Затем он улыбнулся, представляя, как наденет кольцо своей матери на палец мисс Мерриуэзер и какими шокированными глазами будет наблюдать за этим лорд Лэнсинг.

По правде говоря, ему так понравилось эта мысль, что он решил задержать ее в сознании чуть дольше, чем следовало бы. Поглощенный ею всецело, Чиллтон шагнул на дорогу, не глядя по сторонам.

Он так и не услышал звяканья сбруи лошади, которая надвигалась на него.

И вовсе не успел заметить, что же его ударило.

* * *

Примерно в это же время Мередит и слуги дома Фезертон обыскивали каждый уголок, каждый шкаф, каждую расшатанную половицу, каждую мышиную нору в попытке найти исчезнувшую записную книжку.

– Кто-то из гостей украл ее во время музыкального вечера. – Мередит скрестила руки на груди и плюхнулась на сиденье рядом с тетушкой Виолой, чья пышная юбка вздулась от этого, как большая тыква, а затем начала медленно опадать.

– Украл – это очень сильное слово, дорогая, – возразила ей тетушка Летиция, входя в гостиную.

– Я полагаю, что это идеальное слово, – ответила Мередит. – Когда прошлым вечером мне не удалось найти книгу, я все еще надеялась, что кто-то из слуг мог наткнуться на нее и убрать. И мистер Эдгар опросил всех слуг, включая тех, кто помогал во время музыкального вечера.

Из-за волнения Мередит не хватало воздуха.

– Мы четыре раза обыскали дом, сверху донизу. Книга была украдена. Другого объяснения нет.

– Кто мог так поступить? – Тетушка Виола смотрела на Мередит большими невинными глазами.

– Бет Августин, вот кто. – Мередит сузила глаза, вспомнив, как Бет стояла в фойе, ожидая ее, пока она спускалась по лестнице и клала записную книжку на стол. – Из всех гостей она была единственной, кто находился в фойе, когда я прятала книгу.

– С чего бы миссис Августин так поступать, дорогая? – Тетушка Летиция расставила ноги и подалась вперед, опираясь на трость, прежде чем опустить в кресло свое массивное тело. Передние ножки на миг приподнялись и громко стукнули по деревянному полу.

Мередит покачала головой:

– Я уже даже не задаюсь вопросами о том, что толкает Бет на ее поступки. Похоже, она объявила мне вендетту и жаждет увидеть, как я убегаю из города.

– Нет, дорогая. Если твоя книга у миссис Августин, я уверена, что она взяла ее по ошибке. – Тетушка Виола встала, подошла к секретеру из розового дерева и открыла переднюю дверцу.

Она коротко взглянула на Мередит, затем демонстративно вытащила карточку, открыла серебряную чернильницу и обмакнула в нее перо.

– Я отправлю ей записку с сообщением, что книга пропала. Если книга у нее, Бет поймет, что нам это известно и, несомненно, вскоре вернет обратно.

Мередит с сомнением кашлянула.

– Или опубликует ее в «Лондон Таймс».

Тетушка Летиция захихикала в ответ.

– Девочка моя, у тебя слишком богатое воображение. – Затем она замолчала, задумавшись. – То есть… ты хотела, чтобы книгу издали?

– Не в «Лондон Таймс»! Она должна была стать полезным руководством для юных леди, – сказала Мередит и опустила голову. – Кроме того, после моих последних… экспериментов я начинаю сомневаться, была ли я права на самом деле.

Тетушка Виола положила карточку на поверхность стола и повернулась:

– Права в чем, дорогая?

Мередит медленно подняла голову и встретилась с тетушкой взглядом.

– Возможно… только возможно, правило «распутник всегда остается распутником» не совсем верно. Возможно… они могут исправиться.

Тетушка Виола посмотрела на сестру, сидящую в противоположном конце комнаты, у камина.

Если бы Мередит не проследила за направлением ее взгляда, она наверняка упустила бы мгновенную вспышку довольства, которая появилась и погасла в глазах обеих сестер.

* * *

Александр был одет, но лежал на постели, разглядывая бархатные портьеры. Он как раз забросил руки за голову, когда Первый появился в его комнате с серебряным подносом, на котором нес чай, поджаренный хлеб, масло и горку нарезанных дольками яблок.

– Вот вы где, милорд. Мне показалось, я слышал, как вы вошли, всего несколько минут назад.

– Айе, я выходил прогуляться верхом. Нанес несколько визитов. Утренняя прохлада, как ничто иное, способна привести в чувство, а?

Первый кивнул, затем скривился, споткнувшись обо что-то в шаге от кровати. Пробормотав нечто неразборчивое, он поднял небрежно сброшенные Александром сапоги и недовольно поставил их у двери ждать чистки.

– Я бы спустился, Первый. Я собирался вначале вымыть руки. – Несмотря на это, Александр приподнялся на кровати и позволил Первому подложить подушки ему под спину.

– Айе, милорд. Руки.

Александр приподнял локти, Первый с хлопком расправил идеально накрахмаленную салфетку и расстелил ее на коленях лорда.

– Полагаю, почта пришла?

Первый взял со сверкающего серебряного подноса три письма и вложил их в раскрытую ладонь Александра еще до того, как тот успел договорить слово «пришла».

– Что ж, хорошо. – Александр оценил взглядом письмо с тяжелой зеленой печатью – оно выглядело весьма важным, – сломал воск и развернул плотный пергамент.

Несколько специально отчеркнутых темными чернилами слов сразу бросились в глаза: герцог и герцогиня Юстон – два самых скучных человека во всей Англии – просят почтить их своим присутствием на предстоящем балу. Возможно ли худшее приглашение? Нет, невозможно. Остаток многословного послания напоминал жидкий бульон с редкими вкраплениями мяса…

Александр уронил пергамент, пощелкивая пальцами, словно приглашение оказалось немного липким.

– Первый, будь добр, принеси мне бумагу и чернила. – Он быстро откусил кусочек тоста и запил его глотком чая. – Я хочу немедленно отправить записку в дом Фезертон. Учитывая их долгую дружбу с герцогиней, они, несомненно, тоже получили подобное приглашение.

Миг спустя Первый поставил рядом с ним переносной столик для письма, сделанный из красного дерева с инкрустацией из эбенового. Александр открыл крышку и приготовился писать ответ.

– Чернил почти не осталось.

– В последние дни у нас почти ничего не осталось, милорд, – пробормотал Первый.

Александр взглянул на дворецкого:

– Хм-м, да, ты прав. Но я надеюсь, что довольно скоро сумею исправить эту ситуацию.

На самом деле, очень скоро. Ежегодный бал Юстонов должен был проводиться в Юстон Холле, доме уважаемых герцога и герцогини Юстон. Можно было не читать дальше письма: последние десять лет он успешно пропускал событие, несмотря на возражения отца.

Александр собирался покончить с этим прямо сейчас.

Итак, первая карточка будет отправлена герцогине в Юстон, Александр поблагодарит ее и примет любезное приглашение на бал.

Он усмехнулся, когда чернила коснулись бумаги, поскольку его согласие приятно поразит отца. Оно докажет, что сын достоин быть главой семьи и послужит еще одним убедительным доказательством того, что он действительно исправился.

К фамильным землевладениям Лэнсингов примыкали бесчисленные акры земель герцога, и Алекс с самого детства знал, что отец мечтает о соседском богатстве, страстно желая наладить хоть какие-то связи между их семьями.

Единственная дочь герцога, Урсула, бесспорно была настоящей красавицей. Какое-то время Александр разделял надежду отца, что в их ближайшем будущем возникнет какая-то связь. Это было до тех пор, пока во время праздничного ужина они не оказались рядом за одним столом. Тогда Александр понял, что девичья красота и огромный интерес к нему, к сожалению, намного превосходят девичий ум.

Эта ночь показалась Александру самой долгой из всех ночей, поскольку девушка не могла связать двух слов. И хотя его отец был недоволен тем, что Александр не увлекся очаровательной юной мисс, обвинять сына в переборчивости он не мог. Александр напомнил ему, что в результате союза должен был появиться наследник Лэнсингов. Что если малыш унаследует «ум» своей матери?

Отдав первую карточку Первому, Александр занялся второй, которая предназначалась Мередит. В ней он просил – нет, умолял – составить ему компанию во время прогулки в экипаже сегодня в Гайд-парк, поскольку намеревался обсудить с ней вопросы предельной важности. Третья карточка была адресована сестрам Фезертон: он осведомлялся, будут ли они присутствовать на балу Юстонов – с Мередит. Александр с трудом сдерживал воображение. Ему страстно хотелось взять ее за руку, повести в танце под завистливыми взглядами остальных. Александр подавил вздох, представляя себе эту картину.

Он не знал точно, почему именно в этот вечер так сильно желает ее присутствия, и на несколько мгновений задумался об этом.

Возможно, он хотел, чтобы его отец увидел будущее… и был доволен.

Возможно, он действительно исправился, и после того, как расстроил Мередит в «Таттерсоллз», а затем обесчестил ее в Харфорд Фелле, он обязан дать ей возможность снова ходить с высоко поднятой головой – обязан дать ей свое имя.

Или… возможно, потому что… – Глаза Алекса внезапно расширились. – Что ж, это довольно удивительно, не так ли?

Он провел ладонью по волосам и выдохнул, поняв, что нашел наконец-то шокирующую истинную причину.

Потому что, черт побери… он полюбил ее.

* * *

Бет Августин передала вожжи коляски ожидающему лакею, торопливо взбежала на крыльцо своего дома и отперла дверь.

Затем так же поспешно поднялась в свою спальню и наполнила водой умывальник. Потом окунула тряпицу в холодную воду и прихлопнула рукой, опуская на самое дно, поболтала ее там и снова вытащила.

Она посмотрела в зеркало, висящее над умывальником, и бледное, как призрак, отражение ответило ей загнанным взглядом. Отжав из тряпицы лишнюю воду, она поспешно протерла ею лицо и вновь посмотрела в зеркало.

Мередит была права. Под глазами залегли глубокие тени, из-за которых Бет выглядела на пять лет старше своих двадцати двух.