– Это не то, о чем идет речь.

– Должно же быть что–то, что вы хотите, – огрызаюсь я. – Или просто не предложили бы мне помочь купить машину.

Он медленно подходит ближе, запихивая руки в карманы.

– На самом деле, есть то, чего я хочу.

Я качаю головой, спрашивая, почему же я до сих пор здесь.

– Конечно, есть.

– Твое время, – подчеркивает он. – Вот что.

Моя рука на руле начинает дрожать, когда гнев загорается под моей кожей.

– И я могу только догадываться, что мы будем делать, пока проводим время вместе.

– Ты прекратишь говорить всякое такое дерьмо? Не о том идет речь, – он выглядит потрясенным. Нет, больше, чем это. Он выглядит, словно ему чрезвычайно плохо, и он собирается облевать весь асфальт.

Я не знаю, как все переключилось или почему. Все, что я знаю, – в один момент я смотрю на какого–то незнакомца, который спас мою задницу от Дэйна, а в следующий – смотрю на отца. Только он на пятнадцать лет старше, чем я помню.

– Виллоу, пожалуйста, просто выслушай меня, – говорит он, вероятно, заметив узнавание на моем лице.

Я качаю головой, толкая рычаг, чтобы уехать.

– Держись от меня подальше! – кричу я перед тем, как резко выехать со стоянки.

Я еду, как сумасшедшая женщина обратно в дом, очень часто проверяя зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что он не следует за мной. Он этого не делает, и я не знаю, что это значит. Будет ли он снова пытаться поговорить со мной или уйдет? Я не знаю, какой ответ пугает меня больше всего. К тому времени, как я подъезжаю к квартире, моя кожа влажная от приближающейся панической атаки.

Припарковав машину, я выхожу и, спотыкаясь, бреду в дом. Я направляюсь прямо в комнату матери и начинают рыться в коробках и ящиках, в поисках чего–нибудь – чего–угодно – что докажет, что тот мужчина – не мой отец.  Что он не пытается просто так вернуться в мою жизнь после того, как оставил меня с матерью, которая не могла позаботиться о себе, не говоря уже о ребенке.

Когда я была моложе, то проводила ночи, размышляя о том, что, возможно, он умер, и именно поэтому никогда не возвращался. Было больно думать, что он мертв, но так же больно думать о том, что, возможно, он просто больше меня не хотел.

После того, как практически разрываю комнату на части, я нахожу то, что ищу, заправленным под матрац. Моя мама сказала, что выбросила все, принадлежащее отцу, но я знала, что она лжет. И была права.

Я беру в свою руку несколько фотографий, а затем оседают на пол, когда изучаю мужчину, стоящего рядом со мной и моей мамой. Татуированные руки. Знакомые глаза. Мужчина со стоянки.

Моя грудь пульсирует от старой, ноющей раны. Но я отказываюсь плакать из–за своего отца, так что закупориваю печаль и мучительную боль, и запираю ее подальше с остальными проблемами, с которыми не готова иметь дело.

Я знаю, что просто выжидаю время. Рано или поздно, все это догонит меня.

Глава 20

Виллоу

 

 Этой ночью моя мама не приходит домой, и часть меня этому рада. Я пока не хочу видеть ее или отца. Честно говоря, я не уверена, что хочу увидеть кого–нибудь из них, даже если и испытываю чувство вины и тошноту, думая о таких ужасных вещах.

На следующий день я решаю прогулять занятия по химии, чтобы избежать еще одной проблемы, с которой я не готова иметь дело. Но я никогда не была одной из тех, кто прогуливает занятия, поэтому еду в школу, обеспокоенная тем, что моя нынешняя работа будет темой сочной сплетни. Хотя, по–видимому, Эверет – не такой уж и сплетник, это я выясняю после занятий, когда сталкиваюсь с ним в коридоре.

Буквально.

– О, Боже мой, мне так жаль, – бормочу извинения, спотыкаясь, когда отхожу от него, чувствуя себя идиоткой за то, что врезалась в него, пока смотрела в свой телефон. Я отвлеклась, проверяя свою электронную почту, чтобы увидеть, ответили ли мне с какой–нибудь работы, куда я обращалась за трудоустройством.

Пару мест предлагают мне должность, но они платят не очень много. Тем не менее, я, возможно, могла бы уйти, согласившись на две работы, если придется.

Эверет понимающе улыбается.

– Все нормально. Я тоже не очень хорош в том, чтобы набирать сообщения во время ходьбы.

–Тем не менее, мне стоило знать лучше после того, как врезалась в людей множество раз, – улыбаюсь в ответ, нервозность бурлит в моем животе из–за того, что он знает мой секрет.

– Я уверен, что все это делают, – он осматривает коридор, затем наклоняется, сжимая книгу в мягкой обложке, которую держит. – На самом деле, я рад, что столкнулся с тобой. Я хотел убедиться, что ты в порядке.

– Да, я в порядке, – тихо бормочу, тревога несется по моим венам.

– Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неудобно, и  обещаю, что никогда снова не подниму эту тему, – говорит он приглушенным тоном. – Но ты убежала так быстро... От этого я запереживал, что тот парень мог тебе навредить или что–то в этом роде.

– Я не из–за этого сбежала, – подтягиваю ремень своей сумки выше на плечо и всматриваюсь в практически безлюдный  коридор. – Просто я была удивлена, увидев там кого–то знакомого.

Он понимающе кивает.

– Я никому ничего не скажу. У всех нас есть такие вещи, и мы не хотим, чтобы о них знали другие люди, не так ли?

Я киваю, удивленная его искренности.

– Спасибо. Я действительно это ценю.

Улыбаясь, он открывает рот, чтобы что–то сказать, но подходит Бек.

– Привет, – он останавливается рядом со мной, становясь так близко, что наши плечи соприкасаются. Его взгляд скачет между Эверетом и мной, прежде чем, наконец, остановиться на Эверете. – Как дела, чувак?

– Не очень, – Эверет засовывает книгу в задний карман своих выцветших джинсов. – Ты снова играешь в футбол в эти выходные?

– Я думал об этом, но сначала мне нужно проверить несколько вещей. – Бек затихает, потирая затылок.

Эверетт поднимает бровь, типа говоря «окей?».

– Тогда, предполагаю, что мы увидимся там, – он смотрит на меня. – Увидимся на занятиях  на следующей неделе?

Я киваю, а затем он направляется вдоль по коридору, откапывая в своем кармане телефон.

Я нервно поворачиваюсь к Беку. Я не видела его с тех пор, как отдала тот список. Честно говоря, я не знала, что бы почувствовала, снова находясь рядом с ним, если бы потеряла контроль. Но, кажется, что его близость успокаивает полный завал дерьма, которым в настоящее время набита моя грудь.

Я осторожно его осматриваю, жуя свою губу. На нем серая рубашка с длинными рукавами, джинсы и круглая шапочка, из–под которой торчит несколько прядей волос. Мои глаза путешествуют к его губам, и я ловлю себя на том, что прикасаюсь к своим губам, вспоминая наши поцелуи, какие мягкие у него губы, как прекрасно ощущение, когда ты их кусаешь, какой прекрасной на мгновение кажется жизнь. Полной, совершенной и чудесной. Улыбаюсь все время, трепет в моем сердце, покалывание на моей коже – все идеально. Но это было лишь иллюзией, кое–какие воспоминания из прошлого.

Я быстро стараюсь подавить ментальные образы того поцелуя, а мои чувства выходят из строя от приятного запаха его одеколона, его всепоглощающего тепла, и от моего желания снова к нему прикоснуться.

Я впиваюсь ногтями в свои ладони. Не смей. У тебя и так  уже есть слишком много всего, о чем стоит беспокоиться.

Бек переводит свой взгляд на меня, его глаза заполняют знаки вопроса и неопределенности. Интересно, будет ли он поднимать тему списка, или же мы просто будем вести себя, словно ничего не произошло, как мы поступили после последнего поцелуя.

–Ты его знаешь? – спрашивает Бек, кивая в сторону Эверета, который находится где–то вдалеке.

– Э–э, да. Он в моем классе по химии, – что ж, он спросил не то, что я ожидала. – Он кажется милым.

Он кивает, изучая меня внимательно.

– Так и есть.

Странный болезненный взгляд на его лице вызывает во мне чувство растерянности.

– Откуда ты его знаешь? С футбола?

– Да, он играет в одной из городских лиг, и мы несколько раз болтали после игры, – он закатывает рукава своей рубашки, глядя в коридор, потом снова на меня. – О чем вы, ребята, говорили до того, как я подошел?

Я пожимаю плечами, ненавидя себя, потому что собираюсь снова ему солгать.

– Ни о чем. Просто о домашнем задании.

У его бровей формируется складка, когда он снова меня изучает, словно пытается разгадать мои мысли.

– Было похоже, что у вас обоих был довольно напряженный разговор.

– Задание было для выпускного экзамена, а ты знаешь, как я отношусь к выпускным экзаменам, – чувство вины пробивает мою грудь, затрудняя поступление воздуха в легкие. Я не могу сказать Беку правду. Не об этом. Что я могу сделать – это поговорить с ним о моем отце. Хотя, не сейчас, пока мы одни, на случай, если я потеряю контроль.

Он снова смотрит  в коридор, потом снова фиксирует свой взгляд на меня.

– Ты не... Между вами двумя что–то происходит?

– Что! – вскрикиваю я, привлекая внимание людей, проходящих мимо. Я медленно приближаюсь к нему и понижаю свой голос. – Почему ты так думаешь?

Он пожимает плечами, его челюсть ​​плотно сжимается.

– Потому что это, как бы, именно так и смотрелось, учитывая, как близко вы двое стояли друг к другу. И у тебя было то выражение на лице, словно ты расслаблена.

Скорее я испытала облегчение от того, что Эверет никому не собирался рассказывать мой секрет.

Тем не менее я не хочу, чтобы Бек думал, будто я с кем–то встречаюсь, особенно после того, как я подняла такой большой шум из–за поцелуя и из–за того, что мы больше никогда этого не сделаем.

– Я честно, ни с кем не встречаюсь, в том числе и с Эверетом, – говорю ему, и напряжение в его теле ослабевает. – Ты должен об этом знать, учитывая... ну, все, –  снова мой взгляд притягивается к его губам, когда образы наших поцелуев пролетают в моих мыслях. Моя кожа нагревается, как липкий растопленный шоколад, шоколад, который я хочу съесть... попробовать... и... я моргаю.