочки Эми навсегда останутся членами нашей семьи, и я их всех очень люблю!

– О, тетя Элен! – Мариэтта нежно обняла тетушку. – Мы тоже тебя очень любим.

– А вот и Уильям! – провозгласил Тоби, поворачиваясь от окна с невыносимо самодовольной улыбкой.

Вивиан поспешно вышла в холл, чтобы поприветствовать дядюшку Уильяма, в то время как Мариэтта схватила руку тетушки и при этом выразительно посмотрела на Тоби, который ответил насмешливой ухмылкой.

Голос Уильяма эхом раскатился в холле, и тут же он вслед за Вивиан появился в комнате.

– Здравствуй, сестра! – Он крепко пожал руку Элен.

Мариэтту Уильям приветствовал так, словно сожалел о ее присутствии, а когда к нему поднесли сына Вивиан, он с подозрением взглянул на него, затем хмыкнул и уселся в кресло.

– Налей мне в чай чуть-чуть молока, Мариэтта, и дай два пирожных, – ворчливо проговорил он. – Ну что, вы довольны жизнью? Я – нет... Несмотря на то, что ее величество великодушно приняла девочек Эми три года назад, я все еще не могу появиться нигде, чтобы не услышать об их скандальном рождении. Не понимаю, почему это вообще стало известно и о чем вы думали, позволяя правде выплыть наружу?

– Мне никто ни о чем не напоминает, – проговорила Вивиан с легким раздражением. – А вот ее величество прекрасно общается со мной и с Оливером. Думаю, дядя, вам нужно сказать этим болтунам, чтобы они занялись своими делами и прекратили сплетничать.

Уильям возмущенно уставился на нее:

– Без тебя в семействе Тремейнов никогда не было скандалов. Если не считать брак моей бедной сестрицы с Тоби.

– Еще пирожных, дядя? – с отчаянием спросила Мариэтта, протягивая тарелку.

Уильям взглянул на нее так, будто собирался тут же начать перечислять ее проступки, но вдруг уставился на пирожные и передумал.

– Да, Мариэтта, спасибо. Кстати, как у Эми дела с лодыжкой? Надеюсь, все обошлось?

– Скоро она уже будет в состоянии путешествовать, – милым голоском ответила Мариэтта. – И в последнем письме она также спрашивала о вас, дядя.

– Правда? – Казалось, Уильям несколько смягчился. – Ну, я-то здоров, что примечательно, хотя семейные дела меня изрядно нервируют.

Мариэтта сочувственно улыбнулась, и как раз в этот момент слуга, открыв дверь, громко произнес:

– Мадам Афродита!

Когда Афродита, как всегда одетая во все черное, медленно вплыла в гостиную, чашка в руках Уильяма застучала о блюдце, и крошки пирожного просыпались ему на жилет. Тоби же, напротив, ухмыльнулся, выражая свое восхищение, а Элен чуть не застонала от ужаса.

Мариэтта быстро направилась к двери, полная решимости защитить мать любой ценой, а Вивиан, выпрямившись, встала перед Уильямом.

Сделав несколько шагов, Афродита замерла. Ее лицо стало белым как мел.

– Господи, – выдохнула она, словно шептала молитву.

Уильям со стуком поставил чашку на блюдце и встал.

– К сожалению, я не могу оставаться в одной комнате с этой женщиной. Надеюсь, Вивиан, когда я приеду в следующий раз, – проговорил он голосом, дрожащим от ярости, – ты будешь дома одна.

– Дядя, пожалуйста... – попыталась спасти положение Мариэтта, но ее никто не услышал.

– Что же касается вас, – Уильям навис над Афродитой так, что их лица оказались на расстоянии двух дюймов, – я не хочу вас видеть и не потерплю новых скандалов. Надеюсь, вы меня хорошо поняли?

Афродита неподвижно смотрела на него и молчала.

– Я прекрасно осведомлен о всех ваших действиях, и у меня есть друзья, которые всегда в курсе всех событий! – Сделав это грозное заявление, Уильям быстро вышел из комнаты, и вскоре все услышали звук закрывающейся двери, а затем грохот отъезжающей кареты.

Когда стук колес затих, Афродита с трудом перевела дыхание.

Вивиан поспешно подошла к ней и взяла за руку, а Мариэтта взяла за другую.

– Иди, присядь, – мягко проговорила она, указывая матери на софу, где неподвижно сидела Элен.

Вивиан после рождения сына легко расстраивалась, и поэтому, достав кружевной платок, промокнула глаза.

– Мне так жаль, мама! Он просто чудовище. Я никогда не видела его таким.

– Да-да, брат иногда становится очень раздражительным. – Тетушка Элен прижала руку к груди, чтобы успокоить сердцебиение.

Одного лишь Тоби не тронула разыгравшаяся сцена.

– Да, у твоего брата действительно есть характер, – спокойно проговорил он. – К тому же теперь у меня наконец появился соперник за титул «Самое вероятное пятно на добром имени семейства Тремейнов».

Афродита невольно рассмеялась.

– Не стоит обращать внимания на причуды старого ворчуна, – надменно проговорила она. – По крайней мере, меня они не пугают.

Однако Мариэтта в этом весьма сомневалась. Афродита разыгрывала из себя Жанну д'Арк, но дядя Уильям, являющийся английским лордом, наверняка ее очень напугал. И как можно быть таким злым!

Теперь, когда Афродита получила наконец возможность выпить чаю и обнять внука, ее лицо смягчилось. Мариэтта чувствовала, что все больше восхищается этой женщиной, потерявшей троих детей и все-таки выжившей.

Вскоре Афродита окончательно пришла в себя и при упоминании поведения Уильяма лишь нетерпеливо пожала плечами.

– От некоторых мужчин всегда только шум и пустые угрозы, поэтому я не принимаю его всерьез.

– Матушка Гринтри всегда говорила, что у дяди Уильяма плохой характер, но, по правде сказать, раньше я в это не верила, – призналась Вивиан, когда они с Мариэттой остались одни. – Полагаю, это из-за пятна на фамилии или из-за того, что он считает пятном. Но что он имел в виду, когда говорил о друзьях, которые держат его в курсе событий?

Мариэтта покачала головой:

– Не знаю. Похоже, он уже встречал Афродиту раньше. Его ненависть была личного свойства, ты этого не заметила? Когда Уильям кричал на нее, он наклонился к самому лицу, будто к знакомой...

– Мне ничего об этом не известно. Не могу себе представить, что дядя Уильям посещает ее клуб. А ты? Неужели этот педант и формалист во всем, что касается пристойности...

– Я этого не говорила. Впрочем, если у него и существует тайное увлечение «Клубом Афродиты», он вполне может по-своему предупреждать его хозяйку, чтобы она никому ничего не рассказывала.

– А у тебя неплохое воображение, Мариэтта. – Вивиан неожиданно вздохнула.

– Ты устала, я понимаю. – Мариэтта ласково дотронулась до ее руки. – Иди наверх и отдохни, предоставь мне волноваться из-за дяди Уильяма. Я здесь для того и нахожусь, чтобы освободить тебя от лишних хлопот, не так ли?

Вивиан благодарно улыбнулась:

– Хотелось бы мне, чтобы ты рассматривала свое пребывание здесь как праздник, сестра; думаю, тебе его очень не хватает. Я всегда жалела о том, что меня не было рядом, когда ты сбежала с тем типом, Джерардом, и я не смогла тебя остановить.

– Не переживай так. Тогда я была полна решимости погубить себя, что и сделала. Только после того, как он меня бросил, я поняла, что вообще не любила его.

Вивиан покачала головой:

– Теперь ты очень изменилась, сестрица. До Джерарда ты была беззаботной и бесстрашной девушкой, а теперь я вижу в твоих глазах тень. Ты стала гораздо осторожнее и меньше готова открыть сердце другим.

– Еще бы, после того как меня столь жестоко оскорбили!

– И теперь ты несчастна, сестра?

Мариэтта беззаботно улыбнулась:

– Напротив, я очень счастлива. Или буду счастлива, если ты наконец прекратишь болтать ерунду и пойдешь отдыхать.

Вивиан покорно кивнула и отправилась наверх к Лил, предоставив Мариэтте разбираться с поваром и меню, а также с другими делами, требовавшими ее внимания.

Одно из этих дел касалось лорда Роузби, которого Мариэтта собиралась навестить сразу после полудня. Макс уезжает в Корнуолл, и у них не так уж много времени, а ей еще только предстоит выполнить первое задание Афродиты.

Мариэтта внезапно вздрогнула, вспомнив, как решительно его губы касались ее губ. Кто бы мог подумать, что столь краткая связь может произвести на нее такой эффект? Теперь она постоянно думала о том, какой он на вкус, какие ощущения вызывает в ней, с какой силой его руки могут обнимать ее... и ей ужасно не терпелось повторить опыт.