– Прости, дорогая. Но это чудовищное зрелище ...

Жаклин вцепилась в его плечо.

– Кто это?

Отец печально покачал головой.

– Мы пока что не уверены, – вздохнул он и, подняв правую руку, разжал кулак. – Мистер Адер спрашивал, не узнаешь ли ты это?

На ладони отца лежали карманные часы.

Жаклин долго молчала: не хватало воздуха, и слишком сильно колотилось сердце. Потом протянула руку: не для того, чтобы взять часы. Для того, чтобы счистить грязь с гравировки на закрытой крышке. Жаклин наклонилась ниже, всмотрелась ...

– Это часы Томаса.

Гулкий рев ударил в уши, и перед глазами все потемнело.

Глава 8

Она не знала, сколько пробыла без сознания. А когда пришла в себя, оказалось, что лежит в гостиной на диване. Стоявшие рядом Миллисент, Джерард и Барнаби о чем-то тихо переговаривались.

Заметив, что Жаклин пытается встать, Миллисент тут же ринулась к ней.

– Тебе следует еще немного полежать, дорогая. Ты была в глубоком обмороке, когда мистер Деббингтон принес тебя сюда.

Жаклин, с трудом повернув голову, взглянула на Джерарда.

– Спасибо.

Лицо его оставалось каменным.

– Если хотите поблагодарить меня, не вставайте.

Миллисент, пораженная его тоном, растерянно моргнула.

– Э ... может, принести воды, дорогая?

– Лучше чая.

– Да, разумеется, – кивнула Миллисент, поспешив к сонетке.

Под неотступным взглядом Джерарда Жаклин опустилась на подушки.

– Мистер Адер, что происходит?

Барнаби оглянулся на Джерарда и шагнул ближе.

– Ваш отец послал письмо местному судье. Тем временем Уилкокс и Ричардс руководят ... э ... э ... эксгумацией.

Ледяной озноб прошел по спине.

– Возможно ли узнать ... может кто-то сказать, когда он был убит? Или каким образом? Его застрелили?

Барнаби снова уставился на Джерарда. Тот вздохнул и; жестом показав другу на ближайшее кресло, устроился на другом конце дивана.

– Раз уж она так решительно настроена, может, лучше обсудить это здесь и сейчас?

Вернувшаяся Миллисент тоже опустилась на кресло и сказала:

– Не вижу причин делать вид, будто в саду не найден мертвец и что это не тот бедный мальчик, Томас Энтуистл. Уверена, что Жаклин будет спокойнее, если мы подойдем к этому вопросу как здравомыслящие люди.

– Совершенно верно, – кивнула Жаклин. Благодарение Господу за здравомыслящую тетку!

Она снова взглянула на Барнаби: похоже, он единственный, кто знал все.

– Известно, когда он ... Томас ... умер?

– Только то, что это было давно, – поморщился Барнаби. – Не меньше года, а возможно, и больше. Когда его видели в последний раз?

Девушка задумалась, мысленно считая месяцы:

– Два года и четыре месяца назад.

– В таком случае, вероятнее всего, он был убит в тот день. Он как раз был здесь, не так ли?

Ее снова передернуло от озноба.

– Да. Он был со мной. Я была последней, с кем он говорил ... совсем как в случае с мамой.

Барнаби нахмурился.

– Однако это вряд ли означает, что вы его убили, – уверенно заявил он, пожав плечами.

Джерард и Жаклин удивленно воззрились на него.

Барнаби помрачнел еще больше.

– А в чем дело?

– Пока что ни в чем, – заверил Джерард. – А что ты еще выяснил?

– Видите ли, Томаса убили булыжником. Большим булыжником. – Он даже развел руки, чтобы показать, каких именно размеров был булыжник. Около двенадцати квадратных дюймов. – Примерно вот таким. Кто-то поднял его с земли и разбил бедняге затылок.

Жаклин поежилась. Но Томас мертв, погиб давным-давно, а ей необходимо знать правду сейчас.

– Я провожала его по тропе, которая ведет к конюшням. Мы расстались в саду Геркулеса. Почему ... почему он оказался в саду Аида? Это довольно далеко от конюшен.

– Совершенно верно. – Барнаби постучал по ручке кресла. – Итак, вы простились в саду Геркулеса, то есть не доходя до перекрестка тропинок, одна из которых ведет вдоль северного гребня через сады Геркулеса, Деметры, Диониса и Аида.

– Это так, – согласилась девушка. – Я не собиралась спускаться с террасы, но все же прошлась с Томасом до границ сада.

– Раз так, кто-то неизвестный мог встретить Томаса в гуще сада без вашего ведома.

– Что же, это вполне вероятно, – вздохнула девушка. – А вы услышали бы голоса, заговори он с кем-то?

– Нет, если речь идет о той тропинке, которую вы имеете в виду: к тому времени как он до нее добрался, я уже была на террасе и не узнала бы, что он с кем-то встречается, разве что Томас вскрикнул бы, да и то неизвестно, донесся бы его голос до дома: ветер обычно дует в другом направлении.

– Сомневаюсь, что он успел крикнуть.

– Почему ты так считаешь? – оживился Джерард.

– Потому что ... видите ли, Томас был довольно высок, не так ли?

Жаклин кивнула:

– Примерно такого роста, как Джерард, только стройнее.

– Судя по тому, что удар нанесен сзади, убийца стоял у него за спиной и, скорее всего, был выше его ростом. Думаю, Томас не подпустил бы к себе незнакомого мужчину. Значит, он был знаком с убийцей.

Джерард увидел, как от лица Жаклин отлила краска.

– Так это был мужчина? Не женщина?!

– Женщина? – изумился Барнаби и, немного подумав, решительно покачал головой: – Ни в коем случае! Тот, кто орудовал этим булыжником, должен обладать немалой силой. Большинству женщин трудно просто удержать камень таких размеров. И поскольку Томас был высок, даже стоя над ним, на самой крутой части тропы, пришлось бы поднять камень на вытянутых руках, чтобы с такой силой опустить его на голову ничего не подозревавшей жертвы. Поймите, он был убит одним ударом!

Тихий, потрясенный стон сорвался с губ Миллисент.

Барнаби, покраснев, обернулся к ней:

– Прошу прощения. Но, так или иначе, это не могла быть женщина, во всяком случае, обычная. Такое по плечу разве только великанше, но если в округе таковой нет, значит ...

Барнаби не договорил, ограничившись извиняющейся улыбкой и явно пытаясь смягчить напряжение момента.

– Хочешь сказать, – вмешался Джерард, – что Томас был убит мужчиной и почти наверняка знакомым.

Барнаби кивнул:

– Это кажется вполне разумным заключением.

Двери гостиной распахнулись. Барнаби и Джерард поднялись при виде лорда Трегоннинга и пожилого джентльмена, с которым они ранее не встречались. Жаклин села и опустила ноги на пол. Джерард подал ей руку и помог подняться. Ему не нравились бледность и напряжение, сковавшее девушку, поэтому он положил ее руку себе на рукав и накрыл ладонью. Миллисент тоже встала и шагнула к племяннице.

Джентльмен поклонился женщинам. Те почтительно присели.

Лорд Трегоннинг показал на Барнаби и Джерарда:

– Это мистер Адер, который нашел тело, и мистер Деббингтон, еще один мой гость. Сэр Годфри Маркс. Наш судья.

Барнаби и Джерард обменялись тихими приветствиями и рукопожатиями с сэром Годфри.

– Простите, что беспокою вас, дорогая, – обратился сэр Годфри к Жаклин, – но ваш отец показал мне эти часы, которые были найдены на трупе. Уверены, что они принадлежали Томасу?

И без того бледное лицо Жаклин стало белее снега. Коротко глянув на протянутые ей часы, она опустила голову.

– Совершенно уверена. Сэр Харви и леди Энтуистл, несомненно, их узнают.

Сэр Годфри помедлил, пристально глядя на девушку, и снова положил часы в карман.

– Жаль, что это было так давно, но прошу, освежите мою память: вы проводили его до конюшен и расстались там?

– Нет! – отрезала Жаклин, вскинув подбородок. Джерард почувствовал, как ее пальцы вцепились ему в рукав. – Я немного проводила его по тропинке, и мы попрощались у входа в сад Геркулеса. Томас пошел дальше, а я вернулась в дом.

Сэр Годфри глянул на лорда Трегоннинга, потом на Жаклин. Во взгляде промелькнуло нечто, подозрительно напоминавшее жалость.

– Значит, вы были последней, кто видел его живым.

Пальцы Жаклин дрогнули, но подбородок оставался выcoкo поднятым, а лицо бесстрастным.

– Да.

– Что же, пока мы закончим на этом, – с тяжелым вздохом объявил сэр Годфри. – Я поговорю с Энтуистлами и дам им знать. Разумеется, это какие-то цыгане или бродяги. Нет смысла начинать расследование: ничто не вернет беднягу Энтуистла к жизни.

Лицо лорда Трегоннинга оставалось суровым и замкнутым.

– Как пожелаете, – глухо обронил он и, ни на кого не глядя, сухо поклонился сэру Годфри и проводил его до двери.

Ничего не понимающий Барнаби с раскрытым от изумления ртом вытаращился на Джерарда, а затем взглянул на Жаклин. Прежде чем Джерард успел остановить его, Барнаби догнал мужчин и коснулся плеча сэра Годфри.

– Сэр Годфри, насчет обстоятельств смерти Томаса ...

Сэр Годфри остановился и свирепо уставился на Барнаби.

– Не думаю, что нам нужно углубляться в эти дебри, сэр. Вряд ли есть нужда напоминать, что вы здесь только гость. Нет особой необходимости создавать ненужную суматоху ... Понимаю, обстоятельства крайне печальные. Но сделать уже ничего нельзя.

И с этим окончательным приговором сэр Годфри коротко кивнул и удалился вместе с лордом Трегоннингом.

Барнаби потрясенно смотрел им вслед. Дождавшись, пока закроется дверь, он обернулся и оскорбленно прошипел:

– Этот хам вел себя так, словно это вы, Жаклин, убили Томаса. Как ему это в голову взбрело?!

Джерард ощутил, как напряжение покидает девушку. Беспомощно пожав плечами, она почти рухнула на диван. Он помог ей сесть поудобнее.

– Видишь ли, – холодно отрезал он, – слишком много людей в округе уверены, будто Жаклин убила свою мать. Так почему бы и не Томаса? Заодно, так сказать.

– Что?! – ахнул Барнаби, явно не веря собственным ушам. – Но это абсурд! Чушь! Чепуха! Вы физически не могли убить свою мать.

Джерард на мгновение закрыл глаза и поблагодарил богов за Барнаби. Подняв ресницы, он увидел, как краски возвращаются на лицо Жаклин. Он застиг ее врасплох, когда объявил о ее невинности, но когда кто-то, совершенно посторонний, подтвердил это... она была абсолютно сбита с толку.