Алексия засобиралась домой после полудня, как только прибыл экипаж.

– Скоро мы снова увидимся, Роуз. – Девушка поцеловала кузину. – Я приеду, как только смогу.

– Когда переедешь, обязательно сообщи новый адрес. Возможно, я приеду к тебе, и тогда посмотрим, гожусь ли я на что-нибудь.

Алексия предпочла бы, чтобы Роуз не намекала больше о своем приезде в городе намерением продать себя. Потому что от этого ее предположение, сделанное в порыве отчаяния, приобретало совсем иные очертания. Ей не стоило позволять подобным словам сорваться с губ Роузлин, и Алексия заручилась заверением кузины в том, что ее намерения несерьезны.

Экипаж отправился в обратный путь, а Алексия принялась раздумывать над тем, как помочь родным. Миссис Брамбл заплатила за шляпу два фунта и сказала, что за последующие заказы на такие же шляпы Алексия будет получать по пять фунтов. Если она сможет изготавливать шляпы и днем, а не только ночью, если дизайн ее шляп привлечет покупательниц, если она получит проценты из банка за этот год и купит достаточно материала, хватит ли ей денег, чтобы содержать не только себя, но и Лонгуортов?

Они не могли жить с шиком. Алексия давно уже не мечтала об этом, а Роуз наверняка поймет, что бережливость и целомудрие все же предпочтительнее роскошной жизни во грехе.

Алексия посмотрела в окно на пробегающие мимо поля и луга. Ее сердце сковал страх. Она вновь увидела горящие решимостью глаза Роуз.

Выбор есть всегда. Алексии почему-то казалось, что Хейден сделает ей определенное предложение, если она каким-то образом намекнет, что согласна. Он был уже готов сделать это предложение там, в мансарде, но Алексия не хотела слышать слов, которые навсегда проклянут то, что произошло.

Алексия уже запятнала себя. А если слуги что-то заподозрили, ее репутация будет испорчена окончательно. Она сама никогда не сможет обеспечить себе стабильность, которую даст ей короткая любовная связь с Хейденом. Алексия не обладала ни изысканной красотой Роузлин, ни ярким стилем Федры. Она была совершенно обычной, ничем не примечательной женщиной, и все же Хейден Ротуэлл обратил на нее внимание.

Алексия взвесила все «за» и «против». Если она станет любовницей Ротуэлла, Роуз и Ирен смогут вести привычный образ жизни. Она не сможет стоять рядом с ними в обществе, но получит деньги, которые помогут вернуть их положение. Ее кузины чудесные симпатичные девушки, и, возможно, эти качества помогут им удачно выйти замуж.

Если рассуждать практически, отбросив в сторону эмоции, и подумать, у кого из трех сестер лучшие шансы на уважаемое и добродетельное будущее, Алексия окажется на последнем месте.

Нет, положение любовницы Хейдена не казалось ей ужасным. Он уже доказал это. Если дать себе волю и получать удовольствие, она вполне могла бы забыть о том, что продала свое тело человеку, которого никогда не полюбит.

Экипаж повернул, возвращая Алексию к реальности. Она заметила в окно перекресток. Здесь проселочная дорога встречалась с дорогой, ведущей в Лондон. Однако экипаж повернул не на юг, как ожидалось, а в совершенно противоположную сторону.

Алексия открыла маленькое оконце в передней стенке экипажа и позвала кучера. Возница остановил лошадей и посмотрел на девушку.

– На указателе ясно написано, какая из дорог ведет в Лондон. Мы свернули не туда, – сказала Алексия.

– Милорд приказал отвезти вас в Эйлсбури-Эбби.

– Уверена, вы неправильно его поняли.

Возница покачал головой.

– Они останавливались в Уотлингтоне. Он заметил наш экипаж и велел привезти вас в аббатство.

– Я не собиралась сегодня встречаться с Истербруком. Разворачивайтесь и…

– Со мной разговаривал не маркиз. Это был лорд Хейден.

Алексия вспомнила промчавшийся мимо экипаж и неясный профиль сидевшего в нем мужчины. Ну почему из всех дней он выбрал для визита в родовое поместье именно этот?

– Я отказываюсь выполнять прихоти лорда Хейдена. Везите меня в Лондон, иначе я сочту это похищением.

– Знаете что, объясняйте это тому, кто захочет вас слушать. Вы служите в его семье, едите за его столом, а теперь сидите в его экипаже. Для похищенной женщины вы ведете себя слишком мирно.

Возница отвернулся и щелкнул поводьями. Все мысли о Лонгуортах тотчас же вылетели у Алексии из головы. Ее охватил гнев, который она собиралась обрушить на Хейдена.

Однако сквозь негодование пробивался еле слышный голос. Это был печальный голос души, слишком хорошо понимающей этот мир. «Почему бы и нет, – шептал он. – Тебе ведь больше нечего терять».

Глава 11

Оглядев Эйлсбури-Эбби, Алексия подумала, что в нем не меньше сотни комнат. Древний монастырь давно уже утратил свое предназначение, и теперь на его месте высилось массивное каменное здание.

Девушка разглядела лепной портик и растягивающиеся в противоположные стороны крылья здания. Но она вовсе не собиралась трепетать в благоговейном страхе.

Один из слуг помог ей выйти из экипажа, и Алексия обратилась к вознице:

– Не отводите лошадей в конюшню. Мы вернемся в город вовремя.

Алексия последовала за слугой вверх по лестнице и вошла в дом. Сдержанная роскошь и насыщенные цвета окружали ее, словно множество со вкусом украшенных шкатулок, когда Алексия шла сквозь череду залов и комнат.

Хейден ждал в библиотеке, длина которой вдвое превосходила ширину. Несмотря на то, что здесь стояли многочисленные диваны и кресла, стены, обитые панелями красного дерева, резная отделка, огромный камин и картины с изображением сельских видов говорили о том, что Алексия находится в деревенском поместье.

– Вы отложили мое возвращение в город, – сказала девушка. – По стечению обстоятельств решили посетить родовое гнездо именно сегодня и узнали, что я здесь.

– Это не стечение обстоятельств. Я ехал за вами. Кучер рассказал о ваших планах груму и…

– Вы расспрашивали обо мне? А потом последовали за мной? Но что толкнуло вас на подобное путешествие? Я ведь собиралась вернуться домой к вечеру.

– Беседа с вами. Она давно уже должна была состояться.

– Поверьте, вы не захотите сегодня со мной разговаривать. Я только что от своей кузины.

Хейден громко вздохнул. А когда заговорил снова, его голос звучал почти нежно, хотя в нем слышалась и решительность.

– Я готов принять тот факт, что вы никогда не простите меня за то, что их жизнь круто изменилась. Но я хотел говорить с вами вовсе не о Лонгуортах.

Наверняка эта была беседа, которой Алексия так ждала и боялась.

– Не хотите присесть?

– Нет, предпочитаю стоять. Говорите, что хотели сказать. Давайте покончим с этим, и я поеду.

Хейден направился к Алексии.

– Сегодня Истербрука навестила тетя Генриетта. Она разбудила его очень рано, чтобы пожаловаться на вас и сообщить о том, что вы собираетесь уволиться. Теперь она намерена переселиться к нему, чтобы подыскать подходящую наставницу.

Алексия ошиблась. Хейден не собирался предлагать ей стать его любовницей. Он наверняка утолил свою жажду вчера. А теперь она была для него лишь служанкой, собравшейся очень не вовремя оставить службу, а он – всего лишь посланцем Истербрука.

Алексия начала отступать назад, шаг за шагом.

– Намерения вашей тети – проблема Истербрука или ваша. Но не моя.

Оба остановились. Они стояли теперь у противоположной стены огромной библиотеки, но не подошли друг к другу ни на дюйм ближе.

– Мой брат настаивает на том, чтобы я уговорил вас остаться.

– Он послал не того рыцаря. Просто он не знал причины, по которой ваша миссия окажется безнадежной.

– Вообще-то мне кажется, он догадывается.

– В таком случае он совершил глупость, послав вас. И если вы похитили меня ради этого…

– Вряд ли это можно назвать похищением, Алексия. Скорее некоторым отклонением от курса.

– Можете сообщить своему брату, что вы выполнили его поручение, но леди, узнав о предмете разговора, осталась непреклонной, однако испытала облегчение.

Хейден зашагал снова, но на этот раз не в направлении Алексии. Он подошел к книжному шкафу и задумался.

– Вы ведь ждали предложения, когда ехали сюда, не так ли?

Господи, когда же все так запуталось? Алексию задело то, что Хейден не хочет видеть ее своей любовницей, хотя подобное предложение показалось бы ей самым большим оскорблением.

– В сложившейся ситуации оно должно было последовать незамедлительно. Существуют определенные правила обольщения, не так ли? По крайней мере, для джентльменов. Или вы считаете меня достойной лишь ни к чему не обязывающего флирта? Ведь именно так развлекаются со служанками мужчины вашего круга.

– Я не виню вас в том, что вы так плохо обо мне думаете, и вам еще представится возможность укорить меня. Но сейчас я прошу вас лишь о том, чтобы вы пересмотрели свое решение уйти из дома моей тетки.

– Уверена, вы сумеете быстро утешить ее.

– Ее нынешние страдания слишком эгоистичны, поэтому я беспокоюсь только о вас. Ваше решение неразумно.

– Я очень тщательно его взвесила.

– Вы будете одиноки, и вас некому будет защитить.

– Я и сейчас одинока и беззащитна. Вам ли не знать об этом. Вы поняли это сразу.

Хейден резко остановился.

– Что вы хотите этим сказать?

– Если бы это был дом моих родителей, если бы мой отец принимал вас, а мать встречалась с вами на званых обедах, даже если бы я все еще была бедной родственницей Лонгуортов, сделали бы вы то, что сделали?

На лице Хейдена отразились удивление и неловкость. А потом оно ожесточилось. Так бывало всегда, когда он хотел скрыть свои мысли от окружающих.

Этого оказалось достаточно, чтобы освободить доселе тщательно сдерживаемую уязвленную гордость.

– Как я уже сказала, существуют правила соблазнения. Оказавшись в услужении, я потеряла защиту более благородных правил, распространяющихся на дочерей уважаемых граждан. В этом и состоит правда. Будь я достойна этих благородных правил, вы наверняка даже не заметили бы меня. Мое падение сделало меня интересной. А еще тот факт, что я оступилась и пренебрегла строгими требованиями чести. Вы умный мужчина с рациональными привычками. Сомневаюсь, что вы стали бы тратить свое время, питая страсть к женщине, которую правила делают недосягаемой.