Такое часто бывало и со мной – порой даже самые стремные, на первый взгляд, его предложения начинали мне казаться безумно крутой идеей. И наоборот. Мы никогда ничего не делали отдельно. Разве что он работал, а я в это время занимался вейкбордингом. Ну и, конечно же, с девушками мы тоже гуляли по одиночке… Хотя, всякое бывало. Несколько раз мы менялись местами, эксперимента ради, и наши девушки даже не замечали, что я - это я, а он – это он. Неудивительно.

Бабушка всегда говорила, что мы с Гансом уникальны, а наша поразительная схожесть – феномен, каприз природы. Она частенько шутила на тему того, что Ганса просто клонировали при рождении. Но это всё, конечно, были глупости.

В конце концов, нас можно было отличить по стилю в одежде, ну и по татуировкам, которые я сделал – это крылья на внутренних сторонах моих предплечий. Ганс пока не решался на татуировку, хотя я уговаривал его сделать что-то похожее.

Мы не стремились быть разными и не хотели отдаляться друг от друга. Никогда. Я был уверен, что нам с ним нужно искать девушек-близняшек и жить вчетвером, потому что я не могу и дня протянуть без этого придурка.

Как только моя голова коснулась подушки, я очнулся снова - будто и не засыпал. Такое чувство бывает только тогда, когда ложишься днём или на закате - голова наливается кровью и перестает соображать, утяжеляясь с каждой секундой. Когда мы проснулись, мне показалось, что я оказался в другом месте, будто бы переместился туда по взмаху проклятой волшебной палочки.

- Кто-то кричал, тебе не кажется? – сонно спросил он, вставая с постели и исчез за дверью, которая вела на балкон. Еле передвигая ногами, я поплелся за ним, тоже уловив какие-то крики.


На улице было уже темно. Посмотрев на часы, я заметил, что мы проспали двенадцать часов, и сейчас была ровно полночь. Мы синхронно облокотились на балконные перила и заглянули в бездну нашего ближайшего двухнедельного будущего.

Как оказалось, это были не крики. Это компания итальянцев распевала свои национальные песни. Я немного знал итальянский и поздоровался с ними с балкона, на что они дружелюбно ответили мне, что весь город сегодня собирается в центре Ллорета.

- Вы новенькие? Какого хрена в двенадцать часов ночи вы ещё в номере? – заорал один из итальяшек, и я оглядел взглядом то, что происходило на улице.

Тихий спящий городок, который я видел днём, изменился до неузнаваемости. Вокруг царила темнота, которую подсвечивали тысячи разноцветных огней, исходящих от клубов, расположенных вдоль центральной дороги города. Один клуб буквально стоял на другом. Что ни дверь, то вход в огромный шикарный клуб, из которого доносилась танцевальная музыка.

Компании иностранцев бродили по городу, словно муравьи в поисках припасов. Только эти были в поисках алкоголя и девчонок, что ходили маленькими группками и, в основном, за ручку.

Впервые я видел такое разнообразие прекрасных девушек: вон те, смуглые красотки, что стоят в очереди на фейс-контроль, явно испаночки, которые приехали из Барселоны на выходные. Они одеты просто: кеды, белые короткие майки и удобные для танцев легинсы или шорты. Они очень похожи друг на друга - все одинаково жгучие и красивые. Больше всего мне нравится их загорелая кожа и темные волосы. Я уже заметил, что Ганс смотрит на них с приоткрытым ртом, предвкушая что-то интересное. Ему всегда нравились жгучие брюнетки, и в этом тоже было наше отличие - я и сам не знал, кто мне нравится больше. Мои вкусы были весьма разнообразны и зависели от настроения.

Например, вон те шведки или голландки нравятся мне ещё больше. Они тоже довольно похожи между собой – светлокожие, наверняка голубоглазые, и почти у каждой длинные светло-светло обесцвеченные волосы. Мы с Гансом переглянулись. О да, этот момент, когда ты видишь сразу целую толпу девушек, смахивающих на Дайнерис Таргариен, трудно будет забыть.

Я нахожу в толпе взглядом трех совершенно разных девушек, приглядываясь к ним. Они стоят у входа в клуб с растерянным видом и наверняка плохо знают язык… Зато выглядят просто сногсшибательно. Каблуки, короткие юбки, еле прикрывающие аппетитные бедра, и топики, больше похожие на бюстгальтеры. Откровенно одетые, но в то же время вечно чего-то выжидающие девушки, смотрящие на всех свысока.

- Русские, – говорит Ганс, облизывая губы, и я киваю головой, чувствуя голод, который не имеет к еде никакого отношения.

- Или украинки, – заканчиваю за него я, ещё раз рассматривая трёх красавиц. Если бы у меня спросили, с какой из них я хочу остаться на необитаемом острове, я бы вряд ли нашелся с ответом. Мне нужны были все. Все трое.

- Думаю, здесь ты наконец-то познаешь радости секса, – с издевкой заметил он, на что я слегка взрезал ему кулаком по плечу.

- Заткнись, ненавижу тебя. – Только в одном я отставал от своего брата, и в последнее время мое тело просто сгорало от нетерпения устранить между нами это различие. – Пойдём за водкой, а потом на улицу. Беру свои слова обратно – кажется, приключения все-таки сами нас нашли.

- Думаю, мы здесь не соскучимся, – заключил он, юркнув внутрь номера, а когда туда зашел я, он уже налил себе водки и, закрыв глаза, пытался выпить её залпом.

- Ты что, никогда не пил водку? – закатываю глаза и выхватываю у него огромную бутылку прямо из рук. Зажмуриваюсь и подношу к губам горючую жидкость. Пахнет противно, как гольный спирт, и обжигает губы. Мне хочется кашлять, но я пью столько, сколько могу выпить за один раз.

Внутри меня будто разлили бензин и кинули в образовавшуюся лужу лампочку с керосином. Я, кажется, вот-вот взорвусь. Брат смотрит на меня полными недоумения глазами:

- Ты нормальный, а? Тебя же унесёт, мы даже до клуба дойти не успеем…- озадаченно замечает он, но я отвечаю ему только блаженной улыбкой счастья, которая сама по себе расплывается на моем лице.

- Дойдем. И давай поскорее, – выдыхаю я, не понимая, что твориться с моим телом. Я, конечно, пил раньше, но не водку. Курил травку несколько раз, но ни что не давало такой странный эффект.


И получаса не прошло, как мы с Гансом оказались в одном из клубов, расположенных в центре Ллорета. Пока мы добирались до него, я себя чувствовал парнем, из GTA, который ходит по Сан-Андресу, наблюдая за беспределом, что творится на улице.

Кажется, теперь я понимаю, почему в 12 часов здесь нет молодежи - потому что все просто отсыпаются после этих бурных ночек, наполненных развратом, танцами и свободой.

Никто из отдыхающих не ложится раньше семи утра, и город «оживает» только лишь к вечеру. Пока мы шли до клуба, который нас манил больше всего – «COLOSSOS», познакомились с несколькими группами иностранцев и, в конце концов, прибились к швейцарцам, которые, конечно же, знали немецкий язык. Заплатив за вход десять евро, мы с Гансом попали в рай.

Никогда в жизни я не видел ещё такого огромного сборища безумных подростков, собранных в одном месте. Ди-джей крутил какой то заезженный хит этого лета, который действовал на мой мозг, снова гипноз, и ноги сами несли меня в центр танцпола, хотя я совершенно не умел танцевать, в отличие от Ганса. Но водка в моей крови быстро научила меня это делать. Не успел я досчитать до десяти, как меня окружили девушки, и мы с Гансом переглянулись взглядом из серии: «Разве наш день рождения сегодня?». Правда, скорее это был мысленный сигнал, потому что из-за цвета музыки и дыма, которую пускали каждую минуту, было трудно разглядеть даже своего ближайшего соседа. Я даже толком не видел девчонку, которую обхватил за талию и прижал к себе, позволяя ей тереться бедрами о член.

Здесь все вообще-то были такими. Да, это была «грязная» аморальная вечеринка, но это, черт возьми, один из самых лучших вечеров в моей жизни, потому что… Не знаю, это даже трудно объяснить. Наверное, потому что я ни о чем не думал. Я просто находился под абсолютным кайфом. Серотонин со скоростью света вырабатывался в моей крови.

Это была та часть вечера, которую я ещё помнил. Мы танцуем в клубе, веселимся, заливая в себя разные вкусы водки, смешивая с текилой, хотя Ганс, вроде, выпил меньше, но об этом я узнал только на следующее утро.

Дальше я помнил всё какими-то странными отрывками. Двух девушек, что смотрят на меня своими очаровательными большими глазками. Они такие красивые, что, кажется, будто я нахожусь во сне. И они такие доступные. Они хотят меня, готовы сделать ради меня, что угодно, хотя я всего лишь семнадцатилетний парень, ничем не отличающийся от других в этом клубе.

Кажется, мы какой-то компанией гуляли на пляже после, и я отчетливо помню, что Ганс иногда пытался привести меня в себя и бил по щекам, но я в ответ только буянил и отгонял его прочь, умоляя о том, чтобы он не мешал мне веселиться.

Хотя он и сам был хорош, как потом оказалось.

Вся ночь длилась, будто три минуты, будто вспышка, которая калейдоскопом пробежалась перед глазами. На утро у меня жутко болела голова. Я проснулся в нашем номере, ну слава Богу, живой и здоровый. Но почему-то наши с Гансом кровати были сдвинуты, и я, осознав этот факт, присел на ней, пытаясь отойти от шока.

- Какого хрена вчера было? – позеленев от тошноты, говорю я, задавая этот вопрос сам себе. Мне срочно нужен тазик. Или пакет. И много-много таблеток от головной боли. И…Что это?

- Это тебе оставили. На память. – Ганс отвечает на мой мысленный вопрос, когда я вижу его в дверях ванной – он чистит зубы и смотрит на меня с ухмылочкой. Знаю я это выражение лица. Не предвещает оно ничего хорошего. В моих руках два бюстгалтера: один красный кружевной, другой синий со стразами между чашками. А что, очень даже красивое белье… Тааааааааааааак...

- Только не говори, что у нас был секс вчетвером, – ледяным голосом произношу я, не зная даже, как отнестись к этому факту.