Кэролайн Линден - Правила соблазна

– Э… – Селия пыталась выдумать повод, чтобы пересесть и не показаться грубой. – Нет, не заметила.

– Конечно, нравлюсь. – Дафна проигнорировала ликующую улыбку Китти. – Хотя, разумеется, я не собираюсь принимать его предложение, пока еще рано. Следующей весной я стану самой завидной невестой в Лондоне…

– После меня, – процедила Китти сквозь зубы. – Я хочу, чтобы лорд Уильям сделал мне предложение после дебютного бала, когда мой гардероб полностью обновится. Мама говорит, нынешний прием станет отличным поводом, чтобы познакомиться с городскими традициями и приличным обществом, но наотрез отказывается заказывать нам новые наряды. Я думаю, это ужасно несправедливо, а вы, леди Бертрам? Как же мы покажем себя с лучшей стороны в старых платьях? – Китти ткнула пальцем в свою юбку.

– Чтобы продемонстрировать себя с лучшей стороны, новое платье вовсе не требуется. – Святые небеса, неужели и она была такой же глупой, как эти девочки? И как только ее семья это выдерживала. Наконец, Селия отбросила все церемонии и придумала повод, который Китти и Дафне точно будет понятен. – Простите, но я должна поговорить с матерью.

– Вот ты где! – Розалинда просияла, увидев дочь, и подвинулась на софе, освобождая ей место. Она чуть сжала руку Селии. – Я не видела тебя целый день.

Селия постаралась притвориться веселой.

– Как дела, мама?

Герцогиня улыбнулась.

– Прекрасно. А у тебя, милая? Тебе нравится прием?

Селия окинула взглядом комнату. Луиза флиртовала с лордом Уильямом, пока ее супруг дремал у камина. Мэри голодными глазами следила за мистером Гамильтоном; лорд Хилленби уже ушел спать, как поступал каждый вечер после обеда. Девочки Трокмортон гневно смотрели на Луизу и раздраженно перешептывались, а их мать играла в вист с лордом Сноуденом, мистером Пиктон-Льюисом и мистером Перси, который, похоже, был готов играть во что угодно, лишь бы иметь возможность поставить хоть фартинг. Мистер Гамильтон в безмятежном одиночестве сидел, читал книгу и, казалось, единственный из всех гостей был вполне доволен своей участью.

Ну и чего же ей так не хватало все эти годы в Камберленде? Слухов о том, у кого с кем роман и как соблазнить еще одного любовника? Селия гадала, какая часть ее собственной жизни уже успела стать достоянием общественности. Наивно думать, что она могла бы полностью избежать сплетен. Интересно, Джейн с Луизой с таким же удовольствием обсуждали ее брак, с каким сплетничают о других? Она всегда считала их своими подругами, но теперь не была уверена, есть ли у нее вообще настоящие друзья. Интересно, знает ли хоть кто-нибудь в мире настоящую Селию – и знает ли кого-нибудь она.

Селия вздохнула.

– Да, мама.

– Чем ты хочешь заняться завтра? Как развлечься? Я думала как-нибудь вечером пригласить труппу актеров, как думаешь?

Розалинда оживленно рассказывала о своих планах на этот прием; Селия закрыла глаза.

– Да, мама.

– Что именно «да»? – Герцогиня внимательно изучала лицо дочери. – Селия, ты такая бледная! Плохо себя чувствуешь? Заболела?

Только душой. Она беспомощно улыбнулась и покачала головой.

– Просто немного устала.

Селия видела, что мать волнуется, хотя и пытается это скрыть.

– Так иди спать, дорогая. Утром тебе станет лучше.

Ах, если бы. Селия кивнула и в одиночестве стала подниматься по лестнице, жалея, что вообще уехала из Камберленда.

Следующим утром Селия решила даже не пытаться приспособиться к окружающим. Она не видела Молли с того момента, как приехали гости. Наверняка Ханна держала детей как можно дальше от гостей. Селия подозревала, что заточение раздражает Молли так же сильно, как когда-то в детстве раздражало и ее, когда мать не разрешала выходить из детской, пока братья принимали гостей. После завтрака она направилась в комнаты к детям.

– Мама, вели ему прекратить! – Еще в коридоре Селия услышала крик Молли. Она ускорила шаг; послышался детский плач и топот.

В классной комнате царил хаос. На столе лежали рисунки Молли, но похоже, на бумагу и карандаши кто-то опрокинул вазу с цветами. Вода капала со стола, образуя на полу разноцветные лужицы, в которых валялись увядающие тюльпаны. Ханна с измученным лицом стояла в углу, держа на руках малыша Эдварда, а Томас дергал ее за юбку и плакал все громче. В другом углу стояла Молли с раскрасневшимися щеками, прижимающая к груди альбом с рисунками.

– Молли, он всего лишь малыш, – сказала Ханна, протянув Эдварда няне и подняв на руки Томаса. Он обхватил ее ручками за шею и уткнулся лицом в плечо. – Мне жаль…

– Но он испортил мой рисунок. Снова! – Молли была на грани слез. – Почему я должна рисовать здесь? Почему не могу пойти в сад?

– Дорогая, ты знаешь почему. – Ханне пришлось повысить голос, чтобы перекричать плачущего Томаса. – Пожалуйста, пойми.

– Я понимаю, что Томас вечно проказничает, а понимать всегда должна я! – Две крупные слезы скатились по ее щекам. – Это нечестно!

– Нечестно, – вздохнув, согласилась мать. – Прости, Молли, но пока здесь гости, ты не сможешь бегать по всему дому, как обычно.

Девочка сильно сжала губы, ее лицо покраснело еще больше. Селия шагнула вперед.

– Я как раз собиралась пройтись. И хотела спросить, нельзя ли освободить Молли от уроков, чтобы она прогулялась со мной.

Во взгляде девочки читалась надежда, она обеспокоенно повернулась к матери.

– Конечно, можно, – сказала Ханна, с благодарностью посмотрев на Селию. – Убери свои вещи, Молли, и надень шляпку.

Девочка резко развернулась и выскочила из комнаты едва ли не раньше, чем мать успела договорить. Селия вошла в классную комнату, рассматривая беспорядок.

– Она чувствует себя ограниченной в свободе, – тихонько пояснила Ханна. – Обычно ей разрешается бегать по всему имению, но я не хочу, чтобы Молли мешала гостям.

Селия улыбнулась.

– Я слишком хорошо помню это ощущение. С двумя старшими братьями я много времени провела в детской, пока они занимались чем-то, чего я, по мнению матери, не должна была видеть.

Ханна тоже улыбнулась. Томас перестал плакать и уютно свернулся калачиком на руках у матери. Она поставила его на пол и опустилась перед сыном на колени.

– Томас, – серьезно сказала Ханна, – ты не должен трогать вещи своей сестры.

Он выпятил нижнюю губку.

– Но мама, Молли любит красивые цветы! Я принес их!

– Да, но потом ты опрокинул вазу и залил ее работу. – Ханна положила ладони на плечи сына. – Она очень расстроилась. С твоей стороны было грубостью донимать сестру, когда она работает, даже если ты не хотел ничего плохого.

– Молли грустит?

– Да. – Теперь мальчик и сам слегка опечалился. – Если ты не научишься уважать ее, она не захочет видеть тебя рядом с собой. А ведь тебе нравится проводить время с Молли, правда? – Томас кивнул после непродолжительной паузы. – Следовательно, ты должен извиниться.

Молли вернулась в комнату, и Томас поднял на нее большие грустные глаза.

– Прости, Молли, я не нарочно.

Выражение ее лица немного смягчилось.

– Спасибо, что извинился, Томас. – Селия заметила, как Ханна с облегчением выдохнула и чуть расслабилась. – Я готова, тетя Селия, – в нетерпении добавила Молли.

– Значит, идем.

Девочка весело бежала рядом с Селией, пока они спускались по лестнице.

– Спасибо, что пригласили меня. Я чуть с ума не сошла. Так хотелось выйти из дома!

Селия улыбнулась.

– Я заметила.

– Томас не дает мне покоя. – Молли надулась и запыхтела. – Мама говорит, он будет играть с Эдвардом, когда малыш подрастет, и перестанет приставать ко мне, но этого еще так долго ждать!

– Зато они младше тебя, – сказала Селия. – Мои старшие братья не только не хотели проводить со мной время, но им еще и разрешалось многое из того, что было запрещено мне. Ты своих мальчишек во всем будешь опережать. Я слышала, ты уже прекрасно ездишь верхом.

Молли просияла.

– Это все благодаря мистеру Бичему. Я так рада, что в этот раз он приехал с нами в Кент, ведь я смогу продолжать уроки. Он просто чудесный учитель, тетя Селия. Мне кажется, мистер Бичем способен научить лошадь чему угодно. – Она оглянулась и понизила голос. – Можно, мы по дороге зайдем в конюшни? Я хочу показать вам моего пони.

– Конечно.

Они повернули на дорожку, которая огибала конюшни. Селия вспомнила, как Молли, будучи маленькой девочкой, бродила далеко от дома, и ее нередко находили в конюшне, где она гладила котят или смотрела, как ухаживают за лошадьми. А сейчас Молли вела Селию к серому в белых пятнах пони, который жевал сено.

– Ее зовут Люсинда. – Девочка с гордостью смотрела на пони. – Я бы все время каталась на ней верхом, если бы мама разрешила.

Услышав голос Молли, Люсинда повернула голову, подошла и ткнулась мордой в ладонь девочки.

– Очень красивая.

– Да. – Молли ласково забормотала что-то Люсинде. – Мистер Бичем говорит, что он в жизни не видел пони красивее. – Она оглянулась. – А вот и он. Жаль, что сегодня у меня нет урока…

Мистер Бичем, младший брат Вивиан, был худощавым и жилистым. Селия знала, что они примерно одного возраста, но толком не была с ним знакома, потому что Вивиан с Дэвидом поженились всего за несколько месяцев до того, как она сама вышла замуж и уехала в Камберленд. Но все же Селия помнила Саймона Бичема худым, молчаливым молодым человеком с настороженным взглядом. Сейчас он, насвистывая, чистил щеткой высокую гнедую кобылу и выглядел намного раскованнее, чем раньше.

– До чего красивая лошадь, – сказала Молли, подходя к Саймону. Лошадь повернула голову, но с места не сдвинулась.

– Ага, – согласился он и посмотрел на Селию. – Добрый день, леди Бертрам.

– Добрый день, мистер Бичем.

– Это одна из лошадок дяди Риза? – Молли запрокинула голову, чтобы как следует рассмотреть животное.

– Нет, любопытная мисс, это лошадь мистера Гамильтона. Самая лучшая из всех, какие были в конюшнях твоего дяди, и раньше, чем ты успеешь спросить, я отвечу – нет, тебе нельзя угостить ее яблоком. Ты погубишь результаты моей нелегкой работы, балуя ее. – Бичем откинул упавшую на глаза желто-коричневую прядь волос и подмигнул Молли. – Но если ты постоишь здесь еще немного, я заставлю тебя вычесывать ее хвост.