Кэролайн Линден - Правила соблазна

– Тебе совсем ни к чему прятаться со мной в углу, – сказала она Селии, когда та села рядом с ней на софу.

– О нет! Мне очень хочется просто спокойно с кем-нибудь поговорить. А с тобой мы почти не видимся.

– И это при том, что меня стало слишком много, – проворчала Вивиан, украдкой потерев поясницу. – Хуже, чем сломанная нога.

Селия улыбнулась.

– Дэвид так уверен, что будет сын.

Вивиан состроила гримасу.

– Уверен, а дитя пинается все сильнее каждый раз, когда он это говорит. Не могу решить, кто это – сын, вытягивающий ноги, или протестующая дочь.

– Дэвид будет рад в любом случае. Он всегда любил Молли и относился к ней с большой нежностью.

Вивиан вздохнула и поковыряла пальцем спутанный клубок разноцветных ниток.

– Если роды пройдут легко, я тоже буду рада.

Селия хихикнула и еще раз украдкой посмотрела на Энтони, сидящего неподалеку и читающего книгу.

– Говорят, прием очень удачный, – заметила Вивиан.

Селия ее толком не слышала, поглощенная собственными неожиданными мыслями. А что думает о детях Энтони? Он сказал, что считает своим долгом избавить возможных детей от ужасной жизни без отца, но какой отец может получиться из него?

– Право же, тебе совсем необязательно сидеть со мной, – повторила Вивиан, и Селия резко отвела взгляд от Энтони и перестала думать о нем. – Лучше иди к своим гостям.

– О нет, я с удовольствием посижу с тобой. – Она взяла очередной спутанный клубок и начала очень осторожно распутывать его. Краем глаза Селия заметила, как Вивиан посмотрела в сторону Энтони и легко, понимающе улыбнулась. Селия вспыхнула. Однако Вивиан ничего не сказала, и можно было снова склониться над своим занятием.

Некоторое время они сидели в уютной тишине; приглушенные разговоры в гостиной не отвлекали от чтения или сматывания ниток. Но затем с улицы вернулись остальные джентльмены, и вечер сразу стал портиться.

– Нам нужен четвертый, – громко объявил лорд Уильям, когда уселся с мистером Перси и мистером Чилдрессом за стол с колодой карт. – Гамильтон, идите к нам.

Энтони даже не оторвал взгляд от книги.

– Спасибо, нет.

– Я настаиваю. – Норвуд захохотал. – Должен же я хоть раз оказаться за столом с вами.

Энтони поднял глаза и посмотрел на него долго и внимательно. Затем снова вернулся к книге, не сказав ни слова. Лорд Уильям вспыхнул.

– Послушайте, Гамильтон, это грубо.

– Оставьте его, Норвуд, – сказал мистер Чилдресс, тасуя карты. – Гда ваши манеры.

– К черту манеры. Он посмотрел на меня так, будто я недостоин играть с ним.

– Да у нас грошовые ставки, Норвуд, – несколько удрученно произнес Перси. – Нет смысла суетиться. Бильярд?

– Нет, я желаю сыграть в карты. Хочу убедиться, так ли он хорошо играет, как говорят. – Лорд Уильям осушил свой бокал и поднялся на ноги. Селия забеспокоилась и подняла глаза. Вивиан легонько покачала головой. Розалинда сидела в дальнем конце гостиной, продолжая разговаривать с леди Трокмортон. Дэвид и Маркус куда-то исчезли и до сих пор не вернулись. Остальные гости ничего не заметили или не обратили внимания.

– Норвуд, вы пьяны, – произнес мистер Чилдресс негромко, но твердо. – Сядьте.

– Но я могу его побить!

– Нет, не можете. – Перси зевнул и посмотрел на часы. – Никто не может.

Селия пожалела, что Перси не умеет держать язык за зубами. Лицо лорда Уильяма побагровело.

– Не пори чертову чушь, – прорычал он.

Послышался негромкий хлопок. Мистер Гамильтон встал и отложил в сторону книгу.

– Очень хорошо, Норвуд.

Он пересек комнату, подошел к столу, сел напротив Перси и элегантно откинулся на спинку стула. Коротко кивнув, лорд Уильям с торжествующим видом плюхнулся обратно на свое место.

Селия с некоторым облегчением выдохнула. Со стороны лорда Уильяма было очень некрасиво настаивать, и Энтони не следовало соглашаться на игру, участвовать в которой он не хочет. Она понимала, что согласился он, разумеется, только ради того, чтобы избежать сцены. Селия заставила себя отвести взгляд, чтобы не усложнять ситуацию.

Сначала джентльмены играли молча, лишь изредка бросая безобидное ругательство или обмениваясь парой слов. Спустя некоторое время атмосфера вроде бы стала более непринужденной, а мистер Перси и вовсе развеселился, когда слуга принес еще вина. Время от времени Селия тайком посматривала в ту сторону, мистер Гамильтон казался ей совершенно спокойным. Она испытывала к нему искреннюю благодарность за то, что он поступил так достойно и избежал скандала, а то и чего похуже, но вдруг лорд Уильям взорвался.

– Невозможно!

В гостиной стало тихо. Даже Розалинда и леди Трокмортон замолчали и оглянулись. Лорд Уильям тяжело дышал, его привлекательное лицо пылало яростью. Он схватился за край стола и лихорадочно уставился в карты.

– Норвуд, это ничего не значит, – сказал мистер Чилдресс, положив свои карты. – Это всего лишь игра.

– И ставки грошовые, – повторил Перси, как будто это было важнее всего.

– Нет! – Лорд Уильям вскочил и отшвырнул свой стул. – Это невозможно! Это нужно запретить!

Мистер Чилдресс тоже встал.

– Ты еще не прочь сыграть партию в бильярд, Перси?

– Конечно! – Тот вскочил со стула, бросив обеспокоенный взгляд на единственного оставшегося за столом игрока.

Мистер Гамильтон, как обычно хладнокровный и собранный, начал медленно подниматься.

– В таком случае я…

– Ни с места! – Лорд Уильям ткнул в него трясущимся пальцем. – Оставайтесь на месте, сэр, и объяснитесь!

– Ему повезло, – сказал мистер Чилдресс.

– Я говорил, что его никто не может побить, – добавил мистер Перси.

Это совсем не успокоило лорда Уильяма, хотя, вероятно, предполагалось, что успокоит. Зарычав, он рванулся вперед и швырнул карты со стола в лицо Энтони.

– Повезло, клянусь моей задницей, – прорычал он. – Вы жульничали!

У Селии перехватило дыхание. Никто не издал ни звука. Все взгляды устремились на мистера Гамильтона. Энтони, начавший подниматься со стула, посмотрел на лорда Уильяма долгим непроницаемым взглядом, затем выпрямился, коротко поклонился и вышел из комнаты. Безупречное самообладание, подумала Селия, даже при откровенном оскорблении.

– Пусть идет, – прошептала Вивиан, схватив Селию за руку.

Мистер Чилдресс с глубоким отвращением посмотрел на лорда Уильяма, повернулся и вышел. Мистер Перси несколько секунд просто стоял возле стола, затем тоже вышел вслед за мистером Чилдрессом. Повсюду уже слышалось бормотание.

– Как этот человек посмел назвать мистера Гамильтона мошенником! – воскликнула Селия, обращаясь к Вивиан. – И почему никто ничего не сказал? Отпусти меня!

– У мужчин есть своя гордость, – ответила Вивиан, продолжая ее удерживать. – Если ты побежишь за ним, как это будет выглядеть?

– Да мне все равно!

– Возможно, ему не все равно, – мягко произнесла Вивиан. – Джентльмены очень чувствительны в таких вопросах.

Селия недолго сомневалась, затем покачала головой.

– Может быть. Но я думаю, этот джентльмен терпел подобное обращение слишком долго. Кто-нибудь должен за него заступиться.

На этот раз Вивиан ее отпустила.

Энтони вернулся в свою комнату, ощущая странную отчужденность. Норвуд назвал его мошенником перед всеми, включая Селию. Когда-то Гамильтон клюнул бы на наживку и устроил бы драку с Норвудом или вызвал бы его на дуэль. Но не сейчас. Он просто устал. Не имеет значения, что Энтони говорит или делает либо чего не говорит и не делает, – он все равно будет не прав.

Гамильтон использовал свою исключительную память и математические способности – и его нарекли мошенником. Он нашел способ обеспечивать себя, когда отец вышвырнул его из дома, – и его сочли спекулянтом. Энтони приумножал доходы женщин, которым мужья выделяли лишь крохи, – и заработал славу распутника. Он больше не занимается этим – и его считают охотником за приданым. Даже с Селией Энтони делал все неправильно. Она была так же шокирована, как и все остальные, когда Норвуд оскорбил его. Выражение лица Селии явилось последней каплей; он не перенесет, если она тоже отвернется от него. Только не после того как у него появилась надежда… вера, что Селия, возможно, согласится принять его…

Впрочем, скорее всего, он и здесь ошибался. Энтони устал делать вид, что не замечает, как женщины зачарованно и задумчиво смотрят на него, как мужчины бросают на него недоверчивые взгляды, как вдовствующая герцогиня даже не пытается скрывать неприязнь. Кто он такой, чтобы надеяться, будто Селия выберет его вместе со столь безнадежной репутацией, не обращая внимания на советы и возражения семьи и друзей? Энтони знал, что приезд в этот дом будет ошибкой. Раньше он был вполне доволен тем, что имеет. А теперь чувствует себя так, словно перенес тяжелую утрату, хотя в действительности не было ничего, кроме иллюзий, состоящих из надежд и желаний, манящих его к тому, чего никогда не достичь.

Франклин уже ждал. Должно быть, слухи распространились среди слуг, как огонь в лесу. Энтони снял сюртук и жилет, затем сорвал галстук. Он сказал Франклину, чтобы тот сложил вещи с самого утра, потому что завтра они возвращаются в Лондон. Лакей поклонился, и Энтони велел ему отправляться в постель. Сегодня он никого не хотел видеть.

Закутавшись в халат, Гамильтон подошел к окну. Шторы еще не задернули, и он мог любоваться залитыми лунным светом лужайками и конюшнями Эйнсли-Парка. Энтони прислонился к стене, глядя в окно. Как он, будучи юношей, мечтал приехать сюда! Несмотря на все свои недостатки, Дэвид Риз был хорошим другом ему, заносчивому, гордому, одинокому парнишке, которому некуда было податься после того, как граф запретил ему возвращаться в Линли-Корт. Отец не нуждался в нем, не хотел его видеть, и Энтони решил, что ему тоже больше ничего от того не нужно. И сдержал слово, даже когда финансовая ситуация была крайне затруднительной, да еще и заработал самую скандальную репутацию в Лондоне.