Она заерзала на столе, раздвинула ноги и попыталась притянуть Энтони ближе. Селия отчаянно желала ощутить его прижавшееся к ней тело и даже всхлипнула, когда он слегка отодвинулся.

Энтони поднял голову. В темноте она не могла разглядеть выражение его лица, но зато чувствовала эмоции: он желал ее, но почему-то сдерживался. Энтони не уверен и ждет ее решения. Селия не испытывала ни малейших сомнений. Она провела ладонью по его затылку, притянула Энтони к себе и впилась губами в его рот. Снова целуя ее, Гамильтон вдруг почувствовал себя свободным. Он попытался сопротивляться своему желанию, но Селия его не поддержала, напротив, искушала все сильнее, прижимаясь к нему, вздыхая, расстегивая его одежду. И он сдался. Она хочет, чтобы они занялись любовью, и Энтони больше не мог вспомнить, почему этого делать не следует.

Он задрал ее юбки, провел ладонью по обтянутой шелковым чулком ноге. Селия согнула колени, дыша часто и прерывисто. Энтони развязал подвязку и снял с ноги чулок. Его прикосновения обжигали обнаженную кожу. Он поднял ее ножку еще выше, так, чтобы она смогла закинуть ее ему на талию, и почти стянул Селию со стола, так что она едва удержалась на краю. Селия едва не потеряла равновесие, она подалась назад и смогла удержаться, лишь вцепившись ему в плечи.

Гамильтон снова поцеловал ее и аккуратно положил на спину. Теперь Селия смогла обхватить его ногами за бедра, отлично осознавая, до чего распутно себя ведет. Энтони обхватил ладонями ее лицо, погладил шею и плечи. Нежно, но уверенно, стянул лиф еще ниже, обнажив груди целиком.

Когда он прикоснулся языком к соску, Селия затаила дыхание. Боже. Его руки, его губы… о боже! К тому времени, когда его ладонь скользнула ей между ног, Селия уже была разгоряченная и влажная. Энтони губами ласкал груди, а пальцами довел ее почти до безумия, она вся дрожала и хватала ртом воздух.

На трясущихся руках Селия приподнялась и потянулась к нему. Он хрипло застонал, когда она погладила его в области паха через ткань брюк.

– Селия, я не могу заниматься с тобой любовью на столе.

– Тогда на софе, – пробормотала она, целуя его в подбородок и продолжая поглаживать.

Его стон перешел в сдавленный смешок.

– Искусительница.

– Не дразни меня, – прошептала Селия, продолжая поглаживать. Ей казалось, что пульсация между ног все усиливается.

Все ее тело содрогалось от голода по нему. Стряхнув туфлю, она обнаженной ступней погладила его по ноге.

Энтони опять негромко рассмеялся, нежно поцеловал ее и задрал юбки еще выше. Селии пришлось пальцами ног упереться в пол, удерживая равновесие, пока он расстегивал брюки. Энтони взял ее за руки, потянул вниз и сомкнул ее пальцы на своем обнаженном естестве. Селия снова тихонько всхлипнула и направила его туда, где так сильно его жаждала.

Энтони резко втянул в себя воздух и аккуратно вошел в нее. Она замерла и лишь тяжело дышала, пока заполнял ее целиком. Селия очень давно не занималась любовью, все ее мускулы сильно напряглись, поэтому она боялась слишком мощного напора.

Когда Энтони вошел полностью и остановился, Селия с наслаждением, долго и прерывисто выдохнула. Он взял ее за подбородок и прикоснулся губами к ее рту. Затем сжал руками бедра и, крепко удерживая, начал двигаться. Она подавалась навстречу его толчкам, начиная дрожать. Энтони был так нежен и при этом так опытен, словно изучал ее тело долгими годами и точно знал, что нужно делать. Селия обхватила его руками и запрокинула голову, а он двигался в ней снова и снова. Его руки блуждали по ее телу, губы прикасались то здесь, то там, он шептал нежности, которых она толком не слышала, и наконец экстаз полностью завладел ею, и Селия громко застонала от блаженства.

Энтони обнимал ее, пока она не успокоилась. Просто обнимать ее – уже наслаждение. Селия опустила голову и положила ее на плечо Энтони. Он прижался щекой к золотистым локонам, сейчас слегка растрепанным, и глубоко вдохнул восхитительный аромат лимонов.

Глава 14

Через некоторое время Селия решила слегка переместиться и поскользнулась. Она упала на Энтони, схватив его за руки, и, ахнув, рассмеялась. Он понял, что усадил ее на самый край высокого стола и ее ноги едва достают до пола. Нужно отпустить Селию. Энтони даже начал отстраняться, убирая от нее руки. Она вцепилась в него крепче и подняла на него глаза, протестующе бормоча что-то сонным, соблазнительным голосом. Сопротивляться этому голосу Гамильтон не мог, поэтому, вместо того чтобы помочь ей встать и отойти, он крепко обнял Селию и приподнял ее.

Она ахнула, захихикала и обвила его руками и ногами. Пока Энтони нес ее, Селия снова поцеловала его в губы. Гамильтон тяжело опустился на софу. Она снова расслабилась, уселась к нему на колени и прильнула к Энтони, не обращая внимания на задранные юбки. Он не знал, сколько времени они уже провели здесь. Энтони просто сидел, поглаживая Селию по спине и время от времени накручивая на палец выбившийся локон.

Он понимал, что им нужно поговорить, но осознание, что она сидит у него на коленях, очень отвлекало. Энтони сдержался и не излился в нее, но это… Такие полные удовлетворения и непринужденные объятия нарушали всю дисциплину. Он больше ничего не хотел. Энтони мог бы просто сидеть тут с ней всю ночь, а может быть, все обозримое будущее. Он положил голову на спинку софы и закрыл глаза, прижимая к груди Селию. Нужно будет как можно скорее посадить лимонную рощу, потому что теперь Гамильтон не представлял, как сможет жить без этого аромата.

Он едва уловил какой-то звук… чьи-то голоса.

Не просто чей-то голос, а Дэвида Риза. Смех, затем еще голоса. В коридоре, совсем рядом. Энтони открыл глаза и, усмехнувшись, подумал: нет, ну каковы были шансы, а? До последнего часа он жил совершенно монашеской жизнью, по большей части в полном одиночестве, время от времени намеренно скрываясь от людей. Голоса приближались и становились все громче. Энтони торопливо произнес беззвучную молитву: пусть они пройдут дальше по коридору, мимо библиотеки, прочь от нас с Селией и этой в высшей степени компрометирующей ситуации. Он крепче обнял Селию, глупо надеясь, что их не заметят, если они будут сидеть молча… надеясь побыть с ней еще несколько мгновений, если им не повезет. Шаги совсем близко. Платье Селии расстегнуто, его сюртук и жилет валяются где-то на полу. Времени привести себя в порядок совсем нет.

Дверь в библиотеку распахнулась, комнату залило светом.

– Ты чертов болван, Норвуд, раз подписался на это пари, – послышалось в тишине бурчание Дэвида. – Если ее светлость говорит, что это так, то оно и должно быть так. Но я буду рад забрать твои деньги, когда мы… – Он резко остановился, за его спиной послышался резкий коллективный вздох.

Гамильтон снова положил голову на спинку софы. Мог бы и догадаться, что везение не вечно.

– Селия? – произнес Дэвид, словно не веря своим глазам.

Она медленно выпрямилась. Энтони разжал объятия, и его руки упали на ее обнаженные бедра. Как можно незаметнее он одернул ее юбку, прикрыв колени Селии. Они одновременно подняли глаза, обменялись жаркими взглядами, и Селия отвернулась первой.

– Понятно, – сказал Дэвид дрожащим от гнева голосом и с грохотом поставил лампу на ближайший столик. – Вы все быстро вон.

Энтони услышал обрывки фраз, которыми перекидывались спутники Риза на выходе из библиотеки.

– Ничего удивительного вообще-то… Гамильтон человек порочный… Не такая уж убитая горем… А ножки-то у вдовы ничего…

– Селия, приведи себя в порядок! – рявкнул Дэвид. – Гамильтон…

Селия молча встала на ноги. Энтони вздохнул, лишившись этого мягкого, теплого тела. Она повернулась к брату спиной, в полнейшей тишине поправляя на себе одежду. Гамильтон, бросив на друга долгий взгляд, поднял жилет и тоже начал приводить себя в порядок. Губы Дэвида сжались в тонкую линию, черные глаза бешено сверкали. Он сжимал и разжимал кулаки.

– Назови мне одну причину, – произнес Риз негромким, угрожающим голосом. – Одну причину, по которой я не должен свернуть тебе шею прямо сейчас.

Гамильтон закончил застегивать жилет.

– Присутствие леди.

Выражение лица Дэвида не изменилось.

– Селия, быстро наверх.

– Нет, – ответила она, поворачиваясь к брату. Ее голос звучал спокойно и сдержанно, но Энтони заметил, что пальцы Селии слегка дрожат, пока она разглаживает юбку.

– Иди, – повторил Риз.

– Нет, не пойду. – Селия сердито посмотрела на Дэвида. – С какой стати меня нужно отсылать в комнату, как маленького ребенка, за то, как я поступила, учитывая, что ты делал это множество раз?

Дэвид открыл и снова закрыл рот, походя при этом на выброшенную на берег рыбу. Его лицо на мгновение исказилось от ужаса.

– Ты не должна… это совсем не одно и то же… Селия!

– Мне уже давно не двенадцать лет, Дэвид, – отрезала она. – Думаешь, я была глуха и не слышала всех этих историй о тебе? Если ты станешь упрекать меня, значит, ты лицемер! – Он побагровел. Гамильтон не знал точно, бешенство это или смущение, но он не собирался привлекать к себе внимание, задавая дурацкие вопросы. Во всяком случае, не сейчас, раз уж Селия прекрасно справляется сама.

– А в чем Дэвид тебя упрекает? – послышался новый голос. Энтони беззвучно выдохнул. Появился герцог. Гамильтон расправил плечи, пытаясь сообразить, как лучше выступить в свою защиту и стоит ли вообще пытаться.

Селия резко повернулась к своему второму брату, как раз закрывающему за собой дверь. На его лице прорезались суровые морщины, и Энтони, ничуть не сомневаясь, понял, что Эксетер отлично знает, чему именно помешал Риз со своими друзьями.

– Маркус, тебя это совершенно не касается, – сказала Селия.

Он вскинул бровь.

– В самом деле? В таком случае, возможно, ты сумеешь мне посоветовать, что я должен делать, когда половина моих гостей в коридоре рассказывают, что моя сестра скомпрометирована одним негодяем?