— О, Господи! — выдохнул Данилов. — О какой любви ты мне тут толкуешь? — распалялся мужчина. — Ты не способна никого любить. Это первое. А второе — мне не нужна твоя так называемая любовь. Когда же до твоей глупой головы дойдет это?

— Никогда. — Варя бросила сумочку на стул и подошла к столу. — Если бы ты ко мне ничего не испытывал — мы бы не занимались любовью.

— Дай мне сил, Боже! — прошептал мужчина. Если эта гадина сейчас не заткнется — он спустит ее с лестницы. — Я не занимался с тобой любовью! Я с тобой один раз переспал. Чувствуешь разницу? Ты воспользовалась моим состоянием и только. Занимаюсь любовью я исключительно с женой. Лишь Снежку люблю и хочу постоянно. Такая шлюха, как ты, никогда бы не заинтересовала меня.

— Не надо так говорить! — Варя почувствовала себя дурно от слов Мирона. — Ты очень жесток сейчас.

— Это я-то жесток? — захохотал, не выдержав Мирон. — Быть может, это я преследую тебя? Быть может, это я порчу тебе жизнь? Не оставляю в покое и навязываюсь со своими чувствами?

— Но как ты не понимаешь, — всплеснула руками Варя. — Моя любовь так велика, что я не могу оставаться в стороне.

Данилов схватился за голову — он находился в каком-то параллельном мире. Симонова не хочет ничего понимать!

— Но я тебя не люблю! Ты меня просто бесишь! — зло ответил Данилов. — Я не могу смотреть на тебя, не испытывая отвращения. Где же твое самолюбие, Варя? Как ты можешь навязываться мужчине, который тебя не хочет?

— У меня его нет, — призналась Симонова. — Я готова на все, чтобы ты был рядом со мной и нашим ребенком.

Данилов смотрел сквозь Симонову и размышлял. Неужели никто раньше не замечал, что она не в себе? Что она ненормальная и нуждается в помощи специалистов? Куда смотрел Макс?

— Послушай, — устало начал Мирон. — Даже если ты беременна от меня, в чем я очень сомневаюсь, я предпочту не иметь никаких дел с ребенком.

— Как ты можешь так говорить? — расплакалась Варя. Все ее аргументы Мирон отвергал. — Это же твой малыш!

— Докажи, — пожал плечами мужчина. — Даже если ты докажешь это, мне он не нужен. С его матерью, то есть с тобой — я не желаю иметь каких-либо общих дел.

— А если бы ребенка ждала Снежана? — спросила Варя.

Данилов подскочил к девушке и встряхнул ее за куртку.

— Заткни свой рот и не смей вообще упоминать о Снежке! Ты и мизинца ее не стоишь!

Варю взбесили слова Данилова.

— Да я гораздо лучше, чем твоя разлюбезная Снежка. Я сильнее ее, а она тряпка. Я красивее, а Снежана бледная моль. Да и в постели я лучше! — в запале крикнула Симонова.

Данилов громко засмеялся.

— Ты красивее? Не смеши меня, — фыркнул мужчина. — Ты сказала очередную глупость, что вполне предсказуемо — ума у тебя тоже нет. А уж обсуждать твои постельные подвиги и вовсе не стану. Ты пустышка. Да и душа твоя переполнена злобой.

— Зачем ты так со мной? — плакала Варя. Мирон всегда считал ее человеком второго сорта и никогда не скрывал своего отношения. Терпел только из-за того, что она была лучшей подругой Снежаны и женой его друга. Как же ее угораздило влюбиться в него?

— Я тебя презираю, — отчеканил Данилов. — Ты слишком навязчива. Ты не можешь заинтересовать ничем, потому что женщина — это не только наличие внешней привлекательности и умения ублажать мужчину. Она должна быть цельной личностью. А ты никогда такой не была. У тебя был замечательный муж, который смог полюбить такую недо женщину, как ты. Но ты его упустила, осталась одна — никому не нужная. Жалкая и нелепая.

— Замолчи! — Варя не желала слушать весь этот поток негатива, идущий от Мирона. Это было очень обидно и больно.

— Нет уж, сейчас ты меня выслушаешь! — Мирон еще раз встряхнул девушку. — Тебе лучше исчезнуть с моего горизонта. Я тебя предупреждаю, если у нас со Снежаной возникнут проблемы из-за тебя — ты сильно пожалеешь. Я устрою тебе ад на земле. И не думай, что я не знаю к кому обратиться, чтобы с тобой разобрались.

— Да я уже в аду! — не удержалась Симонова. — Чем ты меня пугаешь, а? Мне невыносимо думать о том, что ты снова живешь со Снежаной.

— А будет гораздо невыносимей! — пообещал Данилов. — Пострадаешь и ты, и твой ребенок. Мне надоело терпеть тебя и все твои выходки. Уяснила?

Варя машинально кивнула, сказать что-либо в данный момент, она была не в силах.

— Вот и славно. — Данилов отпустил Симонову и брезгливо отряхнул руки. — А теперь пошла вон!

Но Симонова не могла сдвинуться с места. Ей хотелось уйти, но какая-то глупая надежда, которая еще дышала внутри нее, не убитая словами Мирона — удерживала ее в кабинете.

— Ты что, не слышала меня? — вскипел Данилов и, схватив сумочку Симоновой, вытолкал ее из кабинета.

Он с силой схватил Варю за руку и тащил к выходу из офиса. Если она останется — он ей-богу не сдержится и ударит ее!

— Я сейчас упаду! Помедленнее, — возмущалась Симонова, когда Данилов тащил ее по ступенькам.

— Меня это должно волновать? — огрызнулся мужчина и, схватив девушку за полы куртки, вновь встряхнул. — Если я тебя еще раз увижу здесь — пеняй на себя. Это последнее предупреждение. Не хочешь по-человечески, буду действовать твоими же методами.

— Я не приду больше. — Стуча зубами от страха, выражение глаз Данилова — абсолютно бешеное испугали ее.


Данилов с облегчением выдохнул и провел руками по волосам. Кажется, эта дура что-то смогла понять и, вполне возможно не станет его больше преследовать. Теперь можно сосредоточиться на одном — убеждении Снежаны. Это задача не из легких, но он готов бороться за это. На кону стоит их будущее.


Кричевский скинул новые снимки в компьютер — будет, что отправить Снежане. В нем пропал талантливый фотограф — не без самодовольства думал Глеб. Иначе, чем можно объяснить такую красоту? Вон, Данилов ведет под руку свою любовницу, потом так заглядывает в лицо — беспокоится, не иначе. Он знал, что Снежана правильно истолкует снимки. В этот раз Глеб не стал писать письмо, просто вложил фотографии. Этого вполне достаточно. Снежана вечером будет расстроена, но он ее утешит. Глеб знал, что нравится женщинам и готов предложить свои услуги Снежане.


Снежана была почти готова, когда ей позвонил Вадим.

— Да? Хорошо, сейчас гляну. — Девушка отложила мобильный и выключила компьютер. Брат прислал какие-то документы для Мирона.

Девушка щелкала мышкой, качая файлы на рабочий стол. Муж их посмотрит потом. Обновив страницу, девушка выхватила глазами адрес электронной почты нового письма. Сердце глухо ухнуло — это снова был доброжелатель. Что он снова прислал?

Данилова загрузила письмо и удивилась — нет ни строки. Сдвинув мышку вниз, она увидела серию новых фотографий. Сегодняшняя дата. Они снова встретились?

Снежана бесстрастно рассматривала снимки. Вот на одном муж ведет под руку Варю и несет ее сумочку. С чего бы, если у них нет никаких отношений??? На другом, он заглядывает ей в лицо, выражение глаз мужа не видно, он стоит боком, но вся фотография такая эмоциональная! Вот как после этого поверить, что между ними ничего нет???

Снежана в ярости сжимала кулаки, ей хотелось отомстить им обоим. Внутри все кипело от злости и боли. Вот бы сейчас избить Варю, с каким бы удовольствием Снежана оттаскала бывшую подругу за волосы. А потом бы надавала пощечин неверному мужу, который вопреки всем своим клятвам продолжил общаться с Варей. Но девушка понимала, что вряд ли сможет причинить Варе такую же боль, Симонова посмеется над этим и только. А вот Мирона можно будет задеть, он сильно станет беситься, стоит ему узнать о походе жены в театр с другим мужчиной.

Снежана выключила компьютер, абсолютно спокойно собралась, подправила макияж и холодно улыбнулась своему отражению. Что же, игра началась. И теперь, она не станет ни в чем себя ограничивать. Раз Мирон живет полной жизнью — дома жена, на стороне любовница, то и Снежана имеет право делать то же самое.

Она отключила телефон, убрав его в сумку, и покинула квартиру.


Возвращаясь в свой кабинет, Данилов снова наткнулся на рыдающую секретаршу.

— Марина, что опять случилось? — не смог пройти мимо мужчина. Очень уж отчаянно плакала девушка.

— Глеб, — всхлипнула девушка.

Услышав имя коллеги, Мирон закрыл глаза: без Кричевского и не могло обойтись.

— Поругались? — участливо спросил Мирон, передавая девушке салфетку.

— Нет. — Марина вытерла щеки. — Он сегодня идет в театр с женщиной своей мечты, — пожаловалась она. — И главное знает же, что я его люблю, и хвастается своим счастьем передо мной. Какой он бездушный! — вновь расплакалась Марина.

Мирон отчего-то напрягся. Насколько он понимал — женщиной своей мечты Кричевский называл Снежану. Это с ней он собрался в театр, что ли? Да нет, не может такого быть. Снежка никуда не пойдет с Глебом. Зачем ей это надо?

Данилов пробормотал слова утешения Марине, а потом быстрым шагом направился в свой кабинет. Мысль о том, что Снежана могла собраться куда-то с Глебом, не давала ему покоя. В том, что жена может так поступить… Он почему-то не сомневался. После вчерашнего скандала Снежана очень зла и жаждет крови. Мирон задумчиво рассматривал мобильный, размышляя: позвонить жене или нет? Потом решительно набрал номер. Снежана не отвечала.

Мужчина криво усмехнулся. Это что-то новенькое. В раздражении Мирон отбросил мобильный — в конце концов, он точно ничего не знает. Снежка могла выехать за город на заключение нового договора, а там связь не всегда бывает. Подозревать жену пока что рано. Вот вернется он домой и поговорит со Снежаной насчет Глеба.


К зданию театра Снежана подошла в половине восьмого. Кричевский был на месте и ждал ее с букетом белых роз.

— Здравствуй. — Мужчина вручил цветы и поцеловал Данилову в щеку.