Хенк Райан - Прайм-тайм

— Что нашла? — напирает Стивен. — Статуэтки у себя на книжной полке? Это, конечно, все прекрасно, но они не смогут утешить тебя надолго. И из того, что я слышал, — улыбается он, — они не особенно способствуют укреплению романтических отношений.

Вот это да. Я даже оглядываюсь назад в поиске выхода из комнаты или, по крайней мере, из положения. Решаю и дальше придерживаться тактики уклонения.

— Так как вы познакомились с Франклином? — спрашиваю я.

Стивен покатывается со смеху.

— Отличная попытка, — кивает он. — Если ты не хочешь об этом говорить, давай не будем. Но знай, что Франклин считает тебя необыкновенной. И очень за тебя переживает.

И снова молчание. Стивен добавляет в котелок вторую чашку бургундского, и оттуда вырывается ароматная струйка винного пара. Я изучаю свой бокал, стараясь придумать другую тему для разговора. Но продолжает Стивен, который теперь как будто даже устыдился своих слов.

— Извини, Чарли, — виновато произносит он. — Слишком уж я любопытный. Мне надо работать в одном из этих низкопробных ток-шоу, что крутят по телику. Просто у меня такое ощущение, словно я тебя хорошо знаю, — все из-за Франклина. А поскольку ты такая важная шишка на телевидении, и все одна да одна, то я прямо не могу успокоиться, пока не пойму почему. — Он пожимает плечами. — Не обращай на меня внимания, и все.

Прекрасная мысль.

— Возможно, у меня все будет в следующей жизни, — отвечаю я. Возможно, будет муж. Возможно, и дети. Я даже выберу профессию, в которой мое лицо не будет иметь значения, — торжественно себе обещаю. Протягиваю Стивену доску с горкой нарезанной зелени и наливаю себе еще один бокал «Пино нуар». Пора уже, черт возьми, сменить тему.

«Привет, это Чарли Макнэлли. Сейчас меня нет в офисе или я на другой линии. Оставьте сообщение после сигнала, и я вам перезвоню».

Гудок. Пропущенный звонок сегодня в 9:01.

«Мисс Макнэлли, вас беспокоит медсестра из муниципальной ветлечебницы. Мне известно, что вы собирались забрать Ботокс сегодня вечером, но мы бы хотели еще немного ее понаблюдать. С ней все хорошо, не переживайте, но если она побудет у нас, то мы сможем быстрее согнать температуру. Когда она окончательно поправится, мы доставим ее вам домой, как обычно».

Бедняжка Токси. Я телепатирую кошечке короткое пожелание поскорее поправляться, затем набираю код, чтобы получить следующее голосовое сообщение. И тут же жалею об этом.

«Чарли! — Из динамика раздается противный голос Анжелы. — Рейтинги, рейтинги, рейтинги! Тик-так-тик-так. Уже 9:06. Где ты? Что с сюжетом? Перезвони мне».

Очень вдохновляющее начало рабочего дня. В бешенстве буравлю взглядом трубку. Никто не в состоянии так испортить настроение, как она.

— Сгинь! У тебя нет здесь власти. — Патетически указываю пальцем на телефонную трубку, перевоплощаясь в Глинду[17]. Но, к сожалению, мы не в Канзасе, так что телефон не взрывается, да и мне прекрасно известно, что у злой ведьмы из отдела новостей очень даже есть власть.

Смотрю на телефон с такой злобой, словно это он чудовище. Случись подобное в личной жизни, я бы не стала с этим мириться. Не стала бы терпеть того, кто меня не уважает. Постоянно критикует. Чего-то требует. Не умеет быть благодарным. Говорит мне, что я выгляжу неподобающе для телевидения.

Будь это парень, я бы уже давно с ним разобралась.

Что бы я сделала? Да просто бросила бы его. Прежде чем он бросит меня. И почему бы не поступить так же с работой? Конечно, можно продолжать делить любовное ложе с журналистикой. Но может быть, стоит подыскать более уютное гнездышко, где еще можно устроить себе медовый месяц?

Например, другой телеканал. Погружаясь в раздумья, прищуриваю глаза. Обычно говорят — следуй за мечтой. Так я и поступила — и следовала за ней, пока не уткнулась в стену. Может быть, нужно следовать в каком-то другом направлении, скажем, на другой конец города, на «Восьмой канал». Для них было бы удачным рекламным ходом заполучить меня, со всеми моими наградами и прочими радостями, а я бы с лихвой вернула Анжеле ее фирменное «мне жаль, Чарли». Улыбаюсь впервые за день, рисуя в голове эту картину. Вот что стало бы для меня главной наградой за все труды.

Возвращение в реальность болезненно. Да, десять лет назад это было еще возможно. Ну пять лет назад. Но теперь меня везде ожидает одно и то же. Управленческий учет, после чего вежливый, но однозначный отказ. «Она, конечно, хороша и когда-то была очень даже ничего себе, — скажет один директор другому. — Но это совсем не то, что нам нужно, раз мы нацелены на омоложение штата».

Возможно, Стивен прав. Открываю «Гугл» и медленно набираю в строке поиска имя. Джеймс. Эллиотт. Рэйберн. Одно нажатие мышки — и я узнаю, переехал ли Милашка Джеймс из Новой Англии. Женился ли? Или все еще свободен?

Гипнотизирую строку с именем. Затем неторопливо жму на «Удалить». Снова. И снова. Удаляю по одной буковке, до тех пор пока от имени ничего не остается.

Мое прошлое не имеет ничего общего с будущим. Надо найти сюжет.

Открываю электронный ящик, и меня приветствует мигающий список новоприбывшей канцелярщины и спама. «Звездные витамины», «Быстро получить диплом специалиста», «Бесплатная подтяжка лица», «Секреты успеха на Уолл-стрит». Удаляю рекламные сообщения, даже не открывая, и представляю, как еще недавно то же самое делал Брэд Форман.

До сих пор болит душа за эту молодую пару, сдавшую под залог свой дом в Лексингтоне. Брэд наверняка изучал подобную рекламу, предлагающую рефинансировать кредит, цеплялся за любую возможность, надеясь решить денежные проблемы семьи. Мэлани так и не пришлось узнать о том, как он старался выкрутиться. Чуда не произошло. Конец фильма.

Интересно, а мне тоже приходил этот спам? Судя по всему, раз они рассылают его миллионам пользователей. Вспоминаю, что в теме письма было написано странное «рефинс», и пролистываю список имейлов. Вот и он.

«Приветствуем, — гласит строка темы, — а вот и новый ре-финс у4ет». Прямо как у Брэда. Открываю — и изумленно гляжу на экран. В тексте письма нет ни слова о рефинансировании.

Но под «ре-финс» должно подразумеваться рефинансирование, разве нет? Подперев руками подбородок, устремляю взор в текст.

Хозяин Боусер? Злодей Багот? Язык и стихотворный размер говорят о том, что это строфа из пьесы, возможно Елизаветинской эпохи. Ставлю себе твердую пятерку. А мама еще говорила, что специализироваться на Шекспире в наше время невыгодно.

Но проблемы это не решает: при чем здесь рефинансирование? Кто бы ни открыл такое письмо, он лишь удивится, возможно, разозлится, но в любом случае сразу же его удалит.

Среди обычного спама такого не встретишь. Этот выглядит совсем иначе.

Возвращаюсь на страницу входящих сообщений и просматриваю список в поиске чего-то похожего на спам про Багота. Помнится, там начиналось с «Приветствуем…».

Вот оно. «Приветствуем, а вот и новый рефинс…» Открываю.

Еще одно таинственное послание. И снова ни слова о рефинансировании.

«Однако когда оно попыталось осуществить свое жестокое намерение, то оказалось, что природой было предрешено, чтобы оно само бесследно исчезло в этом неожиданном столкновении»[19].

У меня опускаются плечи. Мои изыскания завели меня так далеко от работы, что я с тем же успехом могла бы сейчас играть в тетрис. Хотя все равно есть еще десять минут, прежде чем мне придется предстать перед Анжелой на ее еженедельной планерке, которая неминуемо выбьет остатки мыслей у меня из головы, — так что ничего страшного, если я потрачу эти десять минут на просмотр спама.

Есть идея. Звездный час «Гугла».

Копирую весь отрывок про Багота и Боусера и вставляю в поисковик. Высвечивается результат поиска, но я по-прежнему пребываю в недоумении. «Гугл» гласит, что пассаж из спама — часть диалога из пьесы под названием «Кромвель», созданной в 1790 году и иногда приписываемой Шекспиру. (Требую аплодисментов.) Выходит какая-то чепуха. Уж точно не связанная с рефинансированием.

Про второй имейл «Гугл» сообщает, что это строчка из «Фантастических басен» Амброза Бирса. И снова никакой связи с рефинансированием.

Бессмысленно пялюсь в монитор, следя за тем, как мигающий курсор взывает к новому поиску. Продолжай, говорит он мне. Но как?

Две странные, никак не связанные между собой цитаты. Неизвестные и на первый взгляд бессмысленные. Кто отправляет эти письма? И зачем? Ну ладно, таинственный незнакомец. Есть у меня еще одна идейка.

Сперва копирую последующую часть диалога из «Кромвеля», которую нашла в «Гугле», вставляю в окошко ответа спамщику. Нажимаю «Отправить». Затем копирую следующий параграф из книги Амброза Бирса, вставляю в другое окошко ответа — и отсылаю адресату, кем бы он ни был.

Откинувшись на спинку кресла, скрещиваю руки на груди и гляжу в опустевший монитор. Только что я запустила мяч в пучину киберпространства. Вопрос в том, кто его поймает?

К тому времени как мы с Франклином преодолели расстояние до ресторана «Суп и салат», я уже изложила ему основное содержание встречи с Анжелой и, гораздо охотнее, описала таинственную историю со спамом. А теперь мы погрузились в обсуждение того, что же все это может значить. Чиновники в дешевых галстучках, пообедав, стекаются обратно в златоглавое здание парламента, что располагается напротив, и нам удается отхватить местечко у окна. Я балансирую с подносом в руках, дожидаясь, пока Франклин протрет салфетками стол. Мой салат оказывается просто несъедобным.

— Я же сказала этому парню, без гренок, — ворчу я, раздраженно качая головой. — И без моркови. Представляешь? Этот салат — прямо-таки углеводное минное поле.