Ксения Иллюзия - Пожалей меня, Голубоглазка

Вжикнула молния, и вот уже не пальцы внутри её тела, влажные пальцы рисуют круги на одной груди, задевают соски и чертят дорожку к другой. Обхватывают, сдавливают мягкое полушарие, причиняя боль, а ей — хорошо. Ей так хорошо… Мужская рука обхватывает ягодицу, приподнимая, и проникновение становится не просто глубоким, оно — полное, она становится полной им. До самого основания.

Толчки: мощные, напористые. Звуки. Дрожь стола. Её дрожь.

— Я уже сейчас, — хрипит. — Сейчас… я… уже…

Пожалуй, она никогда ещё так не кричала.

— Пойдёшь со мной?

Он интересовался формально, наперёд зная, что Ая пойдет. Нет, уверенности в этом не было, но твердо был настроен на результат и результат — положительный. Если сейчас она откажет ему, приедет и увезёт насильно. Не проблема.

— Нет.

— Даже не спросишь, куда?

— Куда?

— Хочу познакомить тебя с моими друзьями поближе. Будут пары.

— Нет.

— Они единственные люди в моей жизни, что дОроги.

— Я не понимаю своей роли.

— Нет у тебя никакой роли, просто посмотришь, выпьешь, поболтаешь.

— Зачем?

— Сделай мне приятное.

— Недавно сделала.

— Ая…

— Нет.

— Пожалуйста.

— Не могу.

— Заеду через час.

— Слушай…

— И мне плевать, в чем ты будешь и какая.

Нажал «отбой» и запустил телефоном в диван. Господи, до чего же упертая баба!

*****

Встреча была назначена на семь, у Сопли дома. По случаю крестин малышки, чьё присутствие в этом мире сделало из её папаши полного маразматика. По десятибалльной шкале. И Ая… она была жизненно необходима. Все припрутся с жёнами, детьми, а он, как дурак, будет один? Нет, он не дурак.

*****

Она изменила решение в последнюю минуту, с удивлением заметив, что успела сделать все намеченные дела. Мария с Серафимой разгрузили её с готовкой, предоставив Ае разобраться, наконец, с документами. Она захотела развеяться, освободить голову от цифр и не утешающих подсчётов. Да и друзья Кости ей понравились, Василий — особенно. Любила она людей без лишних заморочек, без показушности и снобизма. Отдыхала с такими, расслаблялась. Интересно, какие у них окажутся жёны?

*****

Она ждала его. В скромном черном платье простого покроя, а Косте казалось, что платье чересчур показывает всем то, что показывать надо ему одному. Настроение от вида девушки сделало скачок вверх и тут же упало обратно.

— Встреча с друзьями, а не вечеринка с кобелями.

— И это вместо благодарности?

— Вырез слишком глубокий.

— Тебе же все равно, в чем я и какая.

— И что за прозрачная вставка? Кто придумал?

— Модельер.

— Чертов гомик.

— Кружевная полоса. Середина бедер. По-моему, отличное решение.

— Чушь. Твои ноги будто распилены.

— К твоему поганому самочувствию имеет отношение моё платье или мои ноги?

— Смотри, как бы в этом платье не поимели тебя.

— Твои друзья?

— Я. Многократно.

— Судя по всему, уже начал.

— Другой тряпки не нашлось?

— Комбинезон разорван.

— Накинь покрывало.

— Пошел нахр*н.

Ая развернулась, намереваясь уйти, а он поймал её руку и притянул к себе. Обнял крепко и зашептал в волосы, схваченные черной лентой на затылке:

— Прости. Не знаю, что нашло. Красивое платье. Ты красивая. Прости. Я больше не буду.

— Я держусь из последних сил.

— Держись, родная. Лучше за меня.

— Лучше кому?

— Всем.

Поцеловал висок, где вилась тонкая извилистая венка, обхватил руками голову и большими пальцами стал рисовать месяцы на её щеках. Смотрел в глаза и невольно на рот, приоткрытый, манящий… Она, наверное, не замечала, но каждый раз, стоило только Косте вплотную приблизиться, её губы реагировали, разлипаясь, словно в молчаливом недоумении.

— Мир?

— Поехали, пока совсем не передумала.

*****

Малышка оказалась сущим ангелом, крепко спящим, несмотря на шум и скопление людей. Темные волосики лохматились ежиком, длинные и пушистые, носик — пуговка, губки — бантиком. Ручки были сжаты в кулачки, а ножки в розовых носочках, с оборками, раскинуты в стороны.

— Она такая… чудо, — Ая, склонившись над кроваткой, осторожно погладила крохотные сморщенные пальчики, выглядывавшие из широкого рукава распашонки.

— Не думала, что когда-нибудь дождусь, — Виктория улыбнулась, глядя на дочь. — Последние месяцы не видела своих ног, уткой ходила, чувствовала себя развалиной, толстой, уродливой и несчастной.

— Представляю. Но это того стоило.

Девушки находились в детской одни, позволяя мужчинам обсуждать работу и хобби, а Стреле командовать мужчинами и детьми. Василиса задерживалась на очередном приёме с трудным подростком, поэтому решили начать без неё, пообещав не съесть самое вкусное.

— Теперь вот, борьба предстоит с лишним весом.

— Я знаю неплохой метод.

— Заклеить рот?

— Нет, что ты! Кушать можно и нужно, с небольшими ограничениями только.

— Рассказывай.

Они принялись горячо обсуждать плюсы и минусы предложенного Аей рецепта похудения, не заметив мужчин, замерших в дверях.

— Больные, — шепотом.

— Куда им худеть?

— Ну… лично я — подниму свою на руки с трудом.

— Тюфяк. Тренажерный зал тебе в помощь.

— А твою — с лёгкостью.

— «Грабли» давно не ломали?

— Тростинка просто. А глаза какие…

— Язык оторвать?

— А голос…

— И яйца?

— Отпад.

— Викуля, — терпение у Кости закончилось, как и шепот, — тут твой благоверный на другую засматривается, ты бы проконтролировала недержание.

Разговор девушек вмиг прекратился, и злые глаза жены Соплева уставились на мужа.

— Несдержанный? — процедила. — Ещё и подслушивает?

— Любимая, Константин просто завидует, — Евгений метнулся вперёд, задев плечом друга. — Кроме тебя — никого!

— А дочь?

— Кроме вас.

— Чем докажешь?

— Хочешь, на руки подниму? Покружу снежинкой.

*****

За столом царило оживление. Мужчины, включая детей, объединились, предоставляя женщинам поговорить о своем, о женском, но Костя сел рядом с Аей и хозяйским жестом положил руку на спинку её стула. Вика, увидев, хмыкнула, а Стрела сразу «взяла быка за рога».

— У вас серьёзно или поиграть решили?

— Ещё не решили, — Костя взял вилку и начал крутить её, уткнув в стол.

— У нас контракт, — уточнила Ая и сморщилась от боли, получив пинок.

— Брачный?

— Брючный. Я регулярно расстёгиваю.

— А ты чего ершистый такой? Не нравится — не влезай.

— Если я перестану — ты вцепишься в мою девушку.

— Я и так в неё вцеплюсь, не переживай. Должны же мы знать, ради кого твои брюки подвергаются регулярному снятию. Ая… необычное имя. По правде говоря, когда нас представляли друг другу, я подумала, что оно сокращенное. Я права?

— В некотором смысле, — ответил Костя, неловко крутанув вилку и уронив её на пол.

— Не понимаю.

— По паспорту Ая — Раиса.

— А-а… А по жизни, значит, нет?

— Значит.

— Ви, подай мне, пожалуйста, салат, — попросила Стрела. — И что это у тебя в бокале?

— Смахивает на вино.

— Тебе нельзя, ты же грудью кормишь.

— А кто сказал, что я буду?

— Это ты ей налил? — отдала салатницу и с укором глянула на Костю. — Любитель спаивать женщин.

— Согласна, — вставила свое слово Ая и, заметив удивлённые взгляды, добавила: — Исключительно по личному опыту.

Костя переместил свою руку со стула ей на плечи, но она передернула, сбрасывая.

— А я что говорю? — Стрела попробовала салат. — Жаль, что вышел горьким.

— Салат?! — ужаснулась Вика.

— Опыт.

— Язва, — прокомментировал Костя, возвращая руку на место, но Стрела не повелась.

— Ая, а чем вы занимаетесь?

— Она певица.

— Нет, я…

— Прекрасная, талантливая певица.

— Прекрати молоть ерунду.

— Ты что, не понимаешь? — зашептал, наклонившись, будто бы за упавшей вилкой. — Скажешь, что печёшь, и я — труп.

— Так все-таки чем?

— Я пеку.

— Она поёт, — сел прямо и принялся испепелять её своими черными глазами.

— А что печёте?

— Хлебобулочные изделия. У меня своя пекарня.