— Да, но иногда мы пересматриваем свои взгляды на вещи, — возразил Боаз.

Габриэль поднялась, подошла к нему и встала позади кресла.

— Знаешь, когда мы работали вместе, я смотрела на вас на всех и думала вот о чем. Я могу понять мужчин, которых природа обделила мозгами или внешностью, или и тем, и другим. И они сделали выбор в пользу карьеры. Причем такой карьеры, когда нужно работать двадцать четыре часа в сутки, не оставляя ни минуты на личную жизнь. Но как такое могло произойти, что вы все — да-да, все, включая Гилада — являясь и умными, и привлекательными, выбрали такую работу?

— Как видишь, у нас получается совмещать работу и личную жизнь, — заговорил Константин. — Мы даже успеваем встречаться со старыми друзьями. Так что выбор в пользу карьеры не подразумевает отсутствие личной жизни.

— Да, встречи со старыми друзьями — это так волнующе. — Габриэль погладила Боаза по плечу и снова посмотрела на Константина. — Скажи, а в спальне у тебя теплее, чем здесь?

— Ты можешь подняться и проверить.

Габриэль отошла от кресла и протянула Боазу руку, приглашая следовать за собой.

— Отличная мысль. Я, пожалуй, проверю. Пойдешь со мной?

— Это вторая комната справа от лестницы, — ответил он. — Я думаю, ты не потеряешься.

— Хочешь меня проводить?

— Мне кажется, тебе нужно выспаться, — посоветовал Боаз. — И, когда из твоей головы выветрится коньяк…

Она разочарованно помотала головой.

— Когда из моей головы выветрится коньяк, все будет совсем не так! Хотя иногда интересно и без коньяка. Правда? — обратилась она к Константину.

Он утвердительно кивнул, продолжая наблюдать за происходящим.

— Ну, так что, пойдешь со мной? — снова спросила Габриэль у Боаза. — Предоставим твоего нудного друга самому себе. Надеюсь, он не обидится, если мы займем его спальню.

Боаз снова посмотрел на Константина. Тот, улыбаясь, изучал собеседников и ждал развития сюжета.

— Да, я думаю, что он не обидится, — ответил он. — Ты ведь не обидишься? Это не противоречит правилам хорошего тона? Только не начинай читать мне мораль о половой распущенности. Момент совсем не подходящий.

— Я хотел спросить, откуда у вас эта наглость — куда-то уходить в моем собственном доме, и даже не спрашивать, хочу ли я к вам присоединиться.

Габриэль снова заулыбалась.

— Как ты мне тогда говорил? Все случается в первый раз?


… — Здесь на самом деле теплее, чем внизу! Мне жарко.

Габриэль сидела на кровати и, щурясь от сигаретного дыма, разглядывала небольшую лампу на столе возле окна.

— Ну, что вы молчите? — снова заговорила она. — Ненавижу, когда мужчины молчат после секса! — Она помолчала, оценивая свои слова. — То есть, я хотела сказать, мужчина. Ну, вы поняли. Вот ты, — обратилась она к Боазу, — о чем разговариваешь с женщиной после секса?

— О разном, — уклончиво ответил он.

Она поднялась и потушила сигарету в пепельнице.

— Пожалуй, я пойду в душ, джентльмены. Можно получить полотенце и халат?

— Полотенца в шкафу в ванной, и халат там же, — сказал Константин. — И, если не хочешь принимать ледяной душ, включи обогреватель.

— Скоро буду. Чао.

Боаз устало потер рукой шею.

— Как мы умудрились так напиться? — Он сделал паузу. — Не смотри на меня так!

— Я ищу свои сигареты. Похоже, они остались внизу. Не хочешь спуститься?

— Нет, не хочу. Возьми. — Боаз протянул ему свою пачку.

Константин поднялся, оделся, подошел к окну и закурил.

— У тебя такой замученный вид, будто ты пробежал марш-бросок, — сказал он. — Ты был прав, мне нужно было расслабиться.

Боаз тоже встал.

— Принесу что-нибудь холодного, а заодно, так уж и быть, принесу твои сигареты.

— Если тебе стыдно смотреть мне в глаза, то так и скажи, я пойму.

— Это тебе должно быть стыдно! Я думал, что тебя тошнит от мыслей о подобном, не говоря уж о том, чтобы предпринимать более активные шаги! Это… тебе не подходит.

Константин пожал плечами и снова повернул голову к окну.

— А я всегда думал, что это мне сложно изменить свои моральные принципы. Ты приглашаешь меня в «Королеву», где большинство женщин обходятся без одежды, но при этом удивляешься, что я делаю что-то «неподходящее мне». Не вижу логики.

— Логика закончилась тогда, когда мы допили коньяк. — Он махнул рукой. — Ладно, черт с ним. Надеюсь, холодная вода еще осталась.

Вышедшая из душа Габриэль сняла полотенце с плеч и, повесив его на спинку кресла, подошла к Константину.

— Боаз недоволен? — спросила она.

— Похоже, нудным на поверку оказался совсем не хозяин?

Она погладила его по щеке.

— Я никогда не считала тебя нудным. Надеюсь, он пошел принести попить? Умираю от жажды. Я такого от тебя не ожидала, но я давно так не развлекалась. И, можно сказать, вообще никогда… — Она задумалась. — Хотя нет, просто давно. Похоже, твои сигареты все же здесь? — Она достала пачку из кармана халата и положила ее на стол. — Почему бы нам не провести несколько приятных минут вдвоем, пока твой друг ищет твои сигареты и ругает тебя, на чем свет стоит, так как не может их найти?

Константин вежливо убрал ее руку, и Габриэль отвела глаза.

— Вот как? — спросила она обиженно. — Я-то думала, что ты изменился. Не забиваешь себе голову всеми этими глупостями о морали. Сначала переспал, а потом можно и о деле, да?

— Ты сюда приехала только для того, чтобы со мной переспать?

— Разумеется, не только. — Она присела на стол. — И какого черта здесь делает Боаз? Я хотела поговорить с тобой наедине.

— Если это касается наших общих друзей из Седьмого отдела, то теперь это наше общее дело. И в первую очередь оно касается не меня и не Боаза, а Гилада.

Габриэль взяла со стола небольшую статуэтку и покрутила ее в руках.

— Да, я слышала про Кристину, — сказала она. — Ужасная история.

— Твои сигареты я не нашел, но холодная вода еще осталась.

Боаз поставил на стол воду и стаканы, после чего перевел взгляд на лежавшую там пачку «Camel».

— Они упали на пол, — пояснил Константин. — Ты же знаешь, я плохо вижу в темноте.

— Ты не мог выйти и сказать об этом мне? Я искал их по всей гостиной!

Габриэль отвернулась, пряча улыбку, и присела на один из небольших стульев с мягким сиденьем.

— Зато ты теперь снова в тонусе и готов к беседе, — сказала она. — Итак, вы сделали домашнее задание и разузнали, кто такой Муса Аль Харири?

— Мы размышляли над этим вопросом, — ответил Константин, — но к конкретным выводам не пришли.

— Вам повезло, что у вас есть я. Итак, Ибрагим Аббас. Уроженец Сирии. Сейчас проживает во Франции, в Париже, но в Сирию ездит регулярно. Врач. Во Франции у него своя клиника. В свое время был правой рукой Мустафы. Муса Аль Харири выполняет для Ибрагима Аббаса работу ищейки. Угадайте, кого он ищет?

— Нас? — предположил Боаз.

— А теперь угадайте, с какой целью.

Константин стряхнул пепел с сигареты в пепельницу и приоткрыл окно.

— Уж точно не для того, чтобы пригласить нас в оперу.

— А теперь основной вопрос. Зачем ему это делать? Вы ведь даже не знакомы.

— Ибрагим Аббас всегда держался в тени Мустафы. Когда-то я работал с психологическими характеристиками руководства «37». Доктор Аббас — человек неамбициозный, и вряд ли у него появлялись мысли о том, чтобы занять место Мустафы. Он был, скорее, исполнителем, чем лидером, который страдает от того, что ему не дают себя проявить. С какой стати он будет мстить? А даже если бы и начал, то только за смерть Мустафы. Но тогда почему Мустафа говорил мне о влиятельных людях, из-за которых он не может во всеуслышание заявить, что он жив?

Габриэль сделала пару глотков воды из принесенного Боазом стакана.

— А тут начинается самое интересное. Я уверена, что вы все помните душераздирающую историю про бывшего мужа доктора Мейер. Как мы помним из истории, с мужем доктора случилось кое-что неприятное, и она приняла в этом участие. А после этого сменила имя и вместе с дочерью уехала из Англии в Израиль.

— Так и есть, — ответил Боаз. — Я проверял это, видел результаты вскрытия и записи британской полиции на эту тему. Доктор Хусни Абу Талиб, известный психиатр.

— Кстати, Ибрагим Аббас — тоже психиатр. И у него тоже есть своя клиника. Интересное совпадение, правда?

— Это на самом деле становится интересным, — подтвердил Константин.

— И это будет еще более интересным, когда я расскажу вам о том, что кое-что проверила, воспользовавшись старыми связами. У доктора Аббаса довольно туманное прошлое, много непонятного. Пожалуй, кроме того периода, когда он жил в Англии. Около двух лет. Там он тоже занимался чем-то непонятным, но регулярно наведывался в Сирию. Летал через Турцию. Лондон — Стамбул — Дамаск.

— Ты хочешь сказать, что это он убил Хусни? — предположил Боаз.

— Все гораздо интереснее. После этого Ибрагим переехал в Сирию и ни разу не летал в Англию. Но по какой-то странной причине один раз улетел из Англии рейсом Лондон-Стамбул. Понимаете? Вроде жил в Сирии и в Англию не прилетал, а тут вдруг улетает из Англии. А теперь еще пара занимательных деталей. Последний полет доктора Хусни Абу Талиба в Сирию был датирован шестнадцатым октября — и этим же днем в полицейских источниках датирована его смерть. Улетел он шестнадцатого декабря, а ночью с шестнадцатого на семнадцатое был убит «при таинственных обстоятельствах». И знаете ли вы, куда на самом деле летели Нурит Мейер и ее дочь Лилах через пару месяцев после смерти Хусни Абу Талиба? Они летели в Стамбул. И только из Стамбула отправились в Израиль. А знаете, кто летел с ними в одном самолете? Доктор Ибрагим Аббас.