Стефани Лоуренс - Правда о любви

После ужина она пошла посидеть с Миллисент, оставив мужчин обсуждать свои планы. Позже Джерард пришел за ней и повел в ее спальню.

Едва они вошли, как Жаклин подбежала к окнам и долго всматривалась в бархатное черное небо. Джерард задержался у двери, рассматривая ее прямую спину, высоко поднятую голову, длинные волосы. Свечи не были зажжены; комнату окутали серые тени.

Джерард медленно последовал за ней, гадая, о чем она думает. Подойдя ближе, он прижал ее спиной к себе. Она откинулась назад и положила голову на его плечо. Он всмотрелся в ее мятежное лицо и решил выждать.

Наконец она глубоко вздохнула.

– Почему всегда страдают люди, которые меня любят, которым я небезразлична? Почему они умирают? Я не хочу, чтобы ты оказался в их числе.

Он нагнул голову и коснулся губами ее виска.

– Я не умру. И Миллисент не умерла – хуже ей не стало, и нет никаких причин думать, что она не выживет. Доверься мне: я не позволю негодяю отнять тебя у меня. И потом мы будем вместе, и никто не сможет нас разлучить.

Эти слова прозвучали священной клятвой; Жаклин поняла это и ощутила, как слезы жгут глаза. Что, если она поверит, а потом ...

– Этого не случится, – повторил Джерард, крепче сжимая ее в объятиях. – Раньше ему приходилось иметь дело только с одним человеком, а теперь со всеми нами: тобой, мной, Барнаби, твоим отцом, леди Таннауэй, Энтуистлами и сэром Годфри. На этот раз ему не победить.

Ее защитник собрал войско сторонников. Без него она все еще была бы опутана кошмарной паутиной, сотканной ее мучителем.

Жаклин положила руки на сжимавшие ее талию ладони, ощутила силу, бурлившую в мускулистом теплом теле, и впервые поняла природу страха, побудившего его защитить ее, несмотря на все протесты с ее стороны. Если бы можно было закрыть его в безопасном месте, пока убийцу не поймают, она не моргнув глазом так бы и поступила.

Похоже, он хотел того же.

– Полагаю, ты не передумала насчет объявления о нашей помолвке?

Скорее уж насчет согласия выйти за него замуж, которого она до сих пор не дала.

– Я же сказала: спроси меня еще раз, когда его поймают. А пока ... – Она повернулась к нему лицом, обхватила шею и встретила его взгляд. – Пока мы только любовники.

Он молча смотрел ей в глаза. Долго. И, наконец, покачал головой:

– Нет. Это не так.

Он накрыл губами ее губы и доказал Жаклин ее неправоту. Продемонстрировал, наглядно показал, насколько определение «любовники» мелко и ничтожно по сравнению с тем, кто они на самом деле друг для друга.

Невозможно отрицать не только это, но и реальность того, что существовало между ними: глубину, широту, поразительную силу отношений. Жар, неотступный голод, желание обладать, которые горели в обоих, уничтожали все препоны, все запреты. Открывали двери безграничной страсти, безумному желанию и утолению этого желания. Наполняли их умы, тела, души и прикосновения. Уносили в царство грез и восторгов.

Когда тени сгустились, и ночь стала еще темнее, Жаклин лежала в объятиях Джерарда, слушая мерный стук его сердца, окруженная надежностью, силой и преданностью. Гадая, что принесут следующие тревожные дни. Зная, что он думает о том же. Мысленно повторяя судьбоносные слова Тиммс. Подозревая, что и он делает то же самое.

Чему быть, того не миновать.

Оставалось только принять эти слова и следовать своей дорогой.

Наутро все спустились к завтраку довольно поздно. Жаклин успела забежать к Миллисент, но состояние тетки оставалось все тем же. Неподвижная, с закрытыми глазами, она едва дышала и выглядела трогательно-хрупкой.

Когда Жаклин усаживал ась рядом с Джерардом, тот украдкой сжал ее руку. Она слабо улыбнулась в ответ и стала рассказывать о подготовке к балу.

Митчел уже позавтракал и отправился по делам поместья, как часто бывало раньше.

Завтрак давно закончился, и все обсуждали, где лучше повесить портрет, когда вернулся Митчел.

Все удивленно уставились на молодого человека, лицо и походка которого были исполнены решимости. Смертельно бледный, Митчел остановился у торца стола и, оглядев присутствующих, обратился к графу:

– Милорд, мне нужно кое в чем признаться.

Такого никто не ожидал. Никто не считал Митчела убийцей, но сейчас ...

Присутствующие переглянулись.

– Э ... – замялся лорд Трегоннинг, показывая на стул, – почему бы вам не сесть, мальчик мой? Объясните все спокойно.

Митчел, сжав челюсти, выдвинул стул и почти упал на него. Подался вперед, тяжело навалившись на стол, и громко выпалил:

– Я предал вас и не сумел исполнить свой долг!

За этим последовала отнюдь не исповедь убийцы, но история, тем не менее, была достаточно тревожной.

– Я поверил ... или, вернее, меня заставили поверить, что мои чувства к Элинор Фритем взаимны. Более того, Джордан поощрял меня в стремлении получить руку Элинор ... теперь я вижу, что оба мне лгали, обманывали и заманили в ловушку. – Глаза Митчела потемнели, но взгляда он не отвел. – Они требовали от меня сведений, и я им не отказал.

Судя по тону, в этом и заключалось преступление Митчела.

– Какие сведения? – не выдержал Джерард.

– О делах поместья и финансовых сделках лорда Трегоннинга. – Митчел умоляюще протянул руки вперед. – Сначала я не видел в этом особого вреда. Мисс Жаклин, я прибыл сюда после гибели вашей матери. И верил всему, что наговорил мне Джордан. Что вы не в себе и поэтому не должны покидать дома, но он со временем женится на вас и получит контроль над вашим состоянием и Хеллбор-Холл.

– Что?! – ахнула Жаклин, но ее потрясенное восклицание заглушили куда более энергичные выражения отца и Джерарда. Она знаком велела им молчать и недоуменно уставилась на Митчела: – Джордан намеревался жениться на мне?!

Митчел пожал плечами:

– По крайней мере, так он утверждал. Было ли это правдой ...

И тут во входную дверь постучали. Громко. Оглушительно. И стук не прекращался.

– Какого черта ... – пробормотал лорд Трегоннинг, вставая.

Тредл поспешил в холл и распахнул двери. Помещение наполнилось неимоверным шумом: сразу с десяток голосов что-то кричали наперебой. Джерард и Барнаби отодвинули стулья и встали. Митчел тоже поднялся. Все выглянули в коридор.

В столовую почти вбежал Тредл, растерянный и отчаянно озиравшийся.

– Милорд, они не ...

Договорить он не успел: миссис Элкотт почти отбросила его и ворвалась в комнату. За ней потоком шли соседи: лорд и леди Фритем, Мэтью Бризенден, леди Треуоррен, миссис Майлз, мистер и миссис Хэнкок, сэр Винсент Перри и многие другие. Из всей толпы лорд Трегоннинг пригласил на сегодня только недоуменно озиравшихся леди Таннауэй и чету Энтуистлов.

Леди Треуоррен смело шагнула к лорду Трегоннингу.

– Маркус, до нас только что дошли печальные новости. Это совершенно невыносимо! Мы не знаем, что думать, но, разумеется, приехали поддержать вас и Жаклин в этом новом испытании.

Терпение лорда Трегоннинга наконец лопнуло.

– Какое испытание, позвольте спросить?

Леди Треуоррен остановилась и широко раскрыла глаза.

– Какое? Смерть Миллисент, разумеется. Не считаешь же ты это пустяками! Да ведь ...

Шум поднялся снова, грозя оглушить всех.

– Миллисент не мертва!

Громкий голос лорда Трегоннинга мигом успокоил разбушевавшихся дам. Джерард немедленно взял бразды правления на себя.

– От кого вы услышали, что Миллисент умерла?

Миссис Элкотт уставилась на него как на безумца:

– Но разве это не так?

Джерард из последних сил старался не вспылить.

– Не так. Миллисент жива. Но нам крайне важно узнать, кто сказал вам о ее смерти.

Леди Треуоррен переглянулась с миссис Элкотт, И обе воззрились на Джерарда.

– Мои слуги, разумеется.

Остальные дружно закивали.

– Весь Сент-Джаст только о том и говорит, – объявил наконец Мэтью. – Мой отец услышал это от хозяина гостиницы. Папа скоро приедет.

Лорд Трегоннинг обратился к леди Таннауэй:

– А вы что слышали?

Та, окончательно растерявшись, покачала головой. Энтуистлы тоже ничего не знали.

– Но, Маркус, мы живем намного дальше, – пояснила леди Энтуистл. – Похоже, что слухи только начали распространяться.

Лорд Трегоннинг посмотрел на Тредла. Джерард последовал его примеру:

– Есть хоть какой-то шанс, что слуги успели поговорить с кем-то, или, вернее, кто-то был здесь и неверно понял случившееся?

– Нет, сэр, милорд, – гордо выпрямился Тредл. – Мы с миссис Карпентер можем в этом поклясться: никто из слуг не покидал дома и ни с кем не болтал. Никого из чужих здесь тоже не было. И гостей тоже. До ... – Он кивком головы показал на толпу. – До этой минуты.

Джерард повернулся к Митчелу.

Тот, явно сбитый с толку, отступил.

– Я ни с кем не говорил о Миллисент.

– Значит, – заключил Джерард, – единственный человек, посчитавший Миллисент мертвой ...

– Совершенно верно, – подхватил лорд Трегоннинг. – И поэтому нам крайне необходимо узнать, кто именно автор этих слухов.

Мэтью, внимательно прислушивавшийся к обмену репликами, оживился:

– Выходя из дома, я успел поговорить с главным садовником. Он слышал новость прошлой ночью в кабачке от старшего садовника Тресдейл-Мэнора.

– Моя горничная все узнала от своего молодого человека, – объявила леди Треуоррен. – Он ваш младший конюх, Мерайя.

Леди Фритем озадаченно пробормотала:

– Мне сказала горничная ... я предполагала, что все слуги уже знают.

– Мне тоже передала моя горничная Бетси. Только сегодня утром. – Звучный голос миссис Элкотт заставил всех обернуться. – Бетси живет со своими родителями и приходит каждое утро. Она узнала обо всем от своей сестры, горничной в Тресдейл-Мэноре. Эта самая сестра уверяла Бетси, что дворецкий Кромвелл подслушал, как мистер Джордан говорил мисс Элинор, что мисс Трегоннинг мертва и больше тут ничего не поделать.