— Какого черта ты тут вообще что-то делаешь? Кофе? Какой кофе? Он твой — кофе этот? — Мирон тряс опешившего друга, не ожидавшего нападения, за грудки. Все это могло восстановить пошатнувшееся равновесие в душе Мирона. — Сейчас же убирайся из моего дома!

Симонов не стал бить Мирона, было видно, что тот еще не оправился после аварии и не слишком хорошо себя чувствует. Он просто отцепил руки Данилова от себя и спокойно ответил:

— Я вообще-то разговаривал со Снежаной, а не с тобой. — Мужчина повернулся к девушке. — Ты так и не ответила.

Растерянная Снежана, не ожидавшая столь бурных разборок с самого утра, ответила:

— Спасибо, я не хочу кофе. — Девушка поднялась со стула. — Макс, тебе лучше уехать, нам надо поговорить с Мироном наедине.

— Хорошо. — Не стал спорить Симонов. Он не желал доставлять Снежане неприятностей больше, чем уже было. Данилов и так застал их вместе. — Ты позвонишь мне? — тихо спросил мужчина, выходя с кухни.

— Обязательно. — Снежана шла следом, провожая мужчину.


Данилов без сил упал на диван. «Чертова слабость!», — ругался он про себя. Как бы ему хотелось взашей вытолкать Макса отсюда, но на это у него не хватит сил.

Вся эта ситуация и так была абсурдной. Явился муж внезапно домой, а там жена с любовником… Что может быть хуже? Кто-то смеется над этими ситуациями, а Данилову было не до смеха. Он злился на себя, что не мог по-мужски разобраться с Симоновым. Что за невезение его преследует?


Макс быстро оделся, на прощание чмокнул Снежану и покинул квартиру Даниловых. Хотя уходить ему совершенно не хотелось. Им со Снежкой вместе было очень хорошо. Хотелось повторить эту ночь еще много раз. И Симонов надеялся, что у них будет такая возможность.


Снежана вернулась на кухню и сразу с порога набросилась на мужа:

— Что это ты здесь устроил? — обвиняющим тоном начала девушка. — Кто дал тебе право распоряжаться в моей квартире?

Мирон, который думал, что его уже ничего удивить не может, отозвался:

— Это НАШ с тобой дом, Снежка. Мы здесь все сделали под себя. — Напомнил мужчина.

Снежана не желала вспоминать, как они вместе занимались ремонтом. Как они обошли множество магазинов, пока не нашли обои, устраивавшие их обоих, как они придирчиво выбирали линолеум, паркет… А потом вместе отмывали квартиру после поклейки обоев. Она отогнала от себя воспоминания, когда они были счастливы и взвилась:

— Это МОЯ квартира, Мирон. МОЯ! Ты первый осквернил НАШ дом, трахая Варю на нашей с тобой кровати. С тех пор я, не могу думать об этой квартире как о нашем доме.

— О, Боже, — выдохнул Мирон. Они снова возвращаются к его измене. О чем бы они ни говорили, все обязательно сводится к его проступку. — Нам обязательно вспоминать это сейчас?

Снежана, которая в это время заваривала чай, стараясь успокоиться, повернулась к нему:

— А без этого никак. — Девушка поставила на стол две кружки и села напротив мужа. — Ты разве сам не заметил закономерность прошлого и будущего?

— Нет. — Мирон осторожно отпил из кружки, грея пальцы, давно ставшими ледяными. Хоть в квартире и было тепло, его трясло.

— Ну как же, — горько усмехнулась Снежана. — Сначала была одна авария, в которой ты вез беременную жену. В результате этого наш малыш погиб. — Снежана крепко зажмурилась, не давая слезам пролиться. — А потом произошла вторая авария, но твоя любовница ребенка не потеряла. В обоих случаях за рулем находился ты… Дети тоже были твоими. — Губы девушки кривились, произнося эти слова. Злые, жестокие, но она больше не могла держать их в себе. — Возникает вопрос: почему у нашего ребенка не было ни единого шанса, а ребенок твоей подстилки остался невредимым?

Мирон почувствовал, как защипало в глазах — слова жены не просто ударили его по больному, они его просто размазали по стене. Снежана прямо обвинила его в смерти их ребенка… И от этого ему хотелось умереть, чтобы никогда не слышать этого. Потому что дальше, после таких обвинений он не представлял, КАК они смогут быть вместе… Если Снежана ТАК о нем думает, что их ждет?

— Ты считаешь, что я специально убил нашего ребенка? — почти взревел Мирон, у которого от боли и ярости потемнело в глазах.

Снежана отпрянула назад, таким мужа она никогда не видела:

— Я не говорила, что ты сделал это специально, Мирон. Но согласись странно, что ты дважды попадал в аварию с беременными женщинами и ребенок одной из них погиб, а у второй все хорошо.

— Господи! — застонал Данилов, яростно сжимая кулаки. — Ты полагаешь, что я об этом никогда не думал? Думаешь, я не хотел переиграть все обратно, чтобы наш малыш в тот день остался жив? Чтобы сейчас мы качали его на руках, а не сидели здесь и обсуждали наши измены! Да я тысячу раз проклял тот день, водителя и самого себя, что не смог уберечь вас от аварии!

Снежана быстро моргала, прогоняя слезы, внезапно накатившие, а сердце ее разболелось. Столько отчаяния было в словах Мирон, он казнил сам себя… Вот только Снежане от этого не было легче. Ее ребенка никто не мог вернуть, а эта гадина Варя теперь родит Мирону малыша. Та, которая никогда не хотела стать матерью, которая не была готова любить кого-то, кроме себя…. Подарит ее мужу наследника! ЧТО за насмешка судьбы? Почему существует такая справедливость? КТО допускает это?

Мирон продолжил сбивчиво говорить, опасаясь, что Снежана перебьет его, и он не сможет закончить:

— Ты думаешь, я радовался, очнувшись на следующее утро после аварии и обнаружив рядом с собой Симонову?

Снежана демонстративно зажала уши руками. Слушать об этом она не желала, ей хватало воображения, чтобы представить, как там все было. Но Мирон потянулся вперед и убрал руки жены:

— Нет, ты слушай меня! Да, я ошибся. Да, я проявил слабость и малодушие, но я раскаялся. С первого дня! Я не хотел, чтобы ты знала об этом. Боялся разочаровать тебя. Но ты-то… Что сделала ты? Пошла на измену из мести. — Обвинил Мирон жену.

Данилова, которая уже не в первый раз за сегодняшняя утро слышала эти слова, сразу встрепенулась. Он желал говорить в ТАКОМ тоне? Да, пожалуйста.

— Ты ошибаешься, Мирон. — Презрительно начала Снежана. — Мести в этом было совсем немного. Я хотела стать счастливой, свободной от этих больных отношений, где мы оба не были счастливы. Где ты развлекаешься с любовницей, пока я рыдаю и стараюсь смириться с твоей изменой. Я хотела чувствовать себя желанной. Чтобы с мужчиной меня не связывала обида, чтобы мы с ним не ссорились, и между нами не стояла твоя подстилка! И я такого мужчину нашла. — Снежана подняла голову и посмотрела мужу в глаза. — Я увидела желание в глазах Макса. Симонов хотел меня, а я хотела его. Вот так все было. — Улыбнулась Данилова. — И я подала на развод, до того, как легла с Максом в одну постель. Я не чувствовал себя больше твоей женой. В этом и заключается правда, Мирон. Мести почти и не было.

Мирон сидел оглушенный словами, которые услышал от жены. Мозг его отказывался принимать такую правду. А внутри поселилась боль.

— Но Макс был мужем Вари. Как это его ничего не связывало с ней? — мужчина цеплялся за соломинку, желая хоть как-то понять логику жены.

— И что? — пожала плечами Снежана. — Он с ней давно не живет и не станет сравнивать нас.

— Но я вас тоже не сравнивал!!! — Мирон ударил ладонями по столу, кружки подпрыгнули. — О чем ты вообще думаешь? — завопил он.

— А о чем я должна думать? — Снежана бесстрастно взирала на красное от злости лицо мужа. — Мой муж уверял меня, что у него с подстилкой уже все. Говорил о своей любви… Убеждал, что все у нас наладится. А что мы имеем в итоге? Он попадает в аварию с этой тварью, весь перепачканный ее помадой, рубашка выглядит так, словно они не удержались и занялись сексом прямо в машине. ЧТО я должна была думать???? — заорала Снежана и швырнула кружку в стену. Все, ее терпение окончательно лопнуло, и вся ее ярость выплеснулась на мужа.

— Да она залезла ко мне в машину! — орал Мирон. — Стала нести какую-то ахинею. Потом вообще набросилась на меня, стала целовать и хватать за одежду.

— Ой, ты ж мой маленький и бедненький. — Язвила в ответ Снежана. — Иди к мамочке, пожалею тебя. Совсем одолела тебя злая тетка, обижает мальчика. И все-то тебе не везет, все-то тебя снасильничать пытаются. А ты так сильно отбивался, так отбивался, что с рубашки послетали пуговицы.

— Твою мать! — от души выругался Мирон. — Ты что, совсем меня не слышишь? Она была неадекватной, говорила бессвязно, и вообще это все было чушью, потом бросилась на меня, а после и вовсе стала говорить, что убьет тебя!

— О! — Снежана подняла палец вверх и усмехнулась. — А ты героически спас меня, да? Не знала, что я замужем за суперменом. Ну и как, ты трахнул ее в обмен на то, чтобы она меня не трогала?

— Прекрати язвить! — вскинулся Мирон. — Ты можешь меня нормально выслушать, никак не комментируя мои слова? Она сама вывернула руль, и мы влетели в стену. Не спал я с ней!!!!

— Да я вообще не вижу смысла во всем этом разговоре. — Пожала плечами девушка. — Это уже ничего не изменит, Мирон.

— Ты могла бы выслушать меня еще в больнице. — Укорил Данилов жену. — Тогда бы… — Он запнулся, тщательнейшим образом подбирая слова. — Тогда бы ты не стала спать с Максом.

Снежана тут же взвилась, задетая словами мужа. Какого черта он сейчас ее осуждает?

— А что дорогой, у тебя возникает проблема с прощением? — ее голос сочился от яда.

Мирон кивнул, признавая свою слабость:

— Это очень трудно простить.

— Неужели? — вскинула руки вверх Снежана. — То есть, учить меня, как надо жить: забыть о том, что ты спал с моей подругой — это нормально, да? А как самому оказаться на моем месте, так о таком чувстве, как прощение, ты забываешь. Удобно, не правда ли?