Я разворачиваюсь спиной к Тиму, делая вид, что готовлюсь к броску. На самом деле, я не хочу, чтобы он видел мое лицо в этот момент.

Мне кажется, что на моем лбу краснеет надпись «лицемер».

***

В семь вечера я выхожу из дома и сажусь в машину. Мое лицо свежевыбрито после того, как станок три дня не касался его. На мне тонкий коричневый свитер и черные слаксы. В руке бутылка красного вина, которую я купил ранее в магазине.

Я приглашен на ужин к Амелии. В среду я позвонил ей, и мы договорились на пятницу, так как это ее выходной в ресторане.

Амелия живет одна в небольшом коттедже на западе города. Прошло три года, как ее брак разладился, и она решила вернуться в Диллан.

За стейком, печеным картофелем и салатом мы разговариваем, вспоминаем прошедшие годы юности и смеемся.

Я коротко говорю, что был женат, но моей жены не стало, не вдаваясь в подробности. К моему облегчению, Амелии они не нужны, и мы оставляем эту тему. Ее неудачный брак тоже не та тема, которую она хочет обсуждать, поэтому мы хорошо понимаем друг друга.

После ужина мы берем наш десерт – персиковый пирог – и выходим на деревянное крыльцо. Стоит еще один удивительный августовский вечер, принесший с собой свежую прохладу после удушливого, раскаленного дня. Начинает смеркаться, и появляются редкие звезды, но скоро совсем стемнеет и ими будет усыпано все небо.

Несколько минут мы сидим в уютной тишине, слушая пение сверчков и стрекот цикад, наслаждаясь пирогом и кофе.

Мне всегда было комфортно рядом с Амелией. Даже когда встречались, мы были больше друзьями, чем любовниками. Наша пара просуществовала чуть больше года, но расстались мы спокойно, сохранив при этом дружбу.

— Ты точно решил продавать дом? – сделав глоток кофе, спрашивает меня Мел. – Не думал, чтобы вернуться в Диллан?

— Нет, – я усмехаюсь краем губ. – Я слишком долго был вне этого города и уже привык, что моя жизнь – это авиабаза и самолеты.

— Ты всегда любил риск, всегда хотел вырваться из Диллана, чтобы покорить мир, — склонив голову на бок, задумчиво говорит Амелия.

Я пожимаю плечами.

— Мир – это слишком амбициозно. Но небо я покорил, — шучу я, и мы с Мел смеемся.

Мы разговариваем еще около получаса, и, когда совсем темнеет, Мел предлагает сходить в бар Джо.

В память о старых, добрых временах, и потому что еще не хочу прощаться с Мел, я соглашаюсь.


***

— Эта твоя причёска, когда ты выкрасил волосы в зеленый, была просто ужасной, — смеясь, заявляет Бену Амелия, на что тот недоверчиво качает головой.

— Ничего подобного! – Бен машет в воздухе пальцем. – Ничего подобного. Она была крутой, писк моды. Ну, для середины девяностых, конечно.

— Милый, я видела фото, — едва не прыская от смеха, произносит Тайра, — и Мел права. Отвратительная была прическа, а цвет еще ужасней.

Тут мы все хохочем, и даже Бен не выдерживает.

Вчетвером мы сидим за столиком в «Пристанище Джо», пьем пиво и разговариваем, частенько подначивая Бена. В юности он натворил достаточно глупостей, и нам есть что вспомнить.

Оказалось, что Мел и Тайра подруги, так что не было никакой неловкости. Мы все чувствуем себя свободно друг с другом.

— Господи, а ведь ты с этой прической пришел на школьные танцы, но ни одна девчонка не захотела с тобой танцевать, — давясь от смеха, вспоминает Амелия. Мы вновь начинаем веселиться, когда Клем входит в бар, и, на секунду остановившись, осматривается.

Она замечает нас, и на мгновение наши взгляды пересекаются, но Клем почти сразу отворачивается и подходит к барной стойке.

Я замечаю, как несколько пар мужских глаз смотрят оценивающе ей вслед.

Я хмурюсь, и мои кулаки непроизвольно сжимаются.

О чем она, черт возьми, думала, надев на себя эту короткую джинсовую юбку, белую облегающую майку и ковбойские сапожки? Она сейчас как красная тряпка перед мордой быка.

В это время Клем облокачивается о стойку и слегка поддается вперед, отчего ее юбка опасно задирается.

Мои зубы громко клацают, и я крепче сжимаю бутылку, сдерживая себя, чтобы не вскочить и не выволочь Клем из бара, а потом, когда мы останемся одни, задать ей хорошую трепку. Чисто в воспитательных целях.

И никаких сексуальных фантазий про сестру Бена.

«Ага, Хантер, напоминай себе это почаще».

— Я убью ее! – шипит Бен, только сейчас заметив Клем. Он срывается с места, хватает ее за предплечье и тянет недовольную Клем к нашему столику.

— Привет всем, – Клем машет нам, делая попытку улыбнуться, но я замечаю, как ее губы чуть подрагивают, будто она готова расплакаться на месте.

— Какого черта ты на себя нацепила? – почти вопит Бен, усадив Клем на стул. – Ты хоть понимаешь, что притащилась в бар, полный мужиков, почти без одежды?

— Боже, Бен, не устраивай сцен, – Клем опускает глаза на свои сцепленные пальцы, и ее голос чуть вибрирует, хотя она и старается говорить непринужденно. – На Тайре одежды не на много больше, чем на мне, – Клем указывает на короткое платье невесты брата, но Бен отметает этот аргумент.

— Тайра почти замужняя женщина, а ты просто девчонка, которая своим видом дразнит мужиков из бара.

— Дорогой, успокойся, — просит Тайра, сжав плечо Бена.

— Девчонка? – Клем впивается грозным взглядом в брата, и ее щеки пылают от возмущения. – А ты просто болван с шовинистскими замашками! Когда ты уже поймешь, что я больше не ребенок, а взрослый человек, способный мыслить самостоятельно?

Клем тяжело дышит, с болью в глазах глядя на Бена, но тот лишь качает головой и отводит взгляд.

Я чувствую возникший ком в горле. Мне хочется взять Клем за руку и увести ее отсюда.

— Возможно, когда ты будешь вести себя как взрослый, ответственный человек, - наконец говорит Бен уже более спокойно. – Пока что ты демонстрируешь обратное.

Клем растерянно хмурит брови.

— И что это должно означать?

— Бен, не надо… — пытается остановить жениха Тайра, но ничего не выходит.

— Я знаю про обморок на этой неделе, — заявляет Бен, обличительно сузив глаза на Клем. – Ты опять забыла принять лекарство, и, если бы не Тайра, Бог знает, что могло произойти.

Ничего не понимая, я впиваюсь взглядом в Клем.

Лекарство?

Клем больна?

Я чувствую, как мое сердце гулко грохочет в груди.

Клем тем временем прячет лицо в ладонях и злобно шепчет:

— Заткнись, Бен. Ради Бога, просто заткнись!

Бен поджимает губы и с преувеличенным интересом начинает разглядывать входную дверь.

— Прости, Клем, – Тайра сокрушенно глядит на девушку. – Но я волновалась за тебя, потому и сказала ему.

Клем закусывает губу, и, ничего не ответив, лишь качает головой.

— Почему ты здесь одна? – очевидно решив сменить тему, вдруг спрашивает Бен. – Разве ты не собиралась в кино с Тимом?

— Мы с Тимом поссорились, — сухо сообщает Клем, смотря в сторону. – И теперь мне не на чем добраться домой.

Так вот, значит, по какой причине Клем появилась в баре одна на грани слез.

— Что?! И этот засранец бросил тебя одну? – кипятится Бен, потом смотрит на меня и быстро добавляет:

— Прости, друг.

— Все нормально, — заверяю я Бена. Сейчас я и сам всыпал бы Тиму за то, что оставил Клем ночью одну.

Но тут меня осеняет, что, возможно, я сам виноват в том, что Клем с Тимом поссорились.

— Что случилось? – допытывается у сестры Бен. – Из-за чего вы поссорились?

Клем упрямо качает головой.

— Я не хочу об этом говорить. Ты дашь мне свою машину? Я домой хочу.

— Я ее не брал, мы приехали на машине Тайры. Я собирался остаться у нее. Но мы отвезем тебя.

— Я могу это сделать, — быстро предлагаю я, напрочь забыв о решении держаться от Клем подальше. – Я тебя подвезу.

Я смотрю на Клем, но не могу понять по ее лицу, рада она этому или недовольна.

Вот черт, Амелия!

— Только, наверное, сначала мы отвезем Амелию, – я смотрю на свою подругу, чувствуя себя виноватым. – Или, наоборот, сначала завезем Клем.

— Тебе это совсем не по пути, — напоминает Тайра. – Мы подвезем Мел, она живет недалеко от моего дома.

— Все нормально, Люк, – Амелия улыбается, видя колебания на моем лице. – Я могу доехать с Тайрой и Беном. К тому же, так действительно будет удобно.

— Отлично! – Клем поднимается со стула, и резкость ее движений выдает нетерпение. – Если вы разобрались, тогда едем. Я, правда, очень хочу домой.

Клем разворачивается и идет к выходу, не сказав больше ни слова. Очевидно, что она очень расстроена, ведь грубость не черта, присущая ей.

Прощаясь с друзьями, я выхожу за Клем на улицу. Она шагает по стоянке к джипу, и я ускоряюсь, чтобы догнать ее.

— Что произошло между тобой и Тимом? – нагнав ее, спрашиваю я.

Плечи Клем напряжены, она резко качает головой.

— Ничего. Не хочу об этом говорить.

— Перестань! – я хватаю руку Клем, стараясь не причинить боль, но удержать на месте. Слишком поздно я понимаю, что допустил ошибку. Даже малейший физический контакт с Клем нежелателен.

Ее кожа гладкая и нежная на ощупь, и мои пальцы начинает буквально покалывать от соприкосновения с ней. Невинное, на первый взгляд, прикосновение заставляет меня замолчать, в то время как душу готово вывернуть наизнанку.

Лишь спустя несколько долгих мгновений я замечаю, что Клем затаила дыхание и, словно чего-то ожидая, смотрит на меня. Она не делает попыток вырваться, хотя сейчас это не составило бы ей труда.