Мэдлин Хантер - Праведник поневоле

– Но он может убить и тебя.

Верджил обернулся и взглянул на Уидерби, лицо которого оставалось совершенно бесстрастным.

– Не думаю.

Адриан вошел в дом и задержался там, чтобы объяснить миссис Гастон, каково ее положение. Верджил пытался угадать, что именно он говорил ей. Когда они показались на пороге, лицо миссис Гастон горело, а темные глаза Адриана сверкали.

Веллингтон выбрался из экипажа и смерил миссис Гастон презрительным взглядом:

– Надеюсь, мадам, я не увижу вас более в Англии.

Румянец миссис Гастон приобрел пунцовый оттенок. Железный герцог махнул рукой в сторону дороги:

– Советую вам отправиться на запад. Не могу обещать, что, если наши с вами пути когда-либо пересекутся, я снова буду вести себя как джентльмен.

Миссис Гастон уже пришла в себя и с высокомерным видом, не оглядываясь, направилась к конюшне, где ждал нанятый Найджелом экипаж.

Веллингтон, едва сдерживая ярость, повернулся к Уидерби:

– Скажите ему, пусть выберет оружие.

Адриан обеспокоенно вскинул глаза, затем решительно подошел к нему и подозвал Верджила.

– Вы не должны этого делать, – сказал Верджил. – Какую причину вы можете назвать? Это лишь даст дополнительную пищу для пересудов о министре иностранных дел.

– Черт вас возьми! А какую причину назовете вы?

– Честь моей сестры.

– К дьяволу! Никто вам не поверит.

– Мне все равно.

– Вы не должны, ваша светлость, – с чувством проговорил Адриан, стараясь быть как можно более убедительным. – Кто-нибудь из нас, но не вы.

– Не кто-нибудь, а я.

Верджил, сощурив глаза, с отвращением посмотрел на Уидерби.

– Хорошо, но если вам не повезет, Леклер, он мой.

Сент-Джон, переговорив с Уидерби, подошел к мужчинам.

– Шпаги, – сказал он, затем достал из экипажа оружие.

Верджил вернулся к Данте:

– Побудь здесь с Бьянкой, не оставляй ее одну. Ты сделаешь мне это одолжение?

– Черт тебя подери, Вердж…

– Я прошу это сделать ради меня, брат, не ради тебя.

Данте не выразил согласия, но и не отказал. Тем временем остальные направились к фруктовому саду, а трясущийся от страха и унижения Найджел немного успокоился и поспешил скорее спрятаться в доме.

Веллингтон, Уидерби и члены Общества дуэлянтов скрылись за деревьями. Бьянка стояла, вытянувшись в струнку, в двадцати шагах от Верджила.

Он раскрыл ей объятия, с трудом сдерживая чувства, перед которыми меркли даже такие понятия, как долг и справедливость.

Подбежав, Бьянка бросилась ему на грудь.

– Ничего не говори, – прошептала она, подставляя ему губы для поцелуя. – Молчи. Я не потеряю тебя. Мое сердце знает.

В ее огромных голубых глазах отражался целый мир, который существовал только для них двоих. Верджил был переполнен счастьем, которое только Бьянка умела вселять в него.

– Я должен сказать. Должен сказать сейчас, как я люблю тебя, Бьянка.

– Ты и прежде не скрывал этого, Леклер, и доказательства твоей любви были красноречивее всяких слов.

– Возможно, мне суждено нынче погибнуть, но я понял сейчас, что любовь к тебе – это самое лучшее, что было в моей жизни. Для меня важно, чтобы ты твердо знала это. Не сомневайся в моей любви.

Бьянка закрыла глаза и покраснела.

– Как ты усомнился в моей? – прошептала она. Верджил поцеловал ее в закрытые глаза, в щеку и еще раз коснулся губами ее губ.

– Самолюбие порой заставляет мужчин совершать глупости. Сердцем я всегда понимал тебя, но боялся признаться себе в том, что значит для меня твоя любовь.

Виконт прижал Бьянку к себе. Он только сейчас осознал, что она цела и невредима, и радость прокатилась по его телу волной облегчения, успокоив душу.

Бьянка смотрела на него нежно и доверчиво, и этот взгляд заставлял забывать об ожидавшей его опасности.

– Теперь ступай в дом и побудь там с Данте.

Верджил повернулся и зашагал прочь, но Бьянка не шелохнулась. Оказавшись в конце сада, он оглянулся и увидел, что она стоит на месте, глядя ему вслед.

Виконт окинул взглядом скалы и серую пучину волн внизу. Неукротимые силы стихии проявляли себя здесь, на побережье, во всей своей мощи. Равнодушие бушующего моря, угрюмые, холодные скалы и лишенные растительности берега… Там, где начиналось море, кончалась цивилизация, а человек со своими законами превращался в песчинку, поглощенную волнами.

Когда Верджил присоединился к остальным, Уидерби уже держал в руке шпагу. Хэмптон подал Верджилу другую шпагу и взял у него пальто.

– Очень подходящее место, – тихо заметил он.

– Для того, чтобы умереть, морской берег – одно из наиболее предпочтительных.

Хэмптон улыбнулся, что с ним случалось нечасто.

– Мне тоже всегда так казалось.

К ним приблизился Сент-Джон.

– Судя по всему, мы с тобой просто обречены быть напарниками в неприятных делах, Леклер.

– Кажется, так.

– Теперь шевалье рядом нет, следовательно, напомнить тебе его первую заповедь, кроме меня, некому. Ясная голова и холодное сердце! Не давай чувствам взять над тобой верх.

Однако Верджил сомневался, что сейчас он в состоянии обуздать свои чувства. Ему было нелегко вершить правосудие: ведь на этот раз его противником являлся не чужой человек и не закоренелый преступник.

После того как Хэмптон с Сент-Джоном встали поодаль, Верджил под пристальным взглядом Веллингтона и членов Общества дуэлянтов подошел к Корнеллу Уидерби.

– Черт знает что такое! – проговорил Уидерби. – Столько лет вместе упражнялись в фехтовании и вот теперь вынуждены сойтись в настоящем поединке.

Перед мысленным взором Верджила промелькнули годы их дружбы. Ему вспомнился Уидерби-студент: равнодушный к учебе, но всегда веселый и остроумный, он был душой Общества дуэлянтов, оживляя шутками и смехом встречи с друзьями. А как счастлив был Уидерби, когда впервые опубликовали его поэму!

Верджил вспомнил и о Пенелопе: впервые за долгие годы сестра обрела счастье с мужчиной.

– Можешь утешиться тем, что, даже если я одержу победу в поединке, то все равно проиграю, – буркнул Верджил. – Мне придется сообщить сестре, что я убил человека, которого она любила.

Лицо Уидерби сразу осунулось, теперь в рассеянном свете сумрачного дня он казался очень юным и печальным.

– Давай покончим с этим поскорее, Леклер, – мягко проговорил он, – раз ничего другого не остается.

Противники, соблюдая ритуал, поприветствовали друг друга.

– Надеюсь, вы не собираетесь послушаться его и ждать здесь? – спросил Данте, приблизившись к Бьянке, которая по-прежнему смотрела сквозь сад туда, где скрылся Верджил.

– Нет, не собираюсь.

– Слава Богу. Ваше своеволие, по крайней мере, избавляет меня от необходимости играть роль няньки. – Данте двинулся вперед, к деревьям. – Идемте же.

Они быстро пошли через сад, но не успели дойти и до конца дорожки, как услышали отдаленный звон оружия. И тут оба бросились бежать.

Достигнув поросшего клевером луга, они увидели всю компанию: на вершине горы, у самого обрыва, на фоне серого неба были различимы шесть темных фигур. В ударявшихся друг о друга клинках яркими вспышками отражался свет.

Данте с Бьянкой остановились посреди поля; Данте взял Бьянку за руку, а она продолжала неотрывно следить за людьми на краю обрыва. Четверо стояли неподвижно, как изваяния, – мужественные свидетели танца смерти, который исполняли двое других.

– Леклер очень хороший фехтовальщик, правда? – проговорила Бьянка. – Умоляю вас, Данте, скажите, что это так.

– Стреляет он куда лучше.

Бьянка никогда еще не видела Данте таким серьезным и таким встревоженным, и уверенность стала покидать ее, уступая место страху.

Она с отчаянием в глазах смотрела на разворачивавшуюся вдалеке драму и вдруг, не зная зачем, бросилась вперед, но в следующий миг спохватилась, усомнившись в том, что ее присутствие поможет делу.

Эта мысль заставила ее остановиться, и она выдернула руку из руки Данте.

– Идите один, а я останусь здесь. Он не хочет, чтобы я присутствовала там.

Данте, кивнув, двинулся вперед, но тоже остановился. Хотя выражение лиц Верджила и Уидерби разглядеть было невозможно, ход поединка стал ему очевиден.

– В моем присутствии брат также не нуждается, – спокойно сказал он. – Подождем здесь вместе.

Теперь они стояли плечом к плечу и в молчании следили за страшным поединком.

Неожиданно две фигуры на вершине горы слились в одну. Сердце Бьянки замерло. Оцепенев от ужаса, она ждала, когда один из противников упадет на землю.

Данте рядом с ней тоже затаил дыхание.

Однако никто не упал. Верджил и Уидерби спокойно разошлись, после чего Уидерби застыл на месте, как и безмолвные свидетели правосудия. Еще миг – и его не стало, лишь пятеро мужчин остались стоять на горной тропе.

– Боже правый! – пробормотал Данте.

Это было не проклятие, а хвала Всевышнему.

– Под конец Уидерби все же проявил благородство. – Веллингтон первым нарушил молчание, когда вся компания уже возвращалась к дому.

Верджил обнял Бьянку. Какое ему дело до того, что на них смотрят, – теперь все это не имело значения. Ему было просто необходимо почувствовать ее тепло, ее жизненную силу, и если кому-то это не по вкусу, он мог убираться к черту.

Однако никто из находившихся рядом людей не осуждал их.

– Я уведу корабли из Шербура, – сказал Сент-Джон. – Если найдут тело, скажем, что это несчастный случай – просто человек сорвался со скалы.

Верджил крепче прижал Бьянку к себе и прильнул губами к ее шелковистым волосам. Закрыв глаза, он вновь увидел Уидерби на вершине горы: его противник, опустив шпагу, перестал защищаться и сам подставил тело под удар. Но Верджил не воспользовался преимуществом. Он не сделал выпада.

Наверное, он никогда не забудет глаза друга, когда тот медленно перевел взгляд на свидетелей. Последняя грустная улыбка – и Уидерби стал отступать назад, пока земля не исчезла из-под его ног.