Франклин все еще порывается вставить хоть слово, но я замечаю, как начинают крутиться двери, и вглядываюсь в глубь магазинчика через лобовое стекло. Это Джош.

— А вот и он, — говорю я в трубку. — Позвоню тебе, когда…

Франклин перебивает меня едва ли не криком.

— Шарлотта! Даже не думай отключаться! — командует он. — Я подожду на линии, пока вы вскроете фотографии. Я от тебя так просто не отстану.

Пожимаю плечами, хотя Франклин и не видит моего пренебрежительного жеста.

— Но ты ведь в телефоне. Трудновато будет разглядеть, как думаешь? Ну ладно, как скажешь.

Подожди-ка.

Джош открывает дверцу своего «вольво» и забирается на водительское сиденье. Мой «джип» мы спрятали в гараже у Джоша и решили ехать на его машине — мало ли, вдруг кто-нибудь из дорожных бандюганов до сих пор охотится за мной.

— Прошу. — Джош вручает мне конверт с проявленными фотографиями.

Пытаюсь зажать крохотный мобильник между щекой и плечом, но он выскальзывает и падает на пол.

— Подожди, — говорю я Франклину, подняв телефон. — Уронила сотовый.

Протягиваю его Джошу.

— Держи, — велю я ему. — Поговори с Франклином, пока я раскрою конверт. — Джош вперяет в мобильник непонимающий взгляд, и я вспоминаю, что он незнаком с Франклином. Ох уж эти мужчины . — Проехали. — Забираю телефон обратно. — Жди дальше, — обращаюсь к Франклину. — Я не могу открыть фотографии, при этом разговаривая с тобой.

Бросаю мобильник на колени, откуда до меня доносится слабое, но металлическое «Ладно». В миллионный раз выглядываю из окна и осматриваю дорогу, опасаясь преследования. Вряд ли, конечно, но, учитывая, сколько тысяч машин этим вечером мчатся по шоссе из Вермонта в Бостон, ни в чем нельзя быть уверенной.

Глубоко вдохнув, дергаю за отрывной язычок на конверте. Быстро листаю снимки с одеждой, которую я пожертвовала на благотворительность, фотографии Ботокс в снегу, какого-то парня возле «Блумингдейла»[53], которого я приняла за Мика Джаггера, и сломанного парковочного счетчика, который я намереваюсь использовать, чтобы попасть в городской совет. На последнем фото я останавливаюсь.

— Посмотри, — тихо говорю я, пристально глядя на снимок. Оборачиваюсь к Джошу и, вытаращив глаза, повторяю громче: — Посмотри.

С колен до меня доносится невнятное шебуршание: Франклин кричит в трубку, отчаянно желая узнать, что происходит.

— Одну секунду, — произношу я, наклонившись над коленями. — Я сейчас.

Джош берет в руки фотографию, и мы вместе изучаем картинку. Удивительно четкий снимок того самого скользкого типа на пассажирском сиденье, а на заднем плане наполовину запечатленный профиль водителя. Второго видно плохо, но если знать этих типов, то можно вспомнить их обоих.

А я знаю.

Пристраиваю фотографию на приборную панель перед собой и медленно подношу к уху телефон. Глядя на Джоша, обращаюсь к Франклину.

— Фотографии типов в машине получились, — сообщаю я еле слышно. — И их вполне можно опознать.

— О, да это же отлично, — отвечает Франклин. — Теперь можно пойти в полицию и…

Джош обращается ко мне одновременно с Франклином.

— Здорово, — говорит он. — Теперь нам только надо…

Но я не слушаю ни одного из мужчин моей жизни. Вместо этого я всматриваюсь в дух типов, которые хотели этой жизни меня лишить. И мне прекрасно известно, кто они такие.

Вот они, прямо передо мной, слизняк и его при ятель: физиономия первого искажена злобой и изумлением, второй сосредоточенно глядит на дорогу, с которой собирается меня скинуть. И я видела их обоих раньше. На похоронах Мэка Бриггса. Те самые вышибалы, головорезы, роботы в темных костюмах, которые сопровождали Андреа Гримс Браун.

Андреа Гримс Браун. Баба с лицом змеи, директорша компании из картонной коробки, «Роджерс Челмерс». Совладелица «Миранды». Определенно вовлеченная в схему инсайдерской торговли. А теперь еще и, как стало очевидно, женщина, которая пытается меня убить.

— Чарли? — Голос Джоша звучит словно откуда-то издалека, хотя он сидит рядом со мной.

— Шарлотта? — гудит мне в ухо Франклин.

— Да, — отвечаю я им обоим. Должно быть, голос у меня безжизненный — как будто из меня выкачали весь воздух. Так же я себя и чувствую. Но надо им сказать. — Послушайте…

Мы на полпути к дому. Джош с мрачным лицом ведет «вольво», а я наблюдаю за тем, как цифровой индикатор отсчитывает километры. Интересно, мы удаляемся от неприятностей или, наоборот, направляемся прямо к ним? Украдкой бросаю взгляд на Джоша. Один локоть он пристроил на узком подоконнике, запястье другой руки свешивается с руля. На Джоше черный свитер свободного покроя, из-под которого выглядывает воротник черной рубашки. Он просто олицетворяет идеальный образ крутого парня, едущего на горнолыжный курорт. Вот только по правде он всего лишь безобидный школьный учитель, втянутый настырной телевизионной журналисткой в авантюру с убийствами и махинациями.

Джош мельком смотрит в зеркало заднего вида и оборачивается ко мне, заметив, что я наблюдаю за ним. Он выглядит виноватым, словно это я его подловила, а не наоборот.

— Поймала меня. — Он слегка поправляет зеркало. — Я надеялся, ты не заметишь, что я шпионю за твоими дорожными приятелями.

— Я и сама занимаюсь дорожным шпионажем, — признаюсь я. — Мне так жаль, — слегка прикасаюсь к плечу Джоша. — Я знаю, это все я виновата, и…

Взявшись за руль левой рукой, правую он кладет на мою кисть, которую я все еще держу у него на плече.

— Ты ни в чем не виновата, Чарли, — говорит он, сжимая мою руку. — Ты же помнишь, это Брэд попросил меня взглянуть на имейлы, и он же прислал мне коробку с папками, которая сейчас заперта в багажнике.

— Мне почему-то все виделось в другом свете, — отвечаю я. Джош прав.

Внезапно мимо нас, превышая скорость, проносится по наклонному съезду черный сияющий «линкольн» и притормаживает прямо перед нашей машиной. Я невольно хватаюсь за подлокотник, сердце начинает бешено стучать; замечаю, что и Джош сжал ладонями руль так, что у него побелели костяшки.

Джош не отрывает взгляда от дороги.

— Ну а теперь, — спокойно произносит он, — давай испытаем нашего мистера Линкольна и посмотрим, есть ли у него друзья.

Мимо нас пролетают дорожные знаки, а Джош тем временем перестраивается в правый ряд.

«Линкольн» остается на своей позиции — ровно впереди нас. Мы ускоряемся — и он тоже. Мы сбавляем скорость — он тоже. Я пытаюсь разглядеть водителя, но не могу даже понять, сколько людей в машине.

Глаза у меня широко раскрываются от страха. Джош стискивает зубы, и на щеках у него проступают мышцы.

— Это не один из… — начинает Джош.

— Нет, — отвечаю я. — Никогда раньше не видела эту машину.

Какое-то время мы едем в зловещей тишине, слышно только гудение обогревателя и глухой шум колес.

Джош снова давит на газ. На этот раз «линкольн» остается позади нас. Он едет в параллельном ряду у нас на хвосте, на расстоянии нескольких машин. А может быть, никакого хвоста нет. Может, это всего-навсего богатенький владелец роскошного пожирателя газа, и он просто возвращается в город, даже не замечая свихнувшуюся парочку на «вольво», едущем впереди.

Повернувшись, смотрю назад. «Линкольн» все еще там. Не приближается, но и не отстает.

— Возможно, просто плохой водитель. — Почему бы не допустить такую мысль. — Если кто-то пристраивается перед тобой на дороге, это еще не значит, что он маньяк-убийца, — предпринимаю я жалкую попытку пошутить. — Это всего лишь делает из него настоящего бостонского водилу, не находишь?

— Он все еще там? — спрашивает Джош, пропуская мимо ушей мою гипотезу. — Сейчас он у меня как раз в мертвой зоне.

— Угу, — уныло отзываюсь я. — Он там.

Мы со свистом мчимся мимо дорожных знаков и вывесок с бургерами, мороженым, куриными ножками и пиццей. Мимо рекламных щитов с изображенными на них озерным парком Каноби, отелем «Мохеган-сан», Уолденским прудом. Указателей с расстоянием до Конкорда, потом до Лексингтона. И меня осеняет.

— Джош, — говорю я, взвешивая свою мысль. — Следующий съезд будет на Лексингтон. К дому Мэлани. Давай свернем, посмотрим, последует ли он за нами. Если да, поедем прямиком к полицейскому участку. Если нет…

— Если нет, то мы с тобой просто два великовозрастных параноика, которые пересмотрели шпионских боевиков, — отзывается Джош. Его скулы напряжены, на лице ни тени улыбки.

Спустя полминуты показывается съезд на Лексингтон. В последнюю секунду Джош резко заворачивает вправо и скатывает с шоссе. Раздается возмущенный гудок автомобиля, ехавшего сзади, и жалобный визг покрышек, а Джош, игнорируя скоростные ограничения, мастерски вписывается в узкий поворот. Вцепившись в ремень безопасности, пытаюсь удержать равновесие. На следующем перекрестке нас встречает знак остановки. Мы притормаживаем, и я бросаю полный мольбы взгляд в зеркало заднего вида.

Мы одни.

* * *

Замечаю, что кружок глазка на секунду затемняется. Щелчок замка — и Мэлани распахивает перед нами дверь.

Вся гамма эмоций отображается у нее на лице: удивление, озадаченность и даже что-то вроде страха. Она откидывает со лба прядь волос, словно старается сохранить спокойствие.

— Ча… — запинается она. Смотрит на Джоша и снова переводит взгляд на меня.

Я перебиваю, сгорая от стыда за то, что мы так бесцеремонно нарушили ее скорбное уединение.

— О, Мэлани, мне так жаль. Нам нужно было сначала позвонить.

Мэлани возвращается в прихожую, жестом приглашая нас войти.

— Извините, — говорит она, похоже справившись с ошеломлением, которое вызвал наш неожиданный приезд. — Просто немного удивилась, увидев вас. — Она переводит взгляд на Джоша. — И вас. Но разумеется… — улыбается она, — проходите.