— Там мусульмане… — зачем-то сказала она.

— И что из того?

— Если женщина пришла с мужчиной, с ней разговаривать не будут.

— Почему?

— Так принято. Если он ее муж, то мужчины разговаривают только с мужчинами, жена не вмешивается.

— А если не муж?

— Тогда она — просто проститутка. На нее смотреть не будут.

— Тьфу ты! Ни Богу свечка, ни черту кочерга! — Виктор даже развеселился. — Ну и пусть! Я скажу твоему, что ты моя жена. И сам буду с ним вести беседу. Свидетельство о браке им сразу надо предъявить?..


Аня вновь облачил ась во все восточное, чтобы не оскорблять мусульман европейской свободой нравов. У них не принято выставлять свое тело напоказ. Открытыми могут оставаться только лицо и кисти рук.

Виктор с подозрением разглядывал ее наряд.

— Они точно так любят? — на всякий случай решил он уточнить.

— Есть три понятия, которые охватывают все сферы их жизни, — отозвалась она. — Халял — разрешенное, машбух — подозрительное, харам — запрещенное.

— И ты будешь подстраиваться под них? — В его голосе послышалось возмущение. — Мы все-таки на своей земле живем, урожденные все ж таки христиане…

— Раз твои люди не смогли найти Сергея, то ради Кати я и веру их приму. А если будет нужно, я и замуж выйду за Саида, — отчеканила она.

Он предусмотрительно промолчал, дабы не нагнетать и без того нервозную обстановку. Аня с вызовом посмотрела на него. Но Виктор не принял боя. Чертова баба! Вооруженная одной только смелостью, она кого угодно пришибет, если дело касается чего-то важного для нее! И никакая охрана не поможет! Первое раздражение, вызванное столь неуместными обстоятельствами (еще бы, приехал свататься, бросить к ногам полцарства, а тут вдруг, вместо того чтобы заняться непосредственным делом, то есть уточнением деталей предстоящей женитьбы, приходится активно участвовать в довольно мутной истории с похищением ее родни!), улетучилось без следа. Это даже хорошо, что у нее такие проблемы! Аня — человек принципиальный, так просто замуж за него не пойдет, пусть даже он наобещает ей бриллиантовый газон под окном… стало быть, нет худа без добра: Виктор поможет Ане, Аня поможет Виктору.

В том, что она ему, в случае удачного исхода, не откажет, Виктор не сомневался: Аня — повторяем для непонятливых! — принципиальна до крайности!..

Теперь он уже все сильнее желал, чтобы она стала его женой. И хотя поначалу затей с женитьбой его смущала и за поиски невесты он взялся больше по человеческой необходимости, теперь Виктор чувствовал, что совсем не против — уже даже и не вспоминал недобрым словом французскую бабусю с ее экстраординарными требованиями.

Бог с ней! Многие лета. Аминь.

Но, надо сказать, штучка эта бабуська та еще. На ходу все новые и новые требования выдвигает. В последний раз Юрий звонил ей вчера и передал ему, что престарелая родственница ждать больше не желает, немедленно жаждет лицезреть родственную молодую пару, то есть Виктора и милую его женушку.

Интересно, кто быстрее нокаутирует его: новоиспеченная родственница или Аня? Виктору хотелось надеяться, что это будет все-таки Аня…


Они подъехали к чайхане «Рубаи».

— Охрану оставь на улице, — коротко бросила Аня, поворачиваясь к Виктору.

— Зачем?

— Боишься? — разозлилась она, но потом пояснила: — Это оскорбит хозяев. Приведя охранников; ты выкажешь недоверие.

— Понял. — Виктор поднес ее руку к губам, поцеловал пальцы. — Пойдем.

Они подошли к входу. Юноша предупредительно распахнул двери.

Виктор пропустил Аню вперед, но руку ее так и не выпустил. Саид вышел в зал, встретил Аню, удивленно приподнял бровь, заметив спутника. Взгляд его словно говорил: «А это еще кто?» — но Саид все-таки промолчал из вежливости, развел руки, приветствуя дорогих гостей.

— Рад тебя видеть, Анна! — довольно фамильярно воскликнул он.

— Здравствуй, Саид, — ответила она. — Это — Виктор.

Брови Саида сдвинулись.

— Аня — моя невеста, — пояснил Виктор. — Через несколько дней станет женой. — Он положил ей руку на талию, в знак того, что девушка принадлежит ему.

Аня только вздохнула, но не стала опровергать его слова.

Лицо Саида вытянулось. Еще несколько дней назад ни о каком женихе не было и речи. Странно. Откуда он взялся, спрашивал его взгляд.

— Анна, что-то не так? — встревоженно спросил Саид, намекая на появление незнакомца.

— Нет-нет, все правильно, — успокоила его Аня. — Я очень беспокоюсь о Кате.

Саид сделал сожалеющее лицо.

— Я ничего не знаю о твоей сестре, — произнес он.

— Саид! — Аня умоляюще посмотрела на него. Саид вздохнул.

— Но я недавно видел Сергея, — сухо сказал он.

— Расскажи! — взмолилась она.

— У тебя есть муж, — заметил он.

— Не совсем, — возразила она.

— Он предъявляет на тебя свои права. Мне кажется, он и должен решать твои проблемы.

— Значит, ты отказываешься помочь? — тихо спросила Аня.

— Нет. — Он виновато посмотрел на нее, потом устремил дерзкий взгляд на Виктора, который в течение этого двусмысленного диалога нетерпеливо щелкал пальцами. — Я не отказываюсь. Анна, мне надо пообщаться с тобой наедине.

— У вас принято так? — дерзко усмехнулся Виктор. — Уж если это не «харам», то «машбух» — точно… Да, Аня? — Он развернул девушку к себе лицом.

Она нервно хихикнула. Он видел, что она вот-вот потеряет сознание. Почему-то в нем сейчас не было жалости к ней, только злость.

— Внимательный ты мой, — язвительно сказала она ему. — Память, говоришь, у тебя хорошая? Запомнил, что я говорила? А то, что моя сестра в руках ненормального маньяка, — это не забыл?

— У нас с твоим мусульманским другом будет маленький мужской разговор, — произнес он скрипучим голосом. — И да поможет ему Аллах! Иди, милая, выпей пока кофе.

Саид, как ни странно, одобрительно кивнул на эти слова, жестом подозвал девушку-официантку.

— Обслужи, — приказал он и повернулся к Виктору: — Пойдем.

Мужчины ушли.

Аня невидящим взглядом смотрела на обжигающе горячую пелену, застившую кофейную поверхность. Аромат кофе успокаивал, но она не притронулась к нему, гипнотизировала напиток глазами, словно в завитках узора, что трепетал в чашке обманчивыми зигзагами, пыталась разгадать некую колдовскую тайну.

Аня настолько погрузилась в свои тяжелые размышления, что не заметила, как к ней подошла женщина, показавшаяся ей отдаленно знакомой.

— Анна Сергеевна… — срывающимся голосом обратилась она к Ане.

Та, вздрогнув, подняла слепые глаза.

— Я — мама Коли, вы его лечили, — сказала женщина, продолжая стоять. — Вы не узнаете меня?

— Да, вспомнила, — на удивление спокойно ответила она матери.

— Вы… вы обещали в тот день сделать операцию моему сыну. — Она плакала. — И исчезли. Я везде вас искала…

— Я больше не работаю в больнице, — сказала Аня.

— Знаю! — воскликнула женщина. — Мне уже сказали. Но… я вас умоляю, сделайте Коле операцию! У вас получится, я знаю! Только вам я могу доверить жизнь моего мальчика.

— Это невозможно, — категорично заявила Аня. — Я не работаю в больнице.

— Они погубят его, — прошептала мать Коли, и Аня услышала этот обессиленный шепот даже сквозь гул, что плотным роем струился по чайхане. — Я им не позволю. Тот врач уже сделал несколько операций другим детям, почти все они неудачны. Один мальчик даже умер.

— Мне очень жаль.

— Спасите моего сына! — Женщина, зарыдав, бросилась на колени перед Аней.

Откуда ни возьмись появился Саид, спешно подхватил женщину и усадил на стул. Недоверчиво взглянул на Аню.

Она молча отвернулась, словно виновата была в своей неспособности что-либо изменить. Подошел Виктор, загородил Аню собой, закрыл ее от обвиняющих взглядов, с угрозой посмотрел на Саида.

— Ты любишь Анну, — тихо заметил Саид.

— Ты — тоже, — с вызовом ответил Виктор. — Но она — моя женщина.

— Как ты этого добился? — тихо спросил Саид.

Виктор, не ответив, повернулся к Ане.

— Пойдем. — Он протянул ей руку.

Аня тяжело поднялась с места, но Саид, несмотря на гневный жест Виктора, жестко принудил ее снова сесть.

— Я слышал твой разговор с этой женщиной, — произнес он.

Только тут Виктор вновь загородил Аню от всех.

— Я не могу помочь этой женщине, — еще раз повторила она, жалобно выглядывая из-за плеча Виктора.

— Ты стала жестокой, — сказал Саид. — Если б не моя рука, я бы сам взялся оперировать.

— Меня уволили, — оправдывалась она.

— Нет, — возразил Саид. Глаза его превратились в две жесткие безжалостные щелки. — Ты сама уволилась. И значит, можешь вернуться. Тебе просто стыдно.

— Ты ничего не понимаешь! Меня вынудили — значит, вернуться не позволят.

— Но ты не сможешь без хирургии!

— У меня нет выбора.

— Выбор есть всегда. Я уже говорил тебе это.

— Анна Сергеевна, — опасливо вмешалась женщина. — Я уже говорила с главврачом. Это он мне сказал, что я смогу вас здесь найти. И он… он согласен.

— Артур Маратович? — воскликнула изумленная Аня.

— Да. Он сказал, что, если вы согласитесь вернуться, он вас возьмет. Но сам отказался вам звонить, говорит, что вы должны первой прийти, что ему, дескать, не пристало за вами бегать… — Она снова зарыдала. — Не знаю, какой там у вас получился конфликт, из-за чего вы поссорились с начальством, но мне страшно, что из-за этого умрет мой сын. Я сама буду говорить с главврачом, если хотите, буду посредником между вами. Только согласитесь. Он уже согласен.

Саид и женщина выжидающе смотрели на Аню. Виктор озадаченно досадливо отвернулся. По щекам Ани текли крупные слезы, она стояла немой статуей.