Только вот кое-что изменилось в этой Елке, и, присмотревшись, я поняла, что это были большие коробки с подарками в ярких праздничных упаковках. На каждой коробке свое имя. А я думала, что мы будем дарить их друг другу лично.

Я пила молоко с печеньем, отчаянно пытаясь побороть свое любопытство. Под елкой лежало несколько подарков с моим именем! Придется сходить наверх и разложить свои подарки точно так же.

Стараясь не разбудить Макса, я осторожно достала припрятанные подарки и вновь вышла с ними в коридор, заметив странное движение в другом конце холла.

Маленькое движение приближалось ко мне и приобретало черты лица самого чудесного ребенка, которого я когда-либо видела.

- Ричард, что такое? Иди спать, малыш. - Я наклонилась к маленькому, заглянув в его льдисто-голубые глаза. С карими крапинками, разумеется. Точь-в-точь как у Макса.

- Пить. Эми, пить, - детским голоском пропел он, потирая сонные глазки. На нем была надета пижама со знаком супермена, про которого он обожал смотреть мультики.

- Пить хочешь? Хорошо, пойдем пить. Маму будить не будем, хорошо? - Я подмигнула Ричарду и взяла его в другую, свободную от подарков руку.

- Холосо, - прошептал он, хватая меня за нос и сжимая его в своих маленьких ладошках.

- Ауч, - пропыхтела я, спускаясь с ребенком вниз. Я налила ему молока и предложила печенье. Но, как только ребенок увидел блестящие коробки с подарками, он и думать забыл о существовании какого-то там шоколадного печенья.

- Ричард. - Я позвала малыша, но он уже сидел на коленях и играл с одной из серебристых коробок, что была спрятана под елкой. Мне ничего не оставалось, как сесть рядом с ним, потому что сна у меня уже не было ни в одном глазу. Тем более, скоро утро, и дом заполниться приятными рождественскими хлопотами.

- Блестит. - Он говорил по-русски, но вчера я слышала, что он знает так же и некоторые немецкие слова. Наверное, Алиса хотела, чтобы он знал два своих родных языка с самого рождения: мамин и папин.

- Это как раз твоя коробочка. Такая красивая. - Я улыбнулась ему, чувствуя, что я не очень-то хорошо лажу с детьми, но, по крайней мере, стараюсь изо всех сил. Обычно я не очень внимательна к детям, потому что они никогда меня не слушаются.

- Хотю. - Он надул губки, и я взяла в руки свой подарок, собираясь открыть его. Это был подарок от Русланы.

- Давай, я покажу тебе как.

- Мм, - промычал он, наблюдая за моими движениями своими широко распахнутыми глазами.

- И чем мы это тут занимаемся? - Макс будто ждал момента, когда я по-партизански открою свои подарки раньше времени.

- Мы... А мы тут... Ничем. - Меня тянет на смех, и я поворачиваюсь к Максу, посмотрев на него, словно первый раз его вижу.

Ох. Я никогда не устану смотреть на этого мужчину.

На Максе были темно-синие штаны, низко сидящие на бедрах, и больше ничего. Он поднял свою руку, подразнивая меня мускулами, и взъерошил свои лохматые короткие волосы. Подумать только. Мы занимались сексом всего несколько часов назад, а я уже истекаю слюнями, лишь бы снова оказаться с ним под одним одеялом.

- Я вижу, - скептически замечает он, наклоняясь к Ричарду. Макс берет его на руки, и малыш счастливо улыбается, радуясь его видеть. Черт, как же они похожи. Это одновременно удивительно и немного... Напрягает.

- Кто у нас тут такой хохотун, а? Кто? - Он подбрасывает его в воздух, но не высоко. Рич расправляет руки и заливается детски смехом.

- Я летик! Летик! - кричит он все громче и громче. Не удивлюсь, если через пять минут вся семья будет в сборе и готова к завтраку - от таких радостных криков проснется кто угодно.

- Ты самолетик. - Макс прижимает его к себе и, потрепав белые волосики, опускает на пол. - Ладно, так и быть, можешь открыть свой подарок. - Уже шепотом он добавляет мне: - А я хотел переодеться в Санту и сделать это сам.

- Оу. Надеюсь, ты прибережешь этот костюмчик для... - Я осеклась, не решившись закончить фразу при маленьком ребенке.

- Тсс, - шепнул мне Макс, прикрывая пальцем свои губы. Ричард тут же повторил это движение за ним, и они засмеялись.

Я не понимала, как в Максе могут сочетаться столь несочитаемые качества. Как в одном человеке может умещаться столько образов, которыми он являлся. Хотелось верить, что лишь я знаю его настоящим...

Ведь если вспомнить Макса наших первых встреч и сравнить с сегодняшним, можно подумать, что это два разных человека. Но он и сейчас бывал наглым, высокомерным и самолюбивым, просто теперь это приняло ещё более ироничную форму.

- Кто-то кричал? - Вот и Руслана спустилась со второго этажа в одном махровом белом халате, большим ей на два размера. - Ааа! Подарки!

Она подбежала ко мне, чтобы просто обнять - она всегда так делала, с тех пор как приехала в Германию на каникулы. Мы с Максом сдали сессию и приехали сюда сразу же после экзаменов, чтобы повидаться с его семьей и Ричардом. Мы могли бы сами приехать к ним в Москву, но после долгих переговоров решили, что так будет лучше. Тем более, родители Макса и Ганса не имели возможности покинуть страну.

Через час, когда все встали, а мачеха Макса приготовила праздничный завтрак, мы собрались за обеденным столом. Точнее, все, кроме Макса и Ричарда, которые всё еще возились с подарками малыша: ей Богу, в этой комнате было два младенца, но никак не один!

Я перехватила взгляд Алисы, которая смотрела на них с такой болью в глазах, что мне стало невыносимо тоскливо. И одновременно я почувствовала маленький укол ревности, который тут же прирубила на корню.

Как ни странно, мы с Алисой были чем-то похожи: один типаж, цвет волос почти идентичен: только у неё были голубые глаза и очень вздернутый носик; а ещё она была худее меня раза в два, несмотря на то, что родила ребенка. Уж больно хрупкой мне казалась эта девушка.

- Все в порядке? - поинтересовалась я, примерно представляя, что она чувствует, когда смотрит на Макса и Ричарда.

- Да, Эми. Спасибо. Я просто... Скучаю по нему. - Она тяжело вздохнула, но тут же скрыла это милой улыбкой. - Наверное, в моей душе всегда будет жить надежда на то, что он выжил.

Она говорила это тихо, чтобы нас никто не услышал. Знаю, она не хотела расстраивать отца Ганса, а Руслана всё равно не слышала, потому что общалась со своим телефоном - точнее переписывалась со своим мальчиком.

- Но, я думаю, что Макс бы чувствовал это, - снова добавила она, накладывая себе в тарелку клубничные оладьи.

- Кто знает, как повернется судьба. - Я не умела поддерживать людей. Частенько от меня можно было дождаться только вот таких избитых клише-фраз или тяжелых вздохов. И всё же, Алиса искренне мне улыбнулась, поблагодарив ослепительной улыбкой.

- Кто знает. - Она снова посмотрела на Ричарда, который изнывал от щекотки в руках Макса. - Главное, что у меня есть Ричард. Это подарок Бога и мое счастье.

- Он просто удивительный малыш. - И я действительно так думала. Я жестом пригласила Макса за стол, который, к моему счастью, уже накинул черную футболку на свое тело.

- Мм, блинчики, да? - Он резко опустился на стул рядом со мной и обхватил одной рукой за шею. - Ты вся в клубнике, Эми. - Он провел пальцем по моим губам, убирая джем с них.

- И ты сейчас тоже будешь. - Заливаясь смехом, я взяла с тарелки блин, и провела по его губам стороной из клубничной помадки.

- Ах, так? Ох, как вкусно. - Он облизал губы и наклонился ко мне, прикрывая наши лица ладонью. - Но это ещё вкуснее. - Его губы ласково накрыли мои, и я приоткрыла глаза, наслаждаясь этим моментом.


***

POV Макс

Германия была не единственным местом, куда мы отправились отдыхать на время зимних каникул. Всего на неделю мы выбрались в один из самых дальних уголков нашей планеты - остров серфинга и небывалой земной красоты.

Я снял бунгало на берегу океана, которое представляло собой небольшой деревянный домик, скрытый в тени пальм, с которых периодически, правда, падали бананы. В нашем распоряжении была огромная кровать королевских размеров с белым балдахином, достающим до пола. Меня особо не привлекали такие прелести, а вот Эмили была в восторге.

Мне было плевать, на какой кровати я буду любить её - с балдахином или без, на большой или маленькой, на полу или нет, на пляже или в океане... Лишь бы наша связь не прерывалась ни на секунду.

Это было настоящим безумием, что я влюбился в одну девушку и не замечал больше никого вокруг. Одна её улыбка и палец, приставленный к губам, заводили меня больше, чем латино-американки в откровенных купальниках.

А ведь я до сих пор не сказал ей этих слов. И она молчала. Вообще, я не считал, что это нам необходимо. В наше время слово "любовь" настолько обесценилось, что люди произносят его с такой легкостью, будто говорят: "передайте соль, пожалуйста".

Она гуляла по берегу, когда я проснулся: наши доски валялись на берегу со вчерашнего дня и ждали сегодняшнего заплыва. Уже завтра мы отправляемся в Лос-Анджелес, где нас ждёт новый учебный семестр.

На ней было... Хм, легкое белое платье, а в волосах заплетены нежно-розовые цветы. Откуда-то с пляжа доносилась песня Lana Del Ray - Young and Beautiful, и моя девушка выглядела так, будто была олицетворением этой песни.

- Я проснулся, и я тебя люблю. - Эти слова сами сорвались с моих губ, как только я подошел к ней и потянул Эмили к себе.

- Что? - Она нахмурила свои брови и уставилась на меня так, будто я разговаривал с ней на языке программистов. Фак. Она настолько не ожидала от меня этого признания, что даже не может поверить в то, что я это сказал. Во рту пересохло, но хотелось повторить свои слова для неё.