Симона Элькелес - Правила притяжения

— Что такое, cachorro?

— Я зол на тебя.

Блин, на меня наезжают сегодня со всех сторон.

— Возьми билетик и встань в очередь, парень.

Он фыркает, как машина со сломанным выхлопом.

— Ты сказал, что мы партнеры. Что если я что-нибудь сделаю, ты меня не заложишь. И что, если ты что-то сделаешь, я тебя не выдам.

— Ну и?

— Ты меня заложил. Теперь папа не разрешает мне играть в компьютер без присмотра, как будто я маленький. Это все твоя вина.

— Извини. Жизнь бывает несправедливой.

— Почему?

Если бы жизнь была справедливой, мой отец не умер бы, когда мне было четыре. Если бы жизнь была справедливой, мне не пришлось бы волноваться по поводу Девлина. Если бы жизнь была справедливой, у меня бы был реальный шанс с Киарой. Но жизнь, по большей части, полная фигня.

— Я не знаю. Но если ты это выяснишь, cachorro, дай мне знать.

Я жду, что он вспылит, но он просто спрыгивает с моей кровати и направляется к двери.

— Я все еще зол на тебя.

— Переживешь. А теперь поторапливайся, мне надо принять душ и переодеться, я и так уже опаздываю.

— Я переживу это быстрее и оставлю тебя одного, если ты принесешь мне конфет из верхнего шкафчика над холодильником. Это секретное место моей мамы. — Он заставляет меня нагнуться, чтобы он мог сказать мне секрет. — Там она хранит все вредные для здоровья сласти, — шепчет он. — Знаешь, которые самые вкусные, — чем больше он говорит, тем счастливее он выглядит.

Черт, у меня менее часа на сборы, но я не могу его разочаровать.

— Хорошо, Гонщик, ты готов отправиться на секретное задание по поиску сокровища?

Брендон потирает руки, счастливый от того, что ему удалось так легко мной манипулировать.

У мелкого точно дар в том, как уметь убеждать.

— Следуй за мной, — я высовываю голову за дверь, и жестом руки, приглашаю его следовать за мной. Я сдерживаю смех, когда он на цыпочках крадется позади меня. Иногда он ведет себя как шестилетний, а иногда бывает поумнее некоторых взрослых.

Мы молча спускаемся по лестнице. Но перед тем как мы успеваем достигнуть кухни, кто-то выходит из кабинета Уэстфорда. Это Киара, в длинном черном платье, которое обтягивает каждую изумительную линию ее фигуры от груди до лодыжек. Ее волосы, не просто распущены, но и аккуратно закручены на концах. Одна из ее длинных, красивых ног выглядывает из умопомрачительно-сексуального выреза сбоку.

Я прикован к месту.

У меня нет слов.

Я пробегаюсь по ней взглядом, наслаждаясь тем, что вижу. Я знаю, что буду помнить этот момент до конца моих дней. Мое сердце переворачивается в груди, когда я замечаю ее туфли с открытым носом и каблуком выше, чем я когда-либо представлял на ней. Я боюсь моргнуть,  опасаясь, что она окажется просто видением моего больного воображения, и исчезнет.

— Нннну, чччто тты думаешь?

— Шшш, — шипит громко Брендон, и закрывает рот пальцем. — Мы на секретном задании, — шепчет он, не замечая того, что его сестра преобразилась в богиню.

— Не говори маме и папе.

— Не скажу, — шепчет она. — В чем заключается ваша миссия?

— Поиск конфет. Вредных для здоровья. Пошли!

Я смотрю на Киару, мечтая о том, чтобы мы были сейчас одни. До боли желая того, чтобы мы были сейчас одни.

 — Брендон, иди проверь где сейчас твой отец, чтобы мы знали, что путь свободен, — говорю я. Мне необходима пара минут с его сестрой.

— Окей, — отвечает он, исчезая из коридора. — Сейчас вернусь.

У меня меньше минуты с ней. Я засовываю руки в карманы, чтобы она не заметила, насколько сильно я нервничаю, увидев мои трясущиеся руки. Она награждает меня полуулыбкой, затем опускает глаза.

Я смотрю на потолок, как бы мне хотелось получить сейчас какой-нибудь совет, или знак от моего отца. Я снова смотрю на Киару. О, черт. Она смотрит прямо на меня, в ожидании, что я что-нибудь скажу. Но прежде чем я успеваю придумать что-нибудь значимое или смешное, Брендон возвращается.

— Он в гостиной. Пошли, прежде, чем он нас поймает.

Я упустил возможность. Надо избавиться от Брендона.

Мы все направляемся на кухню. Я протягиваюсь и открываю шкафчик над холодильником. Так и есть, там  стоит большая миска, наполненная контрабандой.

Брендон тянет меня за футболку.

— Покажи мне, покажи мне.

Я ставлю миску на стол, а Брендон залазит на кухонный стул, чтобы проверить находку.

  — Вот, — сует он мне шоколадный батончик. — В нем орехи, они мне не нравятся.

В итоге, он хватает плитку молочного шоколада и два кусочка пастилы. Довольный своим сокровищем, он спрыгивает со стула.

Я ставлю миску обратно в секретное место, о котором все знают. Когда я поворачиваюсь, Брендон уже отломил кусочек шоколада и засунул его себе в рот.

— Киара, а почему ты выглядишь, как девчонка? — спрашивает Брендон с полным шоколада ртом.

— Я иду на свидание с Карлосом.

— Ты собираешься попробовать на нем французский поцелуй?

Киара кидает ему убийственный взгляд.

— Брендон! Не вежливо спрашивать об этом. Кто тебе об этом сказал?

— Пятиклассники в автобусе.

— И что, пятиклассники говорят, это значит?

— Ты знаешь...

— Скажи мне, — говорит она. — Может, я не знаю.

Я из первых рук знаю, что она точно знает значение французского поцелуя, но я не собираюсь выдавать ее секрет.

  — Это когда ты лижешь язык другого человека, — шепчет он.

Черт, мелкий знает намного больше, чем знал я, когда был в его возрасте. Сначала кибер наркодиллер, теперь он говорит о французских поцелуях. Киара смотрит на меня, но я поднимаю вверх руки. Хоть сейчас я и не хочу ничего больше, чем применить к ней французский поцелуй, я могу подождать с этим.  — Он не мой ребенок.

— Таким образом, ты можешь получить кучу микробов, — говорит он, наминая шоколад и размышляя о последствиях французских поцелуев.

— Это точно, — говорит Киара, — так ведь, Карлос?

— Да. Микробы. Тонны микробов. — Я не говорю ему, что иногда оно того стоит, получить микробы определенной девушки.

— Я никогда не собираюсь этого делать, — заявляет он.

— Никто не будет делать это с тобой, cachorro, если ты не начнешь вытирать рот, поев шоколада. Ты отвратителен.

Пока Киара вытирает ему рот салфеткой, он смотрит на нее с интересом.

— Ты так и не ответила на мой вопрос. Вы с Карлосом собираетесь целоваться по-французски? 

— Брендон, прекрати это спрашивать, а то я расскажу маме, что ты залез в миску с шоколадом без разрешения. — Я наклоняюсь и целую его чистую щеку. — Но я все равно тебя люблю.

— Вредина, — говорит Брендон, но я знаю, что он не обижен, потому что в следующее мгновение он вприпрыжку исчезает из кухни.

Наконец-то, мы одни. Карлос подходит ко мне сзади и откидывает в сторону мои волосы, обнажая шею. 

— Eres hermosa , — шепчет он мне в ухо. От одного звука испанских слов мои внутренности превращаются в желе.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Спасибо. Мне нужно было это услышать.

— Мне надо идти в душ и переодеться, но я не хочу перестать смотреть на тебя.

Я отталкиваю его от себя, хотя внутри я сияю от того, что он не может отвести от меня глаз.

— Иди. Я не собираюсь пропустить мои первые школьные танцы.

Сорок пять минут спустя, я все еще стою на моих каблуках, боясь сесть и помять свое платье. Моя мама настояла на том, чтобы покрасить мои ногти розовым лаком, и я пытаюсь не соскабливать его, даже при том что очень нервничаю. Мы на заднем дворе, где мама и папа не переставая щелкают фотоаппаратом: я у дома, я у цветка в горшке, я рядом с моей машиной, с Брендоном, и у ограды, и….

Карлос открывает стеклянную раздвигающуюся дверь и выходит во двор. Его вечные джинсы и футболки заменяет черный костюм с белой рубашкой. Один взгляд на него заставляет мое сердце биться чаще, а мой язык разбухать во рту.

Особенно, когда я вижу букетик в его руках.

— Ох, ты выглядишь замечательно. Так мило, что ты сопровождаешь Киару на Осенний бал, — говорит моя мама. — Ей всегда так хотелось пойти.

— Нет проблем, — говорит Карлос.

Я не перебиваю их и не говорю моей маме, что это была наша договоренность. Я почти уверена, если бы мы не заключили эту сделку, мы бы не стояли тут в своих лучших нарядах.        

— Вот, — говорит Карлос, протягивая мне букетик из фиолетовых и белых цветов с желтыми сердцевинами.

— Повяжи его ей на руку, Карлос, — говорит мама поднимая фотоаппарат.

Мой папа останавливает ее.

— Коллин, пойдем внутрь. Давай дадим им минуту наедине.

Когда мои родители уходят, Карлос повязывает букетик мне на запястье.

— Я знаю, что они не очень подходят к твоему платью, — говорит он смущено. — И это не розы, как я уверен, ты ожидала. Это мексиканские астры. Я хочу, чтобы каждый раз, когда ты смотрела на них сегодня, они бы напоминали тебе обо мне.

— Они пппрекрасны, — говорю я, поднося фиолетовые и белые цветочки к носу и вдыхая их сладкий аромат.

Во дворе не столе лежит бутоньерка, которую я ему купила. Это простая белая роза с зелеными листочками. Я поднимаю и протягиваю ее ему. — Мне надо пприколоть это тебе на лацкан.

Он двигается ближе, мои руки трясутся, пока  я пытаюсь справится с огромной булавкой.

— Дай-ка мне, я приколю, — говорит он, наблюдая за моими тщетными попытками проколоть булавку сквозь толстую зелень у ножки цветка. Наши пальцы соприкасаются, и я с трудом могу дышать.