Повернувшись к нему лицом, Кэтрин гордо расправила плечи. Унижаться перед ним было бесполезно, это ее не спасет… даже если она принудит себя к этому. Но в этом она сомневалась.

Гордо поднятая голова девушки привела Раска в ярость.

– Сука, – повторил он и ударил ее по щеке.

От боли глаза Кэтрин наполнились слезами, и она прикусила губу до крови, чтобы не дать ей пролиться. Но все равно ни просить, ни валяться в ногах она не станет.

Собственная жестокость возбудила Раска, и внезапно он догадался, как ее унизить. Не остается гордости у женщины, когда ее ноги раскинуты перед мужчиной, и не по своей воле.

Кэтрин почувствовала, как холод пробежал у нее по жилам, когда выражение лица Раска изменилось. Она видела такие взгляды раньше и поняла намерение Раска еще до того, как он стал возиться с застежкой своих штанов.

– Если ты меня тронешь, – низким голосом проговорила она, – я найду способ тебя убить. Клянусь в этом.

Раск улыбнулся, уверенный, что скоро сломает ее гордость.

Одиночный выстрел взорвал окружавшую их тишину. Раск отпустил девушку и, вихрем кинувшись к своему одеялу, выхватил ружье. Глаза его нашли Кэтрин там, где он ее бросил, а затем стали вглядываться в слабые тени уходящей ночи.

Хотя сердце ее бешено стучало, Кэтрин наблюдала за ним почти без страха. Она не боялась Раска и не боялась того, кто следил за ними из тьмы. Ей не хотелось умирать, но она предпочла бы смерть осквернению. И если ей суждено умереть, по крайней мере, она знала, что Шей будет хорошо с тетей Ди. Странно, но мысли ее не могли задержаться на Шей. Они перескочили на Слейда… Грустно было думать о том, что могло бы быть, если бы они были другими людьми с другой жизнью.

– Давай, Раск, стреляй.

От этого голоса у Кэтрин перехватило дыхание, она напряглась, стараясь разглядеть что-нибудь в слабом предутреннем свете. Слезы медленно покатились по ее щекам, и это удивило ее. До той минуты она и не сознавала, как отчаянно ей хотелось снова услышать голос Слейда.

– Это ты, Слейд? – голос Раска прозвучал тихо, невозмутимо, так же как и голос Слейда. – Я знал, что ты придешь за мной.

На мгновение, краткое, как удар сердца, слова Раска повисли в холодном рассветном воздухе без ответа. Кэтрин ждала, затаив дыхание.

– Я шел не за тобой, Элзи. В этот раз. Ты просто оказался на моем пути.

Кэтрин охватила радость, и тут она увидела, как Раск, пытаясь осознать, что произошло, невольно посмотрел на нее. Девушка на миг испытала огромное удовлетворение, но оно тут же сменилось страхом. Раск зарабатывал себе на жизнь пистолетом, как и Слейд. И один из них должен будет умереть. Кэтрин готова была бы претерпеть любые надругательства Раска, лишь бы оградить Слейда.

Раск в душе проклял свое невезение. Он понял, что допустил вторую ошибку со Слейдом, и эта может стоить ему жизни.


Слейд добрался до их лагеря ночью, когда было еще слишком темно и нельзя было различить ничего, кроме двух отдельных спальников. Он даже не вполне был уверен, что Кэтрин уехала не по своей воле, пока девушка не встала со своего места и не стала осторожно пробираться к Раску. Вид ее связанных рук привел Слейда в ярость. То, что Кэтрин кралась, убедило его, что она пытается бежать. Когда же Раск ее ударил, Слейд чуть не свихнулся.

Он собрал всю волю в комок, несколько раз глубоко вдохнул и снова взял себя в руки. Любой человек, знавший его, понял бы по его взгляду, что он собирается кого-то убить. Свой выстрел Слейд направил поверх голов. Он хотел, чтобы Раск, перед тем, как будет убит, знал, кто спустил курок и почему.

Слейд с одобрением смотрел, как Кэтрин хладнокровно пятилась от Раска, чтобы этот отчаянный бандит не мог до нее дотянуться. Они все трое понимали, что Раску сегодня суждено умереть. Элзи охватил страх. Этот страх был в его голосе, когда Раск заговорил:

– Я не причинил ей вреда, Слейд. Спроси ее. Я ее не тронул.

– Она моя, Раск. Если бы я знал, что это ты ее захватил, я бы скакал еще быстрее и убил тебя раньше. Второй раз ты берешь то, что принадлежит мне. Жалко, что убить тебя я могу только один раз.

– Я не хотел смерти твоей жены, – сказал Раск. – Ей не надо было убивать себя. И ребенок… это был несчастный случая. Я никогда не убивал детей.

Кэтрин стиснула руки так, что ногти впились в тело. Она понимала, как терзают эти слова Слейда, и ей было больно за него. Она хотела велеть Раску заткнуться, но боялась отвлечь Слейда даже на секунду.

– Раск, – медленно проговорил Слейд, – подними ружье и умри, как мужчина.

Кэтрин надеялась, что Раск так же, как и она, не может видеть Слейда. Взглянув на Элзи, она, несмотря на все презрение к нему, не могла не восхититься его самообладанием, когда Раск недрогнувшей рукой поднял ружье. И все-таки он колебался.

– Ну же, Раск.

Почти сразу прозвучало два выстрела, один чуть раньше другого. Раск продолжал стоять, вглядываясь в темноту, и сердце Кэтрин замерло. Затем колени Раска медленно подогнулись, и он упал ничком.

Кэтрин, дрожа, опустилась наземь. Слейд подошел к ней, и она, закрыв глаза, приникла к нему. Его мозолистая рука гладила ее щеку, ту, которую Раск ударил.

– Мне жаль, Кэтрин, что я допустил, чтобы этот ублюдок коснулся тебя. Мне очень жаль.

Она дотронулась пальцем до его губ.

– Ш-ш-ш. Это не твоя вина, и со мной все в порядке. Правда, правда. – Она никогда не расскажет Слейду, что Раск собирался сделать с ней.

Слейд легко поднял Кэтрин на руки и понес к спальнику. Разрезая сыромятные ремешки, связывавшие ей руки, он снова проклял Раска. Когда потом он притянул ее к себе и крепко прижал к груди, она обвила его руками в стремлении быть как можно ближе к нему. Сердце ее разрывалось оттого, что он отправился вслед за ней, даже не зная, что это Раск захватил ее, потому что крепко привязался к ней.

Возможно, потому что она на какое-то мгновение поверила, что ей придется умереть, жизнь показалась ей теперь невыразимо прекрасной и драгоценной. Ей нужна была близость другого человека, Слейда.

Дыхание Кэтрин ускорилось, когда его руки скользнули под блузку, и ладони чашами накрыли ее груди, лаская их полную тяжесть и твердые соски. Она впилась пальцами в твердые плечи, ощутив перекаты его мускулов.

Ласково, что Кэтрин от него не ожидала, Слейд раздел ее и укутал в одеяло. Затем снял свою одежду и скользнул к ней.

Слейд коснулся Кэтрин, и от его самообладания не осталось и следа. Одним движением он вошел в нее, прижимаясь губами к ямке у шеи, и прошептал ее имя.

От глубины охвативших ее чувств жгучие слезы набежали Кэтрин на глаза. Она знала, что, когда наступит утро, эти чувства будут пугать ее. Но сейчас они захватили ее.

А затем нежность уступила место нетерпеливой потребности обладания. Пронзающие удары Слейда все убыстрялись, и она двигалась ему навстречу, жаждая принять его твердую длину целиком, чтобы насытиться, усмирить страсть, которую он в ней разжег.

Прижимаясь к нему, она выкрикнула его имя.


Над ними высоко в небе заиграли первые лучи солнца. Слейд гладил обнаженное плечо Кэтрин, и она наслаждалась этой лаской. В редкие минуты его нежности она всегда думала о том, как жестоко обошлась с ним жизнь и как мало любви она ему оставила. Сейчас рука Кэтрин лежала у него на груди, поднимаясь и опускаясь с мерным его дыханием.

– Как ты узнал, где меня найти?

– Следы, – в голосе его слышалась улыбка. – Ты позволила ему застигнуть себя врасплох у Кал-ленов? Так ведь?

Ей захотелось увидеть его лицо. Он так редко улыбался.

– Да, – призналась она. – Я его не ждала.

Когда он постучал в дверь, я подумала, что это ты. С Фордом. Слейд вздохнул.

– Кажется, твой брат такой же находчивый, как и ты. Его спасать не надо. Они с Эмилем сбежали.

– И его ищут? – Кэтрин ужаснулась при мысли, что за братом будут охотиться.

– Нет. У твоего брата хватило ума не назвать свое имя, а я соврал, – небрежно проговорил Слейд. – Я сказал офицеру в форте, что человек, который был взят в плен с Эмилем, не может быть Фордом, потому что я благополучно отослал его домой несколько недель назад.

– Он поверил тебе?

– Да. В основном потому, что хотел поверить. Так что теперь Форду ничего не грозит, по крайней мере, с этой стороны. У коменданта форта не хватает людей защитить его, не то что гоняться за бандитами.

– Значит, Форд отправился домой, – тихо сказала она.

– А как насчет тебя, Кэтрин Смелый Язык? Поедешь ли ты домой или захочешь, чтобы я отвез тебя обратно к Убивающему Волков? – Его рука застыла у нее на плече: он ждал ответа.

Боль пронзила сердце Кэтрин: он не предложил ей третьего выбора, хотя в глубине души она его и не ждала.

– Нет, – наконец, произнесла она. – Что касается Убивающего Волков, я для него действительно умерла. Мое имя никогда больше не будет упоминаться в его жилище.

– Ты все еще любишь его? – Слейд задал этот вопрос грубо, резко, сердясь на себя за то, что не смог сдержаться.

– Я не люблю Убивающего Волков. Полагаю, что на самом деле никогда и не любила его. Мне самой не совсем понятно, что я к нему чувствовала после того, как нас с Джин взяли в плен. Сначала я его ненавидела. Ненавидела их всех.

Слейд молчал, не желая прерывать ее.

– Это был день рождения Джин. Ее шестнадцатилетие. Ожидался большой званый вечер. В первый раз тетя Ди разрешила мне переночевать вне дома. – Кэтрин, широко открыв глаза, смотрела в небо, но видела тот, другой, давно прошедший восход. Пальцами она теребила край одеяла. – Это случилось на рассвете. Мы только проснулись и лежали, разговаривая о вечере, о мальчиках. – Губы ее искривились в усмешке. – И тогда я первый раз услышала этот звук.

– Команчей?

– Военный их клич. – Пальцы ее разжались, и одеяло ровно легло на землю. – К тому времени, как мы с Джин спустились вниз, мистер Пирсон уже выбежал наружу. Мы… мы увидели его позже. Миссис Пирсон была в передней комнате. И всюду была кровь. Ее ночная рубашка, должно быть, раньше была белой… – она содрогнулась.