- Что происходит?

- Как ты услышала? Ты была у бассейна.

- А как я могла не услышать? Каждый в радиусе трёх миль мог тебя слышать. Скажи мне, что такого важного произошло, что привело тебя домой с работы так рано? Чем быстрее я узнаю, тем быстрее ты сможешь продолжить своё совещание.

- Чёрт, Клэр. Я не хочу, чтобы ты беспокоилась. - Он прошёл к окну и обратно. - Кроме того, кто в своём уме вошёл бы сюда, пока я балансирую на грани здравомыслия? Ты заметила, как быстро они все вышли?

Клэр улыбнулась и положила руки на лацканы его тёмного костюма.

- Никто. Просто спроси мою семью, я определённо не в своём уме. И если я не ошибаюсь, единственная вещь, которая может довести тебя до такого состояния – это что-то связанное со мной.

Она повернулась и взяла в руки посылку. Та была адресована Клэр Николс Роулз с адресом поместья на ней.

- То есть, я теперь больше не открываю свою почту?

- Серьёзно, какой-то засранец нашёл тебя здесь, знает наш адрес, а ты хочешь пожаловаться на то, что вскрыли твою почту?

Она повернулась и посмотрела ему в лицо. С прямой спиной и вздёрнутым подбородком, она постаралась, чтобы её голос звучал спокойно:

- Нет, это пугает меня до чёртиков, но любой мог выяснить данный адрес; он есть в архиве в публичном доступе. Глупая пресса рассказала всем, кто хотел послушать, что я живу здесь.

Она подняла коробку.

- Что в ней? И сколько посылок или писем пришло, о которых я даже не узнала?

- Это была серебряная детская погремушка, с гравировкой.

- Где она?

- Клэй упаковал её в пакет. Он передал её, чтобы сняли отпечатки пальцев. Надеюсь, засранец до неё дотрагивался.

- Гравировка… Что на ней написано?

Он сжал её плечи и притянул ближе:

- Клэр, позволь мне позаботиться об этом. Покажи мне, что у тебя есть вера в меня.

Её лицо поднялось вверх:

- Меня бы здесь не было, если бы я не верила. - Она поцеловала его, - Что на ней было написано?

- Ребёнок Николс – Роулз.

- Звучит не так уж плохо, с точки зрения того, как она адресована. Почему ты не хотел, чтобы я знала об этом?

Он направил её к его большому кожаному креслу. Она послушно согнула колени, устраиваясь в кресле, и он произнёс:

- Это ещё не всё. Под именем было написано: «Упокойся с миром».

Она не смогла спрятать шок или страх, внезапно затопивший её. В защитном жесте, её руки накрыли животик, в то время как тело начало дрожать.

- Боже мой, Тони…

Он преклонил колени перед ней, а его голос теперь звучал мягко:

- Я уже говорил тебе однажды, слишком много информации не очень хорошо для тебя. Пожалуйста, научись доверять мне и наслаждайся покоем, который я так сильно пытаюсь тебе обеспечить.

- Но… это нужно рассматривать как угрозу. Неужели нельзя отнести это в полицию?

- Мы так и делаем. Но что такого они предпримут, чего мы уже не сделали?

Когда его руки заключили её в объятия, она проиграла битву со слезами и нашла утешение в его долгих объятиях. Когда на горизонте появилась видимость спокойствия, она произнесла:

- Я собираюсь прилечь. Не мог бы ты прийти в нашу комнату сразу же, как закончишь с остальными? Или ты собираешься вернуться на работу?

- Нет, я останусь здесь. Я приду, как только мы закончим.

Позже он объяснит, что новые послания и посылки начали поступать в поместье в середине июля. Первой была поздравительная открытка по поводу ребёнка. Иногда это были цветы, иногда подарки. Послания всегда были адресованы Клэр Николс Роулз, а источники, откуда они поступали, находили в радиусе от западного до восточного побережья. Даже шрифт менялся на карточках. Безобидное содержимое делало трудным привлечение властей, но недавнее изменение в тексте теперь заслужило внимание полиции.

***

Во первую неделю сентября Тони необходимо было уехать на десять дней в Европу. Он умолял Клэр присоединиться к нему снова и снова. Её растущее беспокойство, вызванное незапланированными доставками, заставляло Клэр взвешивать каждое решение. Она не знала, было безопаснее остаться за воротами без Тони или отправиться с ним за границу. Она выбрала знакомую обстановку поместья.

Первая попытка незаконного проникновения в поместье произошла через три дня после отъезда Тони. И хотя первоначально её скрыли от Клэр, когда, наконец, ей стали известны подробности, она узнала, что Клэй предотвратил неудачную попытку. Преступник не был пойман, но, к счастью, возможная угроза привлекла внимание, и неизвестная до этого брешь в их системе безопасности была обнаружена.

Следующий инцидент случился, когда Клэй вёз Клэр обратно в поместье. Пристально всматриваясь в тонированное окно, Клэр не замечала изменения в листве на огромной загородной территории, так как мысленно перебирала события своего насыщенного дня. Они рано выехали в Айову Сити, где Клэй сопроводил её на приём к доктору. Она мечтательно подумала о словах доктора. Если она и Тони захотят, с помощью ультразвука во время её следующего визита, они смогут выяснить пол ребёнка. Клэр улыбнулась, задаваясь вопросом, а хотят ли они знать. Да, время от времени они шутили по поводу их зеленоглазой дочери, но хотела ли она знать? Одно она знала наверняка, если ответ будет утвердительным, она не хотела, чтобы это посещение врача прошло без его присутствия.

Как это часто происходило, особенно с увеличением количества порханий внутри, которые она ощущала, Клэр осознала, что её рука, защищая, закрывала растущее дитя. Она подумала об одежде для беременных, которую приобрела перед встречей с Кортни на вкусный обед. Пресса пронюхает обо всём, но прятать беременность стало невозможно. Не испытывая желания садиться за руль, Клэр закрыла глаза в излюбленном побочном эффекте беременности: на послеобеденный сон.

От изменений в скорости движения Клэр встряхнуло, и она проснулась. К тому моменту, как она сосредоточилась, увидела по левую сторону машину. Как и в авто, где ехала она, окна были слишком тёмными, чтобы можно было что-либо разглядеть внутри. Клэй стойко оборонялся, в то время как другая машина толкала и таранила боковые панели дорого «Мерседеса» Тони. Если бы дорога была мокрой или заснеженной, то последствия этого были бы совершенно другими. Слава Богу, дороги были чистыми. К тому моменту, как Клэй съехал на обочину, другая машина исчезла за холмом, а Клэр дышала неглубоко, её сердцебиение увеличилось. У другой машины не было номерного знака.

- С вами всё в порядке, мэм? - спросил Клэй, доставая сотовый телефон из кармана.

- Да, пожалуйста, отвезите меня домой.

Он тихо разговаривал по телефону, пока возвращал машину на дорогу. Когда она вошла в дом, то тихонько прошла в их комнату и рухнула на большую кровать. Это когда-нибудь закончится? Будет ли её ребёнок в безопасности? Она попыталась дозвониться до Тони. Её мысли крутились по кругу: а что, если это его телефон прямо перенаправлял её на голосовую почту. Сколько времени в Европе? Она не могла сконцентрироваться.

Клэр практически заснула, когда в дверь комнаты постучали. С опухшими глазами и головной болью, она смогла выдавить:

- Войдите.

Вошла Кэтрин.

- Я только что услышала о том, что произошло. С вами всё хорошо? Вызвать врача?

- Я в порядке.

Несмотря на то, что боль в её голосе говорила об обратном.

Кэтрин приблизилась к кровати.

- Могу я помочь?

- Не думаю, что кто-либо может помочь. Я пыталась дозвониться до Тони, но продолжаю попадать на голосовую почту. - Клэр покачала головой. - Я чувствую то же самое – и в то же время, понимаю, что всё по-другому.

- Я не понимаю.

Клэр села.

- Я знаю, что у меня есть телефон и доступ к общению с друзьями, но я чувствую себя в ловушке.

Кэтрин взяла её за руку.

- Вы не в ловушке. Вы же видите разницу в сравнении с прошлым, не так ли?

Клэр кивнула.

- Да, вижу. На этот раз, дело не в Тони – а в этом человеке. Кому понадобилось причинять вред мне или нашему ребёнку? Я боюсь, что это никогда не закончится.

Когда у Кэтрин не получилось предложить Клэр того успокоения, которое она искала, слёзы Клэр полились вновь. Она зарылась лицом в мягкие роскошные подушки. Кэтрин нежно гладила её спину до тех пор, пока слёзы Клэр не отошли на второй план, а сон не взял над ней верх.

***

Позже этим же вечером Кэтрин лично принесла ужин в комнату Клэр. Когда она увидела, что Кэтрин вернулась, то не смогла скрыть удивления:

- Кэтрин, у меня не было в планах ужинать сегодня в комнате. Приятнее сделать это на улице.

Прохладные вечера позднего лета в сочетании с красными и золотыми листьями делали задний дворик весьма приятным местом. Несмотря на то, что она устроилась на кожаном диванчике с электронной книгой, прохладный ветерок со стороны открытых французских дверей манил Клэр на улицу.

Не обращая внимания на слова Клэр, Кэтрин толкнула тележку к маленькому обеденному столику и молча начала расставлять тарелки. Когда она закончила, там было накрыто на двоих. Она официально повернулась к Клэр и произнесла:

- Я думаю, настало время нам поговорить. Как ты, наверное, знаешь, здесь нет камер. Это самое лучшее место.

Сразу же отметив изменения в поведении Кэтрин, Клэр кивнула. Любопытство завладело её мыслями. Клэр необходимо знать, что хотела сказать Кэтрин. Этот разговор завёл их далеко в ночь.

Как долго она пыталась узнать правду об обещании Тони, данном Натаниэлю? Теперь она всеми силами хотела пребывать в неведении.

Нерешительность Тони и нежелание Кэтрин разглашать всей правды, было легко понять. По тому, как развивался вечер, Клэр было интересно, откуда Кэтрин так много знает. Конечно, она находилась в стенах Роулингсов и Роулзов долгое время, и мало чего происходило в этих стенах, чего бы Кэтрин не знала.

Всем сердцем Клэр хотела позвонить Тони и получить подтверждение той истории, которую только что услышала. Но, как объяснила Кэтрин, если она позвонит Тони и склонится к побегу, предложенному Кэтрин, она слишком сильно рисковала. Ассоциация адвокатов Нью-Йорка не так давно согласилась пересмотреть дело Джона. Джон по-прежнему не разговаривал с Клэр, но Эмили это делала, правда не часто. А ещё были Эмбер и Гарри. После того, что произошло с Саймоном несколько лет назад, часть Клэр страшилась за Гарри с тех самых пор, как она призналась в их коротких отношениях. Тони остался верен своему слову. Её друзья и семья были в безопасности; однако, если он подумает, что она ушла от него по собственной воле, он больше не будет связан обещанием.