— Ты опять ночевала на работе? — помощница ворвалась в дверь, принося с собой запах свежего утра и «Chance Eau Tendre» от Chanel. Этот цветочно-фруктовый аромат нравился Ае, напоминая, что она — женщина, а, вспомнив об этом, она поняла, что хочет есть.


— Ну, — буркнула под нос и направилась к чайнику. — Имею право.


— Право-то Вы, Раиса Константиновна, конечно, имеете, — Машка начала переодеваться. — Но объясните мне, тёмной, отчего нельзя выспаться на нормальной кровати, а не на этой… перекладине?


— Я без претензий, — Ая включила чайник и стащила последний круассан с прилавка.


— С шоколадом? — Мария подбежала к хозяйке. — Я тоже хочу!


— Поздняк метаться, — Ая отошла на безопасное расстояние. — Потерпи, завтра из них пирог испечём.


— Завтра! Пирог! Это я слышу уже неделю!


— А что я могу поделать, если ни одного не остаётся? — Ая доела круассан, облизала пальцы и пожала плечами. — Пирог вкуснее со вчерашних изделий, а у нас, как правило, остаётся на завтра не более двух.


— Так давайте выпекать больше!


— Так давайте. Только, как показывает практика, сколько бы мы ни выпекали, картина не меняется.


Сработала кнопка выключения чайника, и Ая достала чашки.


— Ты будешь?


— Естественно, буду! Зря, что ли, я вставала такую рань? А с чем я буду?


— Посмотри внимательней, может, что и найдёшь.


— Вряд ли, — вздохнула Машка, оглядывая пустой прилавок, — как всегда. Разве что в щели заглянуть…


— Не плачь, проверь холодильник.


— Нам сделали холодильник?


— Угу, — Ая осторожно отпила. — Горячий…


— О, нашла! — Мария вытащила кусок шарлотки. — Ты ночью пекла?


— Серафима.


— А Михалыч где был?


— Занимался ремонтом.


— А-а… А ты что делала?


— Руководила.


— Яшно, — Машка с полным ртом шарлотки подошла к Ае и протянула руку. — Чай, пожашуйста.


К тому времени Ая уже допила свой, умудрившись не обжечься, и вытирала руки, ополоснув чашку.


— Сама, матушка, сама. Я — в душ.


*****


После того, как были закончены все процедуры по раскатке теста и лепке изделий, как печь оказалась наполненной под завязку, а столы вытерты и собраны, как прилавок вымыт, а девушки переодеты в чистое, дверь подверглась повторному нападению.


Мария посмотрела на Аю, выразительно подняв брови.


— Ты на днях никого не убила?


— Один козёл считается?


— Так обычно стучатся менты.


— Вижу, у тебя богатый опыт.


— Если не откроем — дверь снесут.


— А может, никого нет?


— А свет? А запахи? А… да и ладно! — Машка решительно направилась открывать.


— Спроси сначала, кто?


— Кто? — помощница уже потянулась к замку, но рука замерла в сантиметре от него.


— Совесть твоя, бл*дь!


Рука от замка отдёрнулась, будто обожглась. Машка обернулась, приоткрыв рот и выпучив глаза.


— Он!


— Она. Совесть — она моя, женский род, — выдала Ая, улыбнувшись. Наконец-то! Когда Романович ведёт себя предсказуемо — это хорошо. Это знакомо и придаёт уверенность. И это чертовски приятно.


Теперь она знает, как вести себя. И знает, что он знает её. Сам догадался или кто подсказал? Впрочем, неважно.


Её ход. Наконец-то!


*****


Я построил для тебя огромный дом среди облаков.


Я обозлился на всех вокруг и прогнал доброту за порог.


Я вырастил твой любимый цветок размером под потолок.


Твои слова опустил в кислоту и заработал ожог.


Все свои чувства и мысли запер в сундук, на замок.


Колесо фортуны крутится мимо и давно не зовёт далеко.


Разобрал свои вены на части и получил от тебя перелом.


Мои губы шепчут что-то в твоё прозрачное кимоно,


И мы смотрим с тобою вдвоём


Немое кино.


Немое кино.


Немое кино.


Немое кино.


Я снова получаю звуки рая от людских голосов.


Убираю все ножи в карман и закрываю дверь на засов.


Я жду тебя больше половины жизни, жду больше ста тысяч часов.


Обнимаю, целую, вербальная магия… ты — моё колесо.


Все деревья обтекают грязью и плачут, говоря об одном.


Я давно уже сижу один, среди книг, за своим одиноким столом.


Я пожертвовал своим телом ради тебя, заплатил головой.


Из — за твоей красоты утонул и сгинул в смертельный запой.


Я бросаю свои слёзы на твоё прозрачное кимоно.


И мы снова смотрим с тобою


Немое кино.


Немое кино.


Немое кино.


Немое кино.


*****


Они смотрели друг на друга, не обращая внимания на Машу, застывшую между ними соляной фигурой. Смотрели и не могли отвести взгляды.


Костя пожирал глазами Аю, замечая малейшую деталь на изменившемся лице. Она выросла. Повзрослела. Завершила процесс окукливания. И стала просто ослепительной. Даже без макияжа. Идеальной. Совершенной. Рот, скулы… эти глаза её… Как он мог, хоть на миг, их когда-то забыть?


Ая смотрела тоже пристально, но не разбирая его лицо так детально. Её взгляд был, скорее, серьёзным, с долей насмешливости. Костя изменился. Не сильно, но всё же. Возмужал. Окреп. И стал ещё более харизматичен. Суровая версия его прежнего стояла перед ней и испепеляла жадным огнём. Она знала этот взгляд. Видела уже. Но у него — впервые.


— Ты.


Я.

« Глава 16

Он стал приходить в пекарню каждый день и скупать всю продукцию. Куда он всё это девал — оставалось загадкой, но Ая думала, что раздавал нищим. Кто, Романович? Нет, Ая, вообще-то, так не думала, она надеялась на это. На самом деле вся выпечка уносилась в его новый ресторан, и там не проходило и нескольких часов, как вся исчезала.


Пошли заказы. Пошли настойчивые заказы. Создавалось ощущение, что некоторые посетители приходили к нему, чтобы хлеб пожрать, а не деликатесы! И только поэтому Костя ввёл несколько часов ланчей по специальной цене, пустив продукцию Аи именно в это время. Также он пустил рекламу — несколько, на его взгляд, особенно удачных пиар-шагов.


Количество посетителей на ланчах выросло в рекордно короткое время, и пришлось повысить цену, что не могло ни радовать, ни ставить в тупик. Что она добавляла в свои булки, что людям становилось плевать на калории и количество ингридиентов? А в хлеб? Да он сам не мог удержаться, чтобы не слопать лишний кусок! Особенно ему нравился тот, что с разными видами семечек был, в том числе и тыквенными.


В самый первый раз, скупив всё, он приехал к Лешему и принёс один из пакетов, доверху наполненный хлебобулочными и кондитерскими, в качестве своей доли за обед. Да просто принёс, пусть друзья попробуют нормальной выпечки и детей угостят. Принести-то принёс, а теперь вот приходилось скрываться от Стрелы. Та просила информации, а что Костя мог сказать? Что ему самому мало? Нет, ну что, всё-таки, за люди… Им сделаешь хорошо и вкусно, а они тут же готовы у тебя это урвать!


*****


— Ты не думала расширяться? — спросил у Аи, прихлёбывая кофе из картонного стаканчика с пластмассовой крышкой и дырочкой для напитка. — Мне нужно больше продукции, за выгодными для тебя условиями не постою.


— Нет, не думала! — Ая испепеляла его голубым огнём своих глаз, чувствуя, что скоро вцепится Романовичу в горло. — Прекрати так себя вести!


— Как? — поинтересовался, заглядывая в стакан и проверяя, сколько осталось кофе.


— По-свински! У меня постоянные клиенты не могут купить то, к чему привыкли, что полюбили! Я вынуждена закрывать пекарню, не успев открыть её!


— Может, будешь пахать круглосуточно? Без перебоев в производстве, чтобы все остались довольны? Чтобы всем хватило твоих плюшек? Я, может, тоже уже привык!


— Ну, ты и сукин сын.


— А ты разве не знала?


— Я буду вынуждена сделать раздаточное окно.


— Да хоть придаточное, мне-то что? Мне наср*ть, откуда забирать буханки, главное, чтоб они были.


— Я не стану обслуживать тебя.


— У тебя нет для этого никакого основания, я подам в суд и выиграю дело, поверь.


— Я установлю единичную норму продаж.


— Норму? Хм… интересно. Я не знаю, чем ты руководствуешься и готов упустить из внимания "Роспотребнадзор" и логику, но, кое-что, всё же, объясню. Согласно определённой статье "Гражданского кодекса Российской Федерации", которую ты, милая Ая, должна знать, продавец обязан продать товар, так как данный договор (розничной купли-продажи) является публичным. Цитирую: "Отказ лица, осуществляющего предпринимательскую или иную приносимую доход деятельность, от заключения публичного договора при наличии возможности предоставить потребителю соответствующие товары, услуги, выполнить для него соответствующие работы не допускается."


— И что?


— А то, что в нашем случае мне очень легко принять оферту, в которой ты (представим это на минутку) преуспела с нормой продаж, и заключить три, пять, десять договоров — проще говоря, провести покупки через несколько чеков, каждый из которых служит основанием для заключения того самого договора, условия которого диктуешь ты.