— Мне… надо идти.

— Наверное, — приглушенно отвечает он. Остановившись на полуслове, он делает недоверчивое лицо. — Ты уверена? Может, мне все-таки отвезти тебя, скажем, в… отель или еще куда-нибудь? — Он нежно касается рукой моего колена. — Ты точно чувствуешь себя в безопасности дома?

— Наверное, — отвечаю я, хотя на самом деле не так уж в этом уверена. — Разумеется, я никого к себе не впущу. И… — Нахмурившись, обвожу тревожным взглядом крохотную площадь Маунт-Вернон, охваченную зловещим сиянием белой облупившейся коры берез. Почти во всех окнах дома темно. — Просто, мне кажется, они до сих пор где-то рядом, понимаешь? — И такое ощущение, будто я у них на прицеле. И Джош тоже. Но я не дам им запугать себя во дворе собственного дома. К тому же мне на голосовую почту пришло сообщение из ветлечебницы о том, что ассистентка завезла Ботокс, так что мне не придется ночевать одной. — Да нет, — поспешно договариваю я. — Все в порядке.

Накрываю ладонью его руку, и мы сидим в тишине, глядя на улицу через лобовое стекло. Ни одной машины, ни одного прохожего. Я совсем выбилась из сил: день был полон страха, напряжения и неизвестности, — но сейчас, в этот полуночный миг, в непосредственной близости к Джошу мне так хочется большего.

— Не хочешь… э… кофе? — спрашиваю я. И внезапно… теряюсь. Ведь это так очевидно, что мое приглашение не имеет ничего общего с кофе, и я сама удивляюсь собственной смелости. Теперь уже поздно сворачивать.

Джош сжимает мою руку.

— Я бы не отказался от… э… кофе, — с улыбкой отвечает он. — В любое время. Но знаешь… Давай я лучше позвоню тебе с утра, как только проснусь? Сегодня как следует выспись, переоденься. Запри двери. А завтра я заеду за тобой, и мы вместе наведаемся к Мэлани.

Старая Чарли после такого почувствовала бы себя отвергнутой. Но я чувствую… облегчение. Мне нужно принять душ, волосы у меня где раскрутились, а где свалялись в непонятные клубки, цвет лица наверняка ужасен, к тому же мне действительно надо поспать. Почему-то я уверена, что у нас будет еще много таких моментов. У меня и Джоша. У нас с ним вместе.

— Договорились, — говорю я, подхватывая вещи с сиденья. В последний раз обернувшись на Джоша, окидываю его тревожным взглядом. — С тобой же ничего не случится в Бэкстере, правда? Ты тоже будешь осторожен? Не станешь заговаривать с незнакомцами, все такое?

Джош наклоняется ко мне и целует меня в лоб. Его поцелуй легкий и нежный. И долгий. Я ощущаю его томление — или только свое? И вот он прижимает меня к себе, покрывая жадными поцелуями, снова и снова.

— Не хочу больше никаких прощаний, — шепчет он и, откинувшись обратно на свое кресло, пристально смотрит на меня. — Будьте осторожны, мисс Макнэлли. Я прослежу за тобой, пока ты не зайдешь в подъезд, а завтра первым делом тебе позвоню.

* * *

Дверь в подъезд захлопывается за мной с надежным щелчком, и я начинаю взбираться на третий этаж, ощущая радостную дрожь в коленках. Ко второму маршу мне даже удается, сосредоточившись на последних минутах, проведенных в машине с Джошем, полностью забыть о страхе. Однако остатки бодрости испаряются, когда я, держась за перила, подхожу к своей лестничной клетке.

Вдруг рядом со мной проносится что-то непонятное, и я в ужасе прижимаюсь к стене. От неожиданности роняю ключницу и сумку. Изо всех сил вглядываюсь в темноту, пытаясь понять, кто там — человек, крыса или бог знает что.

Мяу.

Моя пятнистая киска взмывает вверх по ступеням, задев хвостом мои ноги. Подхватываю Ботокс и сажаю ее на плечо — она зарывается мордочкой мне в шею.

— Привет, радость моя, — воркую я.

Ботокс ластится ко мне, и ее породистая шерстка щекочет мне кожу.

— Как ты, малышка?

Она касается лапой моего лица.

— Как я рада, что с тобой все хорошо, моя кисонька, — говорю я, поглаживая кошку.

И тут моя рука замирает, погруженная в ее шерсть. С какой стати Ботокс на лестничной клетке? Я всегда оставляю потайной ключ под кактусом у входной двери, и ассистентка ветлечебницы прекрасно об этом знает. И она никогда бы не ушла, не удостоверившись в том, что Ботокс в квартире, что ей хватает еды и питья. Кошка радостно резвится у меня в руках, но что-то здесь все равно не так.

Прижимая Токси к груди, я медленно преодолеваю оставшиеся до двери ступеньки. Закрыта. Стою снаружи, прислонившись ухом к древесине орехового дерева и внимательно вслушиваясь. Ничего. Аккуратно касаюсь старомодной латунной ручки. Дверь заперта.

— Не шевелись, — шепчу я кошке и ставлю ее на пол. Отодвинув кашпо из-под кактуса, проверяю, на месте ли ключ. На месте.

В растерянности хмурю лоб. Дверь заперта. Ключ на своем месте. Но кошка снаружи. В квартиру кто-то заходил, в этом сомнений быть не может. Ассистентка ветлечебницы? Это само собой, но… что, если там сейчас еще кто-то? И кошка выбежала, когда этот кто-то заходил? На меня накатывает противное, липкое чувство страха.

Помышляю о том, чтобы сбежать обратно вниз. Но куда? Постучать в дверь соседей? И что я скажу? Можно позвонить в службу спасения. И от чего меня спасать? Позвонить Джошу и попросить, чтобы вернулся?

Стараюсь заставить свой обессилевший мозг сосредоточиться на происходящем. Верный ответ всегда самый простой. Если дверь заперта, а ключ на месте, то это значит, что кошка выбежала, когда ассистентка уходила из квартиры.

Перекинув сумку через плечо, я подхватываю Токси и, преодолев дурное предчувствие, вставляю ключ в замочную скважину и поворачиваю его.

* * *

Шарлотта Энн Гелстон. Чарли Гелстон. Шарлотта Макнэлли Гелстон. Миссис Джош Гелстон. Миссис Джошуа Что-нибудь Гелстон. Поверить не могу, что на прошлой неделе я почти что загуглила Джеймса. Как давно это было, сто лет прошло.

Перекатываюсь в постели и поправляю подушку, пытаясь улечься поудобнее. Ботокс, выведенная из сонного оцепенения, карабкается мне на спину в поисках нового спального места. Эта котяра может заснуть как угодно. Мне же повезло меньше.

Что-то не так с подушкой, вот в чем дело. Силюсь придать ей прежнюю форму. Когда я зашла в квартиру, все было в порядке. Само собой. Никаких признаков того, что кто-то побывал у меня дома, все на месте. Но даже сейчас, будучи в безопасности в своем уютном гнездышке, я лежу без сна и смотрю в потолок. Тело мое изнеможено, зато мозг с бешеной скоростью несется вперед и вперед. Мерцающие зеленые цифры на будильнике насмехаются надо мной — уже больше четырех утра.

Закрываю глаза, стараясь отвлечься. Интересно, будет ли у нас с Джошем свадебный альбом. Или кофейный столик. Как у Брэда с Мэлани. Объявим ли мы о нашей свадьбе в газетах. В «Нью-Йорк таймс», к примеру. Может быть, даже в рубрике «Клятвы» — как самая роскошная свадьба недели.

Сажусь на кровати, спугнув кошку, которая, возмущенно мяукая, кидается прочь с кровати.

Мэлани говорила, что они делали в газете объявление о свадьбе. Пора на него взглянуть.

Подхожу к письменному столу — толстые шерстяные носки делают мою походку неслышной. Поверить не могу, что я действительно этим занимаюсь. Могла бы подождать до утра. Хотя, в конце концов, технически уже утро. Включаю компьютер и просматриваю платный архив «Бостон глобс». Ни чего. Потом «Нью-Йорк таймс». Всего через несколько секунд я выхожу на «Клятвы»-онлайн. В тамошних статьях освещаются мельчайшие подробности свадьбы и всего, что с ней связано: подвенечные платья, церемонии, родственники, образование и профессии молодоженов. Все это сдобрено фотографиями. Надеюсь получить среди потока информации хоть какие-то ответы.

Мне на колени запрыгивает Ботокс. Продолжаю поиск.

Еще спустя несколько секунд перед нами выплывает та же самая фотография, которую Мэлани показала мне в тот первый визит, когда я брала у нее интервью. Художественный снимок, слегка размытый, струящееся платье в стиле Веры Вонг, нежный взгляд Брэда. А под фотографией — целый свадебный репортаж.

Ботокс усаживается так, что заслоняет своим пушистым тельцем весь монитор. Стаскиваю ее обратно на колени и придвигаюсь вплотную к монитору, как будто это поможет мне читать быстрее.

Автор пишет, что Брэд получил степень магистра в Уортонской школе бизнеса, где, насколько я помню, преподавал Мэк Бриггс. А вот кое-что новенькое: Мэлани училась там же. Согласно статье, в школе они и познакомились. Мэлани была первой отличницей. Вот тебе и «не понимает схему инсайдерской торговли».

Отрываюсь от статьи и прокручиваю в голове наш с Мэлани разговор. Разве она не упоминала о том, что лучшим в классе был Брэд?

Церемония в какой-то церкви, прием в «Зеленой таверне»[58], все очень миленько. Много подружек невесты, но ни одна из них мне не знакома. Шафер — брат Мэлани, Мартин.

В моей голове звенит колокольчик. Мартин. Мысленно пробегаюсь по своей внутренней картотеке. Мартин.

Медовый месяц на острове Сант-Бартс, читаю я дальше. Недешево. Пара собирается переехать в Лексингтон. Знаю.

Все, конечно, очень занятно, но ничего ошеломительного я пока не заметила.

И вот в конце статьи помещена выдержка из речи, произнесенной матерью невесты. Меня шокирует не то, что она сказала, — а то, кто она.

Андреа Гримс Браун.

Кофе. Мне нужен кофе. Тащусь по коридору на кухню, громыхая подошвами серых фланелевых сабо и отчаянно зевая. Снова четыре часа на сон. Пытаюсь включить мозг, который не хочет слушаться. Франклин просто ошалеет, когда я расскажу ему о том, что обнаружила ночью. И Джош тоже. И полиция. Масштабы моего открытия ободряют меня — на кой черт мне сон, если у меня есть шикарный сюжет?

В растерянности оглядываю гостиную. На диване будто бы лежит какая-то странная тень. Наверное, вчера вечером я бросила там пальто. Линзы я надеть еще не успела, так что надо сходить за очками. Усиленно щурясь, прохожу в глубь комнаты.