Пока Симонова ехала в такси к Кочетковой, Варя неожиданно поняла, что у нее в этом городе не было никого, к кому бы она могла обратиться за помощью.

За всю жизнь у Вари не было ближе человека, чем Снежана. Единственная подруга из всей череды девочек, с которыми сталкивала жизнь, понимала и принимала Варю именно такой, какая она была на самом деле. Варе не приходилось подстраиваться под Снежану, пытаясь ей понравиться. Всю истеричность Вариной натуры одна только Зимина принимала так, что даже сама Варя была ей за это благодарна. Ни перед кем больше все эти фокусы Вари Королевой: "Я такая и прошу с этим считаться" не проходили. Даже в раннем детстве ей доставалось от приятелей со двора за мелочность, и подленькие поступки и только от одной Снежки Варя всегда получала прощение и защиту. Но иногда вот эта добрая натура Снежаны Зиминой начинала раздражать Варю. Надо же, строит из себя ангела, вся сама такая правильная, что аж тошно становится. И, главное, окружающие тоже об этом твердили день и ночь. И новое-то платье лучшее у Снежки, и учится Снежка намного успешней, чем Варя, и красота то у неё какая-то особенная, и мальчиков, оказывающих знаки внимания, у Снежки полно, а что Варя? Варя — девочка с самой обычной внешностью, её никто никогда не выделял из общей массы, среднестатистический ребенок, не хватавших звезд с небес. И вот когда Варя про это начинала рассуждать, волна злобы поднималась из темных недр души, которую она безуспешно пыталась подавить в себе.

Все комплименты в адрес подруги Варя воспринимала очень болезненно, остро реагируя на них. Ей казалось, что люди специально подчеркивают такое различие между девочками, стараясь уязвить Варвару. И даже то, что Снежана никогда не замечала этого, не задирала нос, не ставила себя выше Вари — уже не могло повлиять на чувства Симоновой. Раздражение, переросшее в злость и ненависть — сделали свое дело, отравили дружбу Вари и Снежаны. И чем больше окружающие хвалили Снежану, тем больше замыкалась в себе Варя.

Она терпела, уговаривая себя, что наивность Снежаны не напускная, такова ее натура, но в то же время, злилась, что подруга была такой слепой, не замечая неудобств Вари от этих сравнений. Иногда ей даже казалось, что подруга в душе смеется над ней и хочет выглядеть лучше, чем она есть. Но Снежана каждый раз опровергала все домыслы Вари

Когда она приехала к Юльке, та набросилась на нее с расспросами. Вот Варя и врала, но сама так увлеклась этим, что стала верить — это Макс во всем виноват, он был плохим, он ее обидел, да и подруга отвернулась по каким-то своим причинам.


За два дня, проведенных в квартире Кочетковой, в голове Вари ничего так и не прояснилось. Не было плана, и Симонова не знала, что ей делать дальше. Как оказалось, Кочеткова в этом ей не советчик, все, на что стоило бы рассчитывать, это на то, что Варю выслушали, поохали, поахали и на этом все закончилось. Нет, Кочеткова не тот человек, кто дает дельные советы. Это не Снежана.

Они с Юлькой прошлись по магазинам, где Кочеткова приобрела себе обновки. Варя с затаенной завистью смотрела на все это — сейчас она не могла себе позволить никаких покупок.

— Посидим в кафе? — предложила Юля, которой повысил настроение шоппинг.

— Давай. — В последние дни Варю постоянно мучил голод, что тоже не добавляло радости Симоновой. Такими темпами она скоро превратится в гиппопотама.

Они выбрали кафе в центре, расположились за столиком у окна.

— Что ты будешь делать с Максом? Наверняка у тебя есть какой-то план. — Юля отбросила веселость в сторону, разговор предстоит серьезный.

— Мне нужен хороший юрист. — Симонова рассеянно помешивала кофе. — Хочу проконсультироваться насчет бизнеса Макса. Он же открыл его во время нашего совместного проживания, а значит… По закону у меня есть какие-то права.

Кочеткова от изумления уставилась на Варю во все глаза:

— Тебе не кажется, что это не совсем честно?

— Не кажется, — Резко отозвалась Варя. — Я прожила с ним столько лет и уйду с одними вещами? Как бы ни так!

Кочетковой не понравилось, какой оборот приняла их беседа, и она не стала молчать:

— Но Варя, ты пришла к нему ни с чем. Квартира и так принадлежала Максу, а автомастерская еще не набрала обороты.

— И что? — хмыкнула Варя. — Пусть мастерская набирает обороты, мы ее потом поделим, — зло усмехнулась Симонова. — Мы с ребенком не будем жить в нищете.

Юля молчала. То, с каким напором Варя собралась действовать, настораживало и наталкивало на мысль, что такая девушка, как Симонова, мало того, что своего не упустит, а то еще и лишнего заберет.

Варя тоже насторожилась позицией Юли по отношению к ней. Странно как-то. Если Юля так рассуждает по поводу бизнеса Макса, значит, не совсем понимает того, что Варе тяжелее в десять раз и что это Варе надо сочувствовать, это она жертва.

Но если честно, ей было плевать на это, Кочетковой не приходится беспокоиться о деньгах, ее Олег обеспечивает жену, оплачивает все ее прихоти — чтобы не пожелала драгоценная Юленька — все исполнялось. Так что, в случае развода Симоновых — Кочетковы примут сторону Макса, к гадалке не ходи. Особенно, если Снежана расскажет о роли Вари в распаде их семьи.

Над столом повисло молчание, обе девушки обдумывали, что делать дальше.


К концу недели Снежана приехала к Симоновым в загородный дом. Бригада, работающая на участке, сделала уже больше половины всех строительных работ и, как отметила Снежана, действовала вполне профессионально. Единственное, что омрачило поездку, так это то, что изменившееся настроение родителей Макса сильно бросалось в глаза. От прежнего энтузиазма не осталось и следа. Екатерина Ивановна была слишком расстроенной — Максим рассказал о предстоящем разводе, измене жены и сомнениях в собственном отцовстве. Они с Аркадием Борисовичем погрузились в депрессию, в глазах будущих бабушки и дедушки, которые готовились к рождению внука или внучки — поселились печаль. Они теперь не знали, был ли ребенок наследником их Макса или нет. Да и сын сейчас страдал от того, что натворила невестка. Екатерина Ивановна даже принялась извиняться перед Снежаной, что Данилова резко пресекла, объяснив, что ни в чем не винит их семью. Виноваты Варя и Мирон. Поспешив закончить разговор, девушка покинула Симоновых.

С утра она съездила в больницу — были последние капельницы и уколы. Теперь ей предписано соблюдать диету, не нервничать и беречь себя. Насчет последних рекомендаций она сильно сомневалась, как она не будет нервничать? Если все кругом напоминало об измене мужа? Даже посещение семьи Симоновых не могло обойти эту тему — все разбиты тем, что совершили Мирон и Варя. КАК они могли? Почему же так вышло? Бессмысленные вопросы, на которые ей никто не может дать ответов. Они с Максом остались наедине со всем этим грузом и ворохом проблем, которые придется решать.

По пути домой Снежана вспомнила, что новый питомец, верно ждавший её дома, не должен остаться сегодня без ужина. Пришлось зайти в магазин и купить Ричарду корм.

Кот, и правда, стал её спасителем. Снежана брала Ричарда на руки, осторожно гладила и, отвлекаясь от тяжелых мыслей, уносилась в те свои спокойные и безмятежные мечты, которые заменяли сегодняшнюю тоску.

Купив все необходимое в магазине, Снежана вспомнила, что еще с утра поймала себя на мысли — хотелось сходить в то любимое кафе, что располагалось в этом же торговом центре. Запрет врачей на разные сладости, это, конечно, на пользу здоровью, но именно сейчас остро захотелось себя чем-нибудь порадовать. «Надеюсь, чашечка кофе и маленькое пирожное не дадут сбоя в лечении», — уговаривала саму себя девушка.

Она уже открывала дверь, когда ее окликнул Глеб.

— Привет, место встречи изменить нельзя? — улыбался мужчина и не рассчитывающий сегодня увидеться с Даниловой. Он решил выждать какое-то время — всего несколько дней, чтобы потом вновь атаковать Снежану.

— Привет, — Кивнула Снежана. Странные чувства возникли у нее при встрече с Глебом, она не могла найти им точного определения. — Ты на обед?

— Ага, сегодня решил сбежать пораньше. — Глеб открыл двери, пропуская девушку вперед. — Сядем за один столик? — предложил он.

Немного поколебавшись, Снежана согласилась. Она и сама не смогла бы себе объяснить то чувство, которое возникало у неё по отношению к Глебу. Вроде бы и знакомство ни к чему не обязывающее, и в то же время, некая напряженность не отпускала. Болтая о всякой ерунде, молодые люди дождались заказа.

Пока Глеб о чем-то говорил, Снежана ловила себя на том, что ей не слишком нравится тембр голоса Кричевского. И мимика его вызывала внутреннее отторжение, это не Мирон, который постоянно умилял ее, стоило их взглядам пересечься. Ну вот опять! Снова она думает о Мироне, никуда от этих мыслей не деться!

Теперь Мирон вновь писал ей несколько раз в день. Письма были небольшими, в основном содержали какие-то незначительные мелочи, которые были, по сути, ни о чем, но приятные и милые, а в конце обязательно была приписка: с любовью, скучаю, обнимаю, целую. Каждый раз разные нежности, что совершенно выбивало из колеи Снежану. Она до сих пор не могла забыть их страстный поцелуй несколько дней назад. Он долго будоражил ее, заставляя переживать тот восхитительный момент. Все же Мирон целуется замечательно, лучше всех. Да и любовь свою она никуда не могла деть, невозможно избавить от нее, за семь лет они с Мироном стали друг другу необходимыми. Но сейчас, когда обида и злость на мужа перекрывали все остальные чувства, Снежана не знала, как ей себя вести. Хотелось дать шанс мужу, хотелось вернуть его в свою жизнь. Она не могла представить, что будет жить без него. Как такое возможно? Он же ее вторая половина, он ее любимый человек, он ее муж, лучший друг и любовник. Кто еще может сравниться с ним, чтобы так же дарил счастье быть рядом? Даже, несмотря на причиненную боль, она понимала, что продолжает его любить. Да и не собиралась она никого искать, когда ее душа и тело и так рвалось к Мирону, даже после всего, что он сделал. Он часть ее, Снежана не может разделить их, да и не хочет. Он ее воздух и свет. Он ее жизнь, а как можно существовать дальше, лишившись жизни? Вот и Снежана не представляла, как ей успокоить свою боль, чтобы найти в себе силы простить Мирона.