Кэтрин Каски - Правила обольщения

– Возможно. – Мередит смотрела на Ханну и Александра со своего места у фортепиано. – Я даже не подумала попробовать невинность… но это замечательная идея, тетушка. Как мудро с вашей стороны.

Тетушка Летиция взмахнула веером, позволив тому сложиться в ее подставленную ладонь.

– Я ничего не планировала. Это идея Чиллтона – отправить за тобой свою сестру.

– Чиллтона? – Брови Мередит, как на веревочках, взметнулись под самый лоб. Это определенно был сюрприз. Ее мистер Чиллтон устроил вдруг нечто импульсивное.

Даже безрассудное.

И это доказывало, что Александр ошибся в своей оценке. Ее охватило почти непреодолимое желание немедленно сообщить ловеласу об этом факте.

Она вновь посмотрела на пару. Секундочку. Но ведь там, с Александром, вовсе не Ханна – если только она не постарела на двадцать лет за одну минуту.

– Прошу извинить меня, тетушки, я отлучусь на минутку. – Мередит поспешно обошла фортепиано, чтобы лучше видеть. И когда она узнала женщину, облегчение затопило ее с головой.

Это была веселая вдова! Тетушки, должно быть, непреднамеренно пригласили и ее.

В тот же миг вдова повернулась лицом к Мередит и тайком подмигнула ей. Потрясающе!

Мередит довольно прошагала обратно к тетушкам, увлеченно беседовавшим с Ханной, которая присоединилась к ним за время краткого отсутствия Мередит.

– Нет, уверяю вас, – говорила им Ханна, едва не плача. – Он вовсе мной не интересуется. Он очарован нашей Мередит. И мы говорили только о ней.

– Мной? – Мередит не поверила собственным ушам.

Тетушка Виола приподнялась на цыпочки и зашептала ей на ухо:

– Возможно, тебе, Мередит, стоит самой стать приманкой для этого ловеласа… вместо вдовы Хейвуд. О да, не стоит так удивляться. Ты ведь не думаешь, что ее появление здесь – случайность?

– Сестра права, – добавила тетя Летиция ей во второе ухо. – Кто лучше тебя сможет справиться с твоими же экспериментами, а?

Когда тетушки смолкли, Мередит решила еще немного расспросить Ханну:

– Но почему, скажи, он так мной интересовался? Я ведь уже помолвлена… то есть… мое сердце уже занято.

Все лишь молча смотрели на нее, отчего крошечная оплошность Мередит начала казаться ей огромной, как Темза. Почему они не прекращают смотреть на меня? Скажите что-нибудь. Хоть кто-то. Хотя бы одно слово.

Пожалуйста.

Мередит взглянула на дверь, пытаясь придумать достойное оправдание своему уходу.

– И где же Чиллтон с моим шерри? Возможно, мне стоит пойти поискать его, хм-м? – Она погладила тетю Виолу по плечу. – Наверное, так я и сделаю.

– Не говори ерунды, дорогая, он знает, где ты, а дом не настолько велик, чтобы в нем заблудиться, – внезапно ожила тетушка Виола. – О, смотрите, к нам идет вдова Хейвуд. – Она посмотрела в окно, затем на Ханну, которая ничего не знала об экспериментах Мередит. – Мередит, ты ведь ее помнишь? Мы приносили ей свои соболезнования по поводу кончины мистера Хейвуда. Не поздороваешься ли с ней, дорогая? Я не хочу, чтобы сегодня вечером она почувствовала, что о ней забыли.

– Да, конечно. Я буду рада вновь повстречаться с ней – на этот раз при более приятных обстоятельствах.

О боги! Мередит подобрала подол платья и поспешила вперед, чтобы встретить вдову до того, как та доберется до Ханны и тетушек. Чиллтон вернется с минуты на минуту, и она никак не сумеет объяснить свои менее чем достойные сделки «соблазнения за гинеи» с этой вдовой.

Встретив веселую вдовушку, Мередит взяла ее под руку и притянула к себе, словно намереваясь поцеловать в щеку:

– Спасибо, что пришли, миссис Хейвуд.

– Ах, мисс Мерриуэзер, мне немыслимо жаль, что я пропустила нашу встречу в конюшнях. У меня был посетитель… я была занята. Никак не могла к вам выбраться.

Мередит быстро оглянулась на тетушек, которые изо всех сил старались отвлечь Ханну.

– Пустое. Я со всем справилась. Но у нас мало времени. Вы добились успеха с Лэнсингом?

Вдова отстранилась и взяла ее за предплечья.

– Нет, – только и сказала она, печально качая головой. – А жаль, мне хотелось бы побывать с ним в постели. Но нет, его интересует лишь одна-единственная женщина.

Мередит распахнула глаза:

– Назовите же скорее ее имя, и я немедленно ее найму. Конечно, если она не попросит слишком много.

– Она не будет стоит вам ни фартинга, заверяю.

– Правда? – радостно переспросила Мередит. – Кто же она?

– Ты, дитя.

Мередит вскинула руку к горлу:

– Я? Невозможно. – Но, если подумать, в этом не было ничего невозможного, так ведь? И вдова лишь повторила слова, сказанные Ханной минуту назад.

– Это правда, клянусь вам. – С этими словами вдова расцеловала Мередит на прощанье.

Мередит смотрела, как вдова приближается к сестрам Фезертон, чтобы попрощаться с ними и покинуть вечер, и чувствовала, как ее покидает сознание.

Она почти на ощупь добралась до скамейки перед фортепиано и осела на ее сияющую поверхность.

Неужели тетушка Виола была права? И она сама станет лучшей наживкой для ловеласа? Как бы она ни пыталась этого отрицать, предположение было логичным. Если она использует себя в качестве приманки, ошибок больше не будет. И конечно же, ей не придется полагаться на рассказы и результаты, полученные из вторых рук.

Он ведь проявлял к ней интерес еще в конюшнях, не так ли? К тому же она уже проверила все иные типы женщин, которые могла придумать: куртизанку, вдову и девицу. И ни одна не смогла вызвать желаемую реакцию – ту самую, что стала бы неопровержимым доказательством истинной природы распутника.

Иного выхода у нее не осталось, верно?

Мередит поднялась на ноги и сосредоточила взгляд на Лэнсинге, а затем зашагала к нему через зал.

О боже… и мистер Чиллтон тоже… простите меня за то, что я собираюсь сделать.

Поскольку теперь, когда задача ясна, она любой ценой докажет свою гипотезу.

Распутник всегда остается распутником.

Выждав некоторое время, распутник может сказать объекту своих желаний примерно следующее: «Вы лучший друг из всех, кого я знаю в этой жизни». Эта простая фраза служит лишь для того, чтобы удвоить эмоциональный порыв женщины. Будьте начеку.

Два дня спустя Мередит чопорно сидела рядом с мистером Чиллтоном в гостиной ее тетушек и ждала, когда он расскажет о причине своего визита, о котором не удосужился предупредить даже карточкой. Такое поведение было настолько ему не свойственно, что Мередит была искренне заинтригована.

– Это для вас, моя милая мисс Мерриуэзер. – Мистер Чиллтон растянул тонкие губы в приятной улыбке, передавая Мередит маленькую коробочку, перевязанную красной лентой.

Мередит заморгала, глядя на нее.

– Для меня? – Она быстро взглянула на него, а затем взволнованно потянула за ленточку, позволив той упасть сначала ей на колени, а затем соскользнуть на ковер гостиной. – Ах, это так… неожиданно.

Неожиданно – это еще мягко сказано. Она держала в руках первый подарок, который сделал ей мистер Чиллтон. За все это время.

Тот факт, что она сейчас сжимает в руке маленькую коробочку для драгоценностей, которую преподнес ей сам Чиллтон, изрядно ее удивил. Подобный жест слишком уж не вязался с бережливостью ее кавалера.

Разве не он однажды сказал ей – когда она облюбовала пару жемчужных серег, которые идеально подошли бы в подарок ее сестре Грейс, – что считает покупки безделушек и побрякушек недостойной тратой средств? Безделушками сыт не будешь. Они не греют и не укрывают от непогоды, они не выполняют никаких полезных функций. Просто блестят.

В конце концов его логика победила.

И она никогда не забудет выражение искреннего ужаса на лице Грейс, когда та открыла подарок от Чиллтона и увидела засоленную свиную вырезку.

Да, Мередит почти убедила себя, что сейчас приподнимет крышечку и увидит там железную пуговицу… или нечто столь же полезное.

Она моргнула.

И поднесла брошь, которая оказалась в коробочке, ближе к свету.

– Нет, этого не может быть… ведь эти камни не… и все же они так похожи на… – Мередит подставила брошь под последние лучики света, пробравшиеся сквозь закрытые шторы.

– Надеюсь, вам нравится, мисс Мерриуэзер, – неуверенно сказал Чиллтон. – Это бриллиантовая брошь, как вы могли догадаться.

У Мередит защипало глаза не столько от огромной стоимости подарка, сколько оттого, что ее суждения об Арт… мистере Чиллтоне были такими несправедливыми. Пусть временами он и проявлял излишнюю бережливость, щедрость была ему не чужда.

Брошь это доказывала. Без сомнений.

Яркое счастье дождем пролилось на Мередит.

– Матушка передала ее вам, – добавил Чиллтон секунду спустя.

– В-ваша матушка? – Мередит с трудом давались слова.

– О да. Они с Ханной подумали, что брошь должна принадлежать вам и что именно я должен ее вам вручить.

Сердце Мередит упало, как камень в колодец.

– Так эта брошь… она не от вас?

– Конечно же от меня. Ведь именно я вам ее передал?

Мередит почувствовала тяжесть в груди, когда поняла, зачем он вручил ей подарок. Это была проверка.

Чиллтон наблюдал за тем, как она аккуратно возвращает брошь обратно в коробочку. Намек на довольную улыбку задрожал на его губах.

– Она вам не нравится, – многозначительно произнес он. – Я говорил матушке, что вам безразлична вся эта чепуха. Мы с вами придерживаемся одного мнения по поводу подарков, сказал я.

– Она прелестна, Чиллтон. – Мередит шмыгнула носом, прогоняя слезы разочарования, подступавшие к глазам. – Однако вы правы. Мне она ни к чему.

– О, как я ценю здравость суждений. – Чиллтон гордо скрестил руки на груди. – Мы с вами идеально подходим друг другу. – Потянувшись к ней, он поднес руку Мередит к губам, а затем поднялся. – Мне пора. Дела требуют моего присутствия.