— Снежка, Глеб не так прост, как кажется. Он меня терпеть не может, мы вечно по работе с ним сталкиваемся. А потому Кричевский способен на любую подлость. Даже ухаживать за тобой, чтобы досадить мне.

Снежана опустила кота на лежанку и подошла к мужу. Она внимательно осмотрела его, даже заглянула за спину.

— Что ты ищешь? — напрягся Мирон.

— Не появились ли у тебя крылья от ангельской заботы. Ты у нас, оказывается такой значимый, такой замечательный, что твой коллега решил досадить и стал ухаживать за твоей женой. — Снежана покачала головой. — Не думала, что услышу от тебя такое. Ты совсем меня не уважаешь, что ли? Ты, правда, считаешь, что ухаживать за мной мужчины могут только для того, чтоб досадить тебе? И свято веришь в то, что Глеб спит и видит, как унизить таким образом тебя? Поразительная самонадеянность.

— Я не это имел в виду. — Мирон переступил с ноги на ногу, став размахивать руками. — Я говорил правду, у нас свои терки с Кричевским на работе. И он меня предупредил, что станет за тобой ухаживать.

Снежана хмыкнула, но невесело.

— А мысль, что я сама по себе ему нравлюсь, не приходила тебе в голову? Что я не только твоя пока еще по документам жена, но и красивая женщина, которая может заинтересовать любого мужчина?

— Да о чем ты говоришь? — возмутился Мирон. — Ты и сама знаешь, какая ты. И я всегда считал и считаю тебя самой красивой и умной женщиной на свете. Дело-то не в этом! Глеб что-то задумал! И для этого он может использовать тебя! Пойми это!

— Ну да, — кивнула Снежана, в груди которой вновь стало больно, — а я такая дура, что сама не смогу понять — пользуются мной или нет.

— Ты не дура! — возразил Данилов. — Я не говорил такого. Почему ты всегда выворачиваешь все, что я говорю? — беспомощно махнул рукой мужчина. Боже, между ними сейчас такая пропасть, как ее уменьшить — он не знал.

— Да нет, дура. — Снежана сцепила руки в замок. — Я же не замечала, что Варя меня много лет ненавидит. Не замечала, что муж отдалился и врал мне столько времени, — с горечью говорила Снежана. — Кто я еще, если не дура?

— Снежка! — Мирон рванулся к жене и обнял ее. От ее боли в глазах у него защемило в груди, хотелось облегчить состояние Снежаны. — Не говори так о себе!

Данилова замерла в руках Мирона.

— Отпусти меня, — глухо потребовала она.

— Не хочу. — Мирон уткнулся в волосы жены и как одержимый вдыхал этот родной запах. — Как мне недоставало тебя, малыш, — с болью вымолвил он.

Сдавлено выдохнув, Снежана схватила мужа за свитер, чтобы оттолкнуть, желая выбраться из этих объятий, по которым она тоже очень соскучилась, но не смогла. Еще сильнее вцепилась в него, уткнувшись лицом в шею мужа, наслаждаясь ароматом любимого парфюма и таким же родным запахом Мирона. Крепость объятий, руки, стискивающие ее, вернули ее в прошлое — когда она в любой момент могла приникнуть к нему, насладиться силой и оказаться под защитой Мирона. Господи, как она соскучилась по нему! Прошло всего несколько недель, а ей кажется, что они в разлуке уже несколько лет.

— Люблю тебя, — прошептал Мирон, гладя жену по спине, зарываясь пальцами в пряди волос. Эти прикосновения были порывистыми, резкими, словно мужчина боялся, что жена выскользнет из его объятий в следующую же секунду. — Не могу без тебя!

«Думаешь, я могу?», — чуть не крикнула Снежана, давясь слезами. Слова Мирона разрывали ей сердце, заставляя вновь и вновь вспоминать то время, когда между ними все еще было хорошо. А этого уже не вернуть. Никто из них не в силах изменить прошлое.

Мирон чуть отстранил жену, заглядывая ей в лицо, вглядываясь в каждую черточку. Снежка страдала в разлуке, как и он, сильно осунулась, под глазами появились темные круги, кожа выглядела бледной. Черт, как бы ему хотелось стереть эти страдания одним махом!

— Малыш, — мужчина наклонился, отмечая, что Снежана прикрыла глаза и приоткрыла губы в ожидании поцелуя. И он не заставил ее долго ждать. Прильнул к губам жены, языком проникая вглубь рта.

Как давно они не целовались! Снежана ответила мужу, руками цепляясь за его плечи, боясь, что если отпустит его — Мирон исчезнет. Сейчас они вместе и только это имеет значение. Они целовались до боли, пока хватало дыхания, а потом застыли, судорожно дыша, не отрывая глаз друг от друга.

— Пожалуйста, разреши мне вернуться, — хрипло попросил Мирон.

Она бы и рада, так как любит мужа до безумия, но перед глазами вновь появились кадры — муж и Варя в их кровати. Дернувшись, Снежана отступила назад.

— Нет, я не могу.

— Снежка-а-а-а, — простонал Данилов, — неужели ты не можешь меня простить?

Девушка пристально посмотрела на мужа, а потом спросила:

— А ты бы меня простил? Если бы я тебе изменила с твоим другом, ты бы смог со мной жить после всего?

— Я не знаю, — растерялся Мирон. Вопрос очень важный, он чувствовал, и Снежане необходимо знать, что он ответит, но в том-то и дело, что Мирон не знал, что сказать. Смог бы он простить Снежану и Макса?

— Вот именно, Мирон, — Горько усмехнулась Снежана. — Ты не знаешь, о чем меня просишь. Я видела ваши фотографии, ты спал, а под боком у тебя лежала Варя. Эта картина не выходит у меня из головы.

— Вот сука, — выругался Мирон. Не знал он об этих снимках, иначе бы давно уничтожил их. И Варьке бы надавал по шее, эта стерва давно перешла все мыслимые границы.

Снежана вздохнула.

— Да уж. Кто тебя так отделал? — перевела она разговор на другую тему. Обсуждать с мужем его любовницу не было желания.

— Сначала твой брат, затем Макс, — Криво усмехнулся Мирон, машинально потирая скулу.

— Вадик был у тебя? — расширенными глазами девушка смотрела на мужа. — Я об этом ничего не знала.

— Я понял, что это была инициатива Вадима, — Ровно ответил Мирон. Злости на шурина у него не было, легко недовольство от его вмешательства и только. — А насчет Максима не удивлена? — приподняв бровь, спросил Мирон.

— Нет, я предполагала такой исход вашей встречи. — Снежана отошла от мужа. — Максу, как и мне, было очень больно, когда он обо всем узнал. Мне бы тоже хотелось оттаскать Варю за волосы, но так как она в положении от моего мужа — приходится сдерживаться. –

Снежана верила, что запросто могла бы начать выяснять отношения с Варей достаточно жестко. При всей ее миролюбивости, когда нужно было — она могла вполне постоять за себя.

— Снеж, это не мой ребенок, — В который раз повторил Мирон.

— Это уже неважно, — Отмахнулась Снежана, смирившаяся с этим фактом. — Верни наше свидетельство о браке, Мирон.

— Я не хочу развода. Делай что хочешь: казни меня, бей, ругай, только не подавай на развод и не бросай меня. — Данилову было все равно, что в его голосе слышалась мольба. Он на все был готов, только бы вернуть Снежану в свою жизнь.

— Перестань. — Даже Снежане стало не по себе от тона мужа. — Я не судья тебе и не прокурор, чтобы выносить приговор.

Мирон подошел к жене, обнял со спины, сомкнув руки на ее животе.

— Я не могу потерять тебя! Снежка, хочешь, пойдем к семейному психологу вместе, он поможет нам. Или сходим в церковь, где я покаюсь перед батюшкой.

— Это ничего не изменит, — Упрямилась Снежана. Какой может быть психолог? Что, она будет сидеть в кабинете незнакомого человека и делиться своей болью? Чушь какая-то! А разговор с батюшкой? Вообще никуда не годится!

— Подумай об этом, пожалуйста. Я на все готов, чтобы вернуть тебя, — Говорил Мирон, неосознанным жестом поглаживая живот жены.

Что можно ответить на такую искреннюю мольбу? По идее, нужно дать согласие, пообещать, что ты примешь к сведению все сказанное. Снежана так и сделала.

— Я подумаю, Мирон. Но ничего обещать не могу, — Сразу расставила все точки Снежана.

— Спасибо. — Мирон поцеловал жену в макушку. У него появилась надежда. Надежда на совместное будущее вместе со Снежаной. Небольшое потепление в голосе Снежаны и в ее поведении невозможно было не заметить.

А раз так, он воспользуется даже крохотным шансом, чтобы все исправить!

— Тебе пора. — Снежана освободилась из рук мужа.

— Да. — Мирон пошел в прихожую одеваться. — Помни, я люблю тебя.

Снежана не стала никак комментировать это. Не было сил и желания обсуждать эту тему. Хоть она и сказала, что подумает над предложением мужа, у нее не появилась уверенность, что она сможет перешагнуть через измену Мирона.

— И насчет Глеба помни мои слова. — По глазам жены, Мирон догадался, что не стоило говорить об этом.

— Уходи, — Указала рукой на дверь мужу Снежана. — Моя личная жизнь тебя не касается!

Мирон покинул квартиру, ругая себя на все лады. Зачем он вновь заговорил о Кричевском? Загубил попытку примирения с женой! Болван! Осел! Придурок! Ему любое ругательство подойдет, раз не думал, что нес!

Сев в машину, Данилов поехал к родителям. Ничего, еще не все потеряно. Самое главное, есть надежда на примирение — и именно это вселяло в Мирона оптимизм.


Снежана закрыла за мужем дверь и вернулась в гостиную. Поведение Мирона неимоверно злило ее. Сначала он ставит под сомнение привлекательность своей жены, полагая, что его коллега ухаживает за ней из каких-то корыстных побуждений. Потом целует ее, дезориентируя так, что она забывает обо всем, и тут же просит подумать о прощении. Как он коварен! Надо держать себя в руках, не давая Мирону решать за неё. Она и только она сама сделает все так, как ей будет удобно и никто, даже Мирон, не будет подталкивать её к тому решению, которое ей не нужно!

Глава 12

Половину ночи, проведенной в квартире Кочетковой, Варя изливала душу Юльке. При этом она вдохновенно врала, выставляя себя жертвой обстоятельств. Все же остальные получались плохими людьми, намеренно обижающими хорошую девушку Варю. Ей нужно было получить Юлю в союзницы, больше у Вари никого не осталось, кто бы мог оказать ей поддержку.