Мередит вежливо проводила его из гостиной по коридору.

Когда они вышли в холл, Чиллтон обернулся и как бы между делом сказал:

– Не стоит больше откладывать, мисс Мерриуэзер. Окажите мне честь и сообщите тетушкам, что в следующую среду я нанесу им визит, чтобы обсудить дело величайшей важности.

Эдгар закрыл дверь за мистером Чиллтоном, и Мередит подошла к окну, чтобы понаблюдать, как тот залезает в свой обшарпанный фаэтон.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что в следующую среду Чиллтон приедет просить разрешения тетушек на свадьбу с ней.

Слезы подступили к горлу Мередит, глаза защипало. Было смешно обижаться и разочаровываться в мужчине из-за устроенной им проверки. Это же был Чиллтон, в конце концов, а он ненавидел риски. Ей не стоило ожидать от него меньшего.

Всхлипнув, она вытерла глаза тыльной стороной руки и отошла от окна. Ну что она за гусыня…

Мистер Чиллтон собирается жениться на ней, а этого она хотела больше всего на свете. Пришло время радоваться.

Вот только она не могла.

Мередит села на стульчик и, подперев ладонью лоб, опустошенно вздохнула.

* * *

Три дня спустя настроение Мередит вновь стало радостным. Ее тетушки, благослови их небеса, приняли приглашение, которое позволило им троим выбраться из мрачного Лондона, пусть даже всего на один день, на пикник в Бромли Корт.

И вместо того чтобы смотреть в окошко на плотно застроенную домами Хановер-сквер и ждать, когда пройдут все дни, отделяющие ее от среды, Мередит гуляла, наслаждаясь деревенским воздухом. Даже с этого расстояния она могла различить, как смеется тетя Летиция, и улыбалась сама.

Десятки остроконечных белых тентов усыпали покатые зеленые холмы Бромли Корта в этот, определенно, лучший день всего лета. Солнце ярко сияло над головой, а воздух был необычайно свеж, напоминая Мередит скорее середину осени, нежели последние числа июня.

Леди и джентльмены в соломенных шляпах сидели на покрывалах или складных стульях под навесами и лакомились деликатесами из плетеных корзин. Другие бродили по склонам в поисках поздней земляники, еще не склеванной птицами.

Мередит брела вдоль берега озера и впервые за много недель чувствовала себя расслабленной, поскольку ее будущее обрело твердую опору. И она могла просто наслаждаться прогулкой.

Она повернула и взобралась на пологий холм, с которого могла рассмотреть и пикник, и озеро. Разложив на темно-зеленой траве свою узорную шаль, она присела и подставила лицо солнечным лучам.

Затем она лежала на спине и развлекалась попытками отгадать, которое из белых пушистых облаков, быстро скользивших по лазурному небу, примет форму кролика, или гуся, или другое забавное очертание.

Она как раз угадала очертания лошади, когда кто-то прошел между нею и солнцем, накрыв ее своей тенью. Когда глаза Мередит приспособились, она различила темный силуэт крупного мужчины. Она рывком приняла сидячее положение, заслоняя глаза от солнца в попытке рассмотреть черты его лица.

– О, мисс Мерриуэзер! – раздался завораживающе низкий мужественный голос. – Ваши тетушки, которые были так добры, что пригласили меня присоединиться к сегодняшнему пикнику, сказали, что я могу найти вас здесь.

– Лэнсинг! – это прозвучало испуганным вскриком.

О нет!

А день так хорошо начинался.

Да, она помнила, что тетушки старались помочь и что она сама поклялась в их присутствии сделать все возможное, чтобы разоблачить распутника.

О проклятие!

С усилием заставив себя вдохнуть, Мередит вскинула брови и просияла, глядя на лорда Лэнсинга, словно его появление стало для нее приятным сюрпризом.

Она тайком посмотрела на свой ридикюль, вспоминая, взяла ли с собой свою записную книжку. Поскольку та, без сомнения, ей понадобится, как только распутник уйдет.

Лучшего времени для начала эксперимента нельзя было и желать. К тому же у нее был вопрос, требующий прояснения: что заставляет распутника наступать или отступать?

Ведь если женщина знает ответ, она может в некоторой степени контролировать мужчину, не так ли?

Вначале она должна подманить его ближе. И это довольно просто. Ей, наверное, не понадобятся даже слова. Затем у Мередит возникла идея. Что, если она будет отталкивать его на словах и в то же время привлекать к себе движениями? Какие намеки повеса станет читать?

Это будет куда проще, чем заставлять другую женщину следовать требованиям ее эксперимента. Другие ведь сразу попадали под действие его чар, а она не собиралась совершать подобной ошибки.

И, кто знает, возможно, новая глава ее «Руководства» появится уже на закате.

* * *

Александр сидел на траве рядом с ней, возможно, чуть ближе, чем ей бы того хотелось, но ради эксперимента Мередит была готова и потерпеть.

– Помните, вы согласились на музыкальном вечере… Александр. Или просто Алекс, если вам так больше нравится.

– Что ж… Алекс. – Ее дыхание участилось, и она знала, что должна замедлить его, если хочет, чтобы ее тело стало приманкой для наступательных действий распутника.

– Дорогая, мне крайне нравится, как мое имя перекатывается на вашем розовом язычке. Произнесите его снова. На этот раз медленнее. – Тонкая кожа вокруг его глаз украсилась лучиками веселых морщин.

Мередит пришлось приложить усилие, чтобы не улыбнуться в ответ. Отталкивай его словами.

– Нет, не думаю, что это необходимо. Я не хочу, чтобы у вас возникли мысли о том, что если я называю вас по имени, то приглашаю к… к дальнейшей фамильярности.

Отлично. А теперь противоречь своим словам движениями тела. Мередит мысленно сосчитала до трех, а затем потянулась и коснулась пальцами его ладони, сразу же отдернув руку.

Довольная улыбка расцвела на губах распутника.

– И поэтому меня нельзя снова назвать по имени?

Интересно. Он слышал ее слова, отвечал на них, несмотря на ее прикосновение. Могут ли слова оказаться сильнее… Мысль улетучилась из сознания, когда Александр провел рукой по ее предплечью и кончикам пальцев, заставив ее задрожать.

Проверь его снова.

– Да, милорд, и вы это знаете. Я лишь три раза имела удовольствие пообщаться с вами. Мы едва знакомы. – Мередит повернулась к нему и посмотрела в глубокие зеленые глаза, задержав взгляд на несколько секунд дольше дозволенного.

Александр вынужден был сглотнуть, прежде чем отвечать.

Вот так-то, милорд. Позвольте повесе поиграть. Перестаньте сопротивляться своей природе, мысленно подбодрила она.

– О, я знаю вас, дорогая. – Его голос был сладким и тягучим, как клеверный мед. И все же он не заходил слишком далеко. Ее прикосновение, ее движения, казалось, определяют скорость соблазнения.

Как интересно. Она контролировала ситуацию. Она сидела в компании самого искушенного лондонского повесы и все же управляла происходящим. Это кружило ей голову. Надо же, ощущение власти оказалось весьма, весьма… бодрящим.

Но затем взгляд Александра неторопливо скользнул по ее телу и когда наконец дошел до глаз, распутник лукаво улыбнулся, заставив Мередит внутренне затрепетать.

Она хотела, чтобы он прекратил так на нее смотреть. Поскольку ее внезапно бросило в жар. В этот миг Мередит ощутила, как контроль ускользает из ее рук. И сердце заколотилось в груди.

Она должна управлять ситуацией, иначе эксперимент провалится.

Мередит села ровнее, выпрямив спину. Более сильные слова. Более выразительные.

– К тому же… нельзя забывать о мистере Чиллтоне.

– Чиллтоне? – Алекс лишь хохотнул. – А с чего Чиллтону возражать? Мы с вами лишь недавно подружились. – Он взглянул мимо нее на поверхность озера. – Вы мой друг, которым я дорожу и с которым мне нравится проводить время.

– Друг? – Мередит не ожидала такого поворота дел. Надо же, она вынуждена была признать, что ей приятно слышать подобное. Она наклонилась вперед, пытаясь разглядеть выражение его лица. – Вы действительно считаете меня своим другом?

* * *

Она, почти затаив дыхание, ждала ответа, Александр же размышлял над искренностью своего заявления. И, к своему удивлению, понял, что за все годы, когда он говорил те же самые слова – поскольку ни одна фраза не служила ему вернее, для того чтобы завоевать доверие и заставить женщину отказаться от всех защит, – впервые он произнес их искренне. Он действительно считал ее другом.

Подумать только, удивился Алекс про себя.

– Считаю. – Он улыбнулся, радуясь в душе, что не позволил себе вернуться на прежний путь ловеласа и не солгал этой женщине. – Вы самый милый, самый умный и самый веселый из всех компаньонов.

Алекс смотрел в ее лукавые голубые глаза, на довольную полуулыбку на розовых губах и не мог не заметить, что в ней что-то изменилось. Сегодня она почему-то казалась куда более расслабленной и довольной.

– Что ж, Александр, я искренне не знаю, что сказать… помимо того, что вы тоже мне очень нравитесь.

Алекс оглянулся:

– А мистера Чиллтона здесь нет? Если он тут, то осмелюсь сказать, что я отчего-то его не вижу.

Глаза мисс Мерриуэзер внезапно потемнели, и она отдернула руку, чтобы затянуть ленту на своем ридикюле.

– Он в Бристоле, я полагаю… По важному делу.

– Ах, так я и думал.

Она обернулась к нему лицом:

– Правда? И почему же, милорд?

Алекс приподнял бровь:

– Потому что ваше поведение изменилось. И до тех пор, пока я не упомянул его имя, вы были той же мисс Мерриуэзер, которую я встретил в конюшнях Гайд-парка… вы вели себя более вольно.

Ее глаза вдруг стали почти круглыми.

– Сэр, я определенно не позволяла себе вольностей в Гайд-парке!

– Я не говорил о вольностях, я говорил, что вы были свободны… Были самой собой.

Она положила ридикюль на траву рядом с собой и пронзила его взглядом.