Евгений Капустин был принципиальным закоренелым холостяком не потому, что имел противоположную мужскому естеству ориентацию. С нею все было в порядке. Просто на его глазах страдали родители, ругаясь друг с другом на протяжении двадцати лет, и, превращая совместную жизнь в ад, в своих проблемах обвиняли единственного сына. Из-за него, как говорили мать и отец, они продолжают оставаться одной семьей, чтобы дитю было комфортно. Ему было гораздо комфортнее без семьи, и он поклялся ни за что в жизни не жениться. Девушки Евгению нравились, даже очень. Из чувства вредности он предпочитал исключительно брюнеток – мама Евгения была блондинкой. Капитолина не знала про предпочтения художника, который ей понравился с первого взгляда. Он стоял в заляпанном краской комбинезоне, его светлые волосы были собраны в пучок, перетянутый черной резинкой. Взгляд Капустина был отстраненным от бытия и устремленным в неземные дела. Таким Капитолина всегда представляла истинного художника, творца и созидателя красоты и гармонии.

Правда, Капустин созидать наотрез отказался, свалив свое нежелание заниматься машиной Маргариты на нехватку времени. Но позволил себя поуговаривать и даже предложил гостям кофе.

Кофе оказался мерзким быстрорастворимым напитком из пыли с сахаром. Капитолина посмотрела на художника другими глазами. Теперь он показался ей беззащитным гением, которого следовало срочно брать под опеку. Она решительно заявила, что пить такой кофе невозможно, и кинулась в ближайший магазин. Капустин взъерошил челку и задумался. Пока Захаров вспоминал, какие они хорошие друзья, а девчонок нужно обязательно выручить, Евгений думал о своем. Впервые в своей холостяцкой жизни он задумался о подруге, которая будет с ним жить для того, чтобы варить ему кофе. В роли подруги он представлял не Капитолину, но та об этом совершенно не подозревала и сварила ароматный напиток по всем правилам. Капустин попробовал хороший кофе и укрепился в своем неожиданном желании завести постоянно живущую с ним подругу. Оформлять брак с ней он ни в коем случае не собирался. Пусть довольствуется гражданским сожительством.

Захаров в который раз отвлек его от интересных мыслей. Он с упоением рассказывал о том, как жутко выглядит светло-бежевая «девятка» Маргариты и что в таком виде ездить на дядином подарке просто неприлично. Маргарита очень удивилась, узнав мнение Леньки о своем автомобиле, который ее устраивал по всем параметрам. Ей даже стало обидно и фактически наплевать на то, согласится Евгений раскрашивать автомобиль или нет. Она скуксилась, но Ленька это заметил и ободряюще подмигнул.

– Ну что? – спросил он Капустина. – Договорились? По рукам?

Капустин как раз думал, куда он денет гражданскую жену, когда на него свалится слава, а вместе с ней толпа поклонниц его таланта. Он представил себя в черном смокинге на приеме у английской королевы, посвящающей Капустина в рыцари, и смутился. Рядом с ним, по его представлению, стояла Сонечка, его нынешняя пассия. Довольно скучная облезлая девица, ни на что особенное не претендовавшая. Нет, мотнул головой Капустин, она не годится для королевского приема. Ленька принял отрицательный жест на свой счет и принялся с удвоенной силой уговаривать строптивую творческую натуру. Капустин ни за что не хотел покидать покои английской королевы, не представив рядом с собой шикарную женщину. Он старался и представлял. На первый план постоянно вылезала Капитолина.

Он отмахивался от нее, как от назойливой мухи, Капа была блондинкой. Капустин неожиданно подошел к ней, взял за руку, подвел к черному покрывалу, закрывающему ту часть гаража, где он отдыхал, и представил ее брюнеткой.

– Очень может быть, – подумал Евгений вслух, натягивая покрывало ей на волосы.

– Вот и отлично! – обрадовался Ленька. – Теперь давай выберем рисунок.

– Убрать здесь и здесь, – художник суетился возле изумленной Капитолины, которая рассчитывала на его внимание, но не до такой степени. – Подправить в этом месте. – Он стянул новую кружевную блузку на ее животе так, что швы предупреждающе заскрипели, – и очень даже может быть!

– Женька! – попытался вернуть друга на бренную землю Ленька. – Ты о чем думаешь?!

Капитолина раскраснелась, это небольшое происшествие доставило ей массу удовольствия. Пусть таким странным образом, но все-таки этот художник увлекся ею.

– Да, – спохватился тот, – о чем это я? – и уставился на голые ноги Капитолины.

– Я тебе про другое толкую, – не выдержал Захаров.

– Другое? – И Капустин подошел к недовольной Маргарите.

Внимательно изучать себя она не дала, на королевский прием не собиралась, и тому все-таки пришлось обратить внимание на транспорт, который оказался в его гараже благодаря стараниям Леньки.

– Никакой экспрессии, – поджав губы, процедил художник, оценивая автомобиль.

– И это все, что ты можешь сказать, – возмутился Захаров. – Мы ехали через весь город в твой занюханный гараж для того, чтобы услышать про экспрессию?!

– Не кипятись, не чайник, – усмехнулся Капустин, замечая на заднем стекле знакомый предмет. – Так, значит, это женское авто, – догадался он, заметив и туфельку.

Маргарита поняла, что у художника проблемы с мозгами. Она давно знала, что все творческие натуры довольно странные люди, но никогда не думала, что настолько. Сообразить то, что этот автомобиль водит девушка, можно было сразу. С горем пополам, с рядом сидевшим и помогающим ей Ленькой она самостоятельно доехала сюда. Именно она была за рулем, когда Капустин открывал тяжелые ворота, пропуская ее в свой гараж. Приводить свои доводы она не стала, только усмехнулась.

– Значит, – крутился возле машины художник, – изобразим райский сад? – Он отошел на несколько шагов назад и попытался представить картинку на переднем крыле автомобиля целиком.

– Ни за что! – возмутилась Маргарита. – Никаких птичек и цветочков! Пусть будет морской пейзаж. – Она глубоко вздохнула, набирая воздуха перед тем, как спорить с художником.

– Я имел в виду совсем не птичек, – скривился Евгений. – Сюда просится змей. – И он ткнул пальцем в левое крыло. – Маргарита восприняла его слова как намек. Крыло было с водительской стороны, то есть с ее. Значит, как считает художник, ей подходит змея. Хорошенькая аллегория.

– Давай пейзаж, – пробубнил Ленька, видя, что девчонкам не нравятся змеи.

– Давай, – согласился Капустин, предполагая, что клиент всегда прав. Даже ничего не смыслящий в настоящем искусстве. – Вот здесь морской пейзаж, – он провел пальцем по капоту, и Маргарита лишний раз обрадовалась, что успела помыть машину. Палец художника после соприкосновения с капотом действительно оказался чистым. Он удивленно разглядывал его секунд десять, после чего обратился к подругам: – Морской пейзаж? Хорошо, я его вижу. Хотя, – он снова отступил на шаг назад, – здесь лучше бы смотрелись горы. Да, лучше горы, я их натурально вижу в этом месте.

– А верблюдов видишь? – восхищенно поинтересовалась Капитолина. Ей, в отличие от Леньки с подругой, чрезвычайно нравилось общаться с таким неординарным человеком.

– Целый караван пробирается в горы через пески, – пробормотал художник.

– И караван можешь?! – тупо восхищалась довольная художником и его обхождением Капитолина.

– Могу. – Капустин взъерошил челку и гордо вскинул голову. – Я все могу.

– Ну надо же! – хлопнула в ладоши Капитолина. – Все может! Вот это талант.

– Когда сможешь? – не поддержал ее порыва Захаров, решивший брать «быка за рога».

Капустин мог изобразить на Маргаритиной «девятке» морской пейзаж только через три недели. За верблюда он брался гораздо раньше, но Марго не захотела ездить с целым караваном, ей хватало одной очарованной художником Капитолины. Пришлось согласиться ждать почти месяц, но ожидания того стоили. Евгений показал гостям другой автомобиль, который высыхал после его художеств. На темно-синем боку авто «летел» красно-рыжий огнедышащий дракон. Он смотрелся просто изумительно, Капитолина застонала от восторга. Капустин, бросив на нее беглый взгляд, подумал о том, что неплохо бы, чтобы так при виде его творений стонала Сонечка. Но та предпочитала это делать только в интимной обстановке. За стоны счастья Капустин скинул пять процентов. Но и этого было достаточно, чтобы повергнуть в ужас Маргариту, рассчитывающую только на свою зарплату. «Придется месяц не ходить по магазинам, – тоскливо подумала она, разглядывая огнедышащего дракона. – Месяц так месяц!»

Обратной дорогой обсуждали художника и его странности. Капитолина, сидевшая на заднем сиденье, поддакивала, но промолчала о том, что Капустин перед их уходом незаметно от остальных сунул ей в руку визитку с номером своего телефона. Капитолина была на вершине блаженства, сегодня ей удалось почти что невероятное – привлечь внимание такого интересного человека. Она вполуха слушала Ленькин рассказ о том, что Капустин еще тот фрукт, пожирающий бедных доверчивых девчонок. Доверчивой Капитолина себя не считала, когда требовалось, она была очень осторожной. Пока осторожничать не требовалось, и она решила выждать день и позвонить Евгению.

Маргарита тоже недостаточно внимательно слушала Захарова. Хорошо еще, что его речь перемежалась с названиями дорожных знаков и предупреждениями о светофорных объектах. Наставления о том, как нужно давить на тормоз и газ, он оставил при себе, за что Маргарита была ему благодарна. Доехали без приключений. Она, как и Капитолина, поцеловала Леньку в щеку. Он не зарделся, по-видимому, уже привык к подобным знакам внимания с их стороны. И предложил помочь Маргарите поставить машину в гараж.

Задним ходом попасть в небольшое пространство, освобожденное гаражными воротами, было физически невозможно. Маргарита вновь ощутила панический страх от того, что она врежется в стойку и испортит внешний вид своего автомобиля, на котором вскоре должен был появиться потрясающий морской пейзаж. Страх сковывал движение, Маргарита не могла от него освободиться. Ленька предложил ей немного потренироваться. Сначала она заупрямилась, предполагая, что обратится за помощью к отцу. Раз он отдал ей гараж, то вполне разумно будет, если научит им пользоваться. Но сопротивляться долго Ленькиным уговорам она не стала. Все равно вечером делать было нечего. Капитолина отправлялась на свидание с парнем, гараж которого находился у мусорной кучи. Они договорились идти вместе на футбол.