– Ты никогда не любила его.

– Лорд Лэнсинг, вы переходите все границы. – В словах Мередит не было уверенности. Это было очевидно даже ей.

– Ты любишь меня. – Александр придвинулся ближе, и она знала, что он собирается поцеловать ее.

Она позволила их губам соприкоснуться. Мягко, всего на мгновение, затем она отвернулась.

– Сэр, вы самонадеянны. Признаю.

– Ты же знаешь, что любишь меня. Я вижу это в твоих глазах. Ощущаю это в твоих поцелуях, в том, как твое тело отвечало моему в Харфорд Фелле.

Мередит поспешно вскочила, но Александр схватил ее за руку и потянул к себе на колени. Она не сопротивлялась, хотя и знала, что должна была бы.

– Не убегай от меня, Мередит. Мы предназначены друг для друга, и ты это знаешь… Знаешь каждой клеточкой своего сердца.

Он накрыл губами ее губы, оживляя те угли желания, которые она пыталась погасить со дня отъезда из Харфорд Фелла.

Она почувствовала, как его рот заставляет ее рот раскрыться, как его почти незаметная щетина колет ее лицо. Руки Алекса обхватили ее и тесно прижали к его крепкому телу.

У Мередит перехватило дыхание, и внезапно она поняла, что ее руки пробрались под его пиджак и гладят его мускулистую грудь.

Он отстранился от поцелуя, оставив ее с подрагивающими влажными губами, желающую большего.

– Выходи за меня. Скажи, что согласна.

Послышался щелчок, за которым последовал скрип, словно кто-то открывал французские окна. Мередит замерла, ее глаза встретились с ошеломленным взглядом Алекса.

– О боже! – пролепетала Бет Августин. – П-прошу прощения, что помешала. У меня болит голова. Я решила, что глоток прохладного воздуха мне поможет.

Мередит неторопливо повернула голову в сторону французских окон. Бет намеренно отводила взгляд, касаясь тугих бутонов на розовом кусте, растущем возле приоткрытой двери.

– Я лишь хотела пожелать вам приятного вечера.

Мередит прищурилась. Эта невыносимая девка не просто случайно наткнулась на них. Ради всего святого, дверь сделана как минимум из двадцати оттенков стекла. Чтобы выгадать время, она должна была следить за ними, скрываясь в темноте двора. Бет намеренно хотела помешать.

Мередит вскинула подбородок:

– Приятного вечера, Бет. Извини, что не встаю.

После этих слов Бет посмотрела на них. Ее глаза и рот округлились. Некоторое время она изучала их позу, но затем, осознав, что спугнуть и пристыдить парочку не получится, развернулась и сбежала обратно за дверь.

Вновь посмотрев на Александра, Мередит увидела, как его губы расплываются в лукавой улыбке.

– Итак, на чем мы остановились?

Мередит прижала ладонь к его груди и, опираясь на нее, встала.

– Мои тетушки или другие гости могут в любую минуту появиться и увидеть нас. Пожалуйста, давай вернемся назад.

В тот же миг Александр оказался словно повсюду. Обнял ладонью ее затылок, притягивая в новый поцелуй.

– Ты действительно этого хочешь… Вернуться назад?

– Нет.

Ее веки казались тяжелыми, и больше всего на свете Мередит стремилась прижаться ближе, отвечая на поцелуй, которого ей так хотелось. Вместо этого она высвободилась из его объятий, развернулась и зашагала к дому.

* * *

Когда последний гость покинул дом, в довольно поздний час, Мередит вместе с тетушками помахала на прощание у двери.

К счастью, Бет Августин, по всей видимости, не донесла собранию, что обнаружила Мередит и Александра обнимающимися на заднем дворе. По крайней мере, тетушкам хватило милосердия удержаться от нравоучений.

– Что ж, я отправляюсь искать свою подушку, – сообщила тетушка Виола, начав подниматься по лестнице.

– Подушка, вот еще! Я хочу в свою постель. Мои ноги весь месяц ужасно меня беспокоят. – Тетушка Летиция начала подниматься по ступенькам вслед за сестрой, но остановилась и оглянулась на Мередит. – Мы обсудим твой… прогресс с лордом Лэнсингом утром, хорошо?

Мередит посмотрела на своих тетушек снизу вверх и улыбнулась.

– Да, тетушки. Доброй ночи!

И какого же прогресса она достигла? Чем больше она испытывала и изучала распутника, тем больше, казалось, он получал над ней власти. И уж точно она не могла размышлять так же ясно, как в обычном своем состоянии. В конце концов, не далее чем час назад он превратил ее в желе двумя невероятными поцелуями.

Ах! Она должна перестать думать об этих поцелуях. Ей нужно отвлечься. Лучше всего – пересмотреть свои заметки. Мередит медленно подошла к столику в прихожей и потянулась за своей книгой, которую спрятала за вазой с весенними цветами. В конце концов, она, как и студент, изучающий любую науку, знала, как важны для правильной интерпретации результатов тщательность и непредвзятость, и надеялась добиться этого.

Пальцы Мередит скользнули по полированному столу, но ничего не нащупали.

Подхватив тяжелую вазу, она ощутила, как руки начинают мелко дрожать. К своему ужасу, Мередит не увидела на полированной поверхности столика ничего, кроме собственного испуганного отражения, смутного и дрожащего. Поставив вазу на место, она рухнула на колени и принялась шарить в тени под столом.

Ее там не было.

Книги, в которую она последние два года записывала все свои заметки, все свои эксперименты – все ее исследования повес Лондона, – не было!

Императив четырнадцатый

Пусть вас не обманывают его безупречные накрахмаленные воротнички и перчатки. Мужчина, желающий танцевать с леди, на самом деле хочет соблазнить ее.


К восьми часам следующего утра Артур Чиллтон услышал весьма тревожные новости о мисс Мередит Мерриуэзер. Она нашла ему замену.

Он стоял за прилавком в «Фортнам и Мэсон», собираясь заплатить за мешок кофе. Покупку, которую он не хотел совершать.

Последние недели Артур заваривал каждую горсть зерен не менее шести раз, но этим утром в его чашке плескалось нечто и вовсе похожее на помои, совершенно лишенные нужного цвета и запаха. Пришла пора пополнить запасы.

Он пытался определиться с выбором между черными гладкими зернами, которые давали потрясающий аромат – а потому их можно было использовать дольше, – и зернами орехового цвета, которые могли продержаться не так долго, зато стоили на двадцать пенсов дешевле.

И в тот момент, когда он пришел к выводу, что выберет зерна орехового цвета, решив, что может пить более слабый кофе, потому что… Ну, в конце концов, двадцать пенсов это двадцать пенсов… Именно в этот момент в заведение вошла женщина с вьющимися волосами и в ярко-зеленой шляпе, украшенной перьями.

Разговор, немедленно привлекший его внимание, состоялся в тот миг, когда он передавал монету владельцу магазина.

– А я говорю вам, что миссис Августин была на музыкальном вечере у Фезертон. И она мне все рассказала. Она видела это собственными глазами, – рассказывала женщина в легкомысленной шляпке своей подруге, полноватой леди лет на десять старше ее. – Мисс Мерриуэзер, эта разбитная девчонка, каким-то образом – о, я не знаю как, и не спрашивайте, – сумела очаровать лорда Лэнсинга.

– Что? Это не может быть правдой. И двух лет не прошло, как ее репутация была практически уничтожена. – Пожилая женщина была явно удивлена или, по крайней мере, прекрасно это изображала. – Уж наверняка наследник графства мог найти себе пару получше. Он ведь представитель одного из самых старинных родов королевства.

– Как бы там ни было, у нее получилось. Ходят слухи, что она собиралась выйти замуж за какого-то торговца, но он отверг ее. Это был не первый раз, когда ее бросили, и, полагаю, она надеялась, что последний. Однако миссис Августин видела, как лорд и мисс Мерриуэзер обнимались на заднем дворе Фезертонов – во время музыкального вечера ее тетушек.

Этот разговор так расстроил Артура Чиллтона, что он подхватил холщовый мешочек с кофейными зернами и вышел из «Фортнам и Мэсон», совершенно забыв о двух пенсах положенной ему сдачи.

Как же такое возможно, недоумевал он по пути к Рассел-сквер, до которого было около десяти кварталов.

Да, правда, он действительно не общался с мисс Мерриуэзер после того случая в «Таттерсоллз», но он лишь хотел преподать ей достойный урок. Несомненно, она должна была это понять. Любая женщина, достойная стать его женой, не может вести себя столь возмутительным образом.

Он даже собирался вновь поговорить с ней в начале следующей недели, полагая, что период тишины был достаточен, учитывая обстоятельства.

Он ни в коей мере не хотел бросать ее. Он довольно четко в прошлую среду объяснил свои намерения ее тетушкам. По крайней мере, ему так казалось.

Артур Чиллтон сжал пальцы в кулак, шагая по вымощенной тротуарной плиткой дороге, но затем спохватился и разжал руку. День был весьма теплым, и он не хотел, чтобы его перчатки пропитались потом.

Чиллтон не мог отрицать, что этот обрывок сплетни немало его задел. Мисс Мерриуэзер была ему просто необходима – необходима, никак иначе. Его бизнес нуждался в ее имени и связях в обществе. И ему чертовски повезло найти эту девушку, по крайней мере, так часто утверждала его мать. Сколько еще почти опороченных, доступных дебютанток могло бы встретиться на жизненном пути кому-то из представителей его класса?

А теперь Лэнсинг пытается сунуть нос не в свое дело, так ведь?

Ну что ж, распутнику не отнять у него мисс Мерриуэзер.

Артуру нужно лишь найти способ вмешаться в планы этого Лэнсинга. И, не будучи столь опытным и успешным в общении с леди, как его светлость, он должен учитывать, что это может занять немалое время.

Возможно, леди Фезертон решат ему помочь. Эта пара в прошлом была с ним вполне любезна. Он знал, что нравится им. Иначе с чего бы они так охотно согласились на роль дуэний Ханны в следующем сезоне?

Да, он попросит их о помощи в этом деле, как только у него появится такая возможность.

Мисс Мерриуэзер станет миссис Артур Чиллтон.