Ксения Иллюзия - Пожалей меня, Голубоглазка

— Что же ты? Подойди ко мне.

Она неуверенно сделала несколько мелких шагов. Совершенно неслышно, но он безошибочно нашел её. Рука скользнула в волосы, больно продираясь сквозь туго скрученные пряди и вытащила все шпильки, одну за одной, пряча их в карман махрового халата, в который Костя был облачен.

Легкий, знакомый аромат кедра донесся до Аи, но дернулась она не от этого и, чтобы не упасть, вцепилась в пушистую ткань на его груди. Ворот халата разъехался, усиливая действие дорогого парфюма, и Ая на мгновение зажмурилась. Надо же… Времени утекло сколько, а привязанность определённой марке у Кости осталась.

Он притянул девушку плотней к себе и поцеловал, но, как только коснулся женских губ, почувствовал сопротивление. Её ладошки легли на его обнаженный торс, отталкивая с удивительной, для такой стройной, даже хрупкой русалки, силой.

— Прекрати, — рыкнул, чуть отстранившись.

— Больно.

Её шепот… он поднял каждый волосок на мощных предплечьях, а теплое дыхание согрело лицо. Кожа под её руками плавилась, и этот жар грозил разорвать Косте грудь. Да что там говорить… одно лишь её присутствие вызывало в нём какое-то дикое безумство, будто сотни гейзеров бурлили в крови, превращая ту в долб*ный лимонад.

К той девушке, что принесла записку, он ничего, кроме банального любопытства, не испытал, но к этой… стоило ей только зайти, как у него сразу же встал.

— Где?

— Волосы.

Костя и не заметил, что притянул её к себе за них и сразу же ослабил давление на затылок. Растормошил густую массу с каким-то непонятным для себя чувством и провел пальцами по всей длине. Волосы были шикарными: невероятно гладкими, густыми и какими-то рассыпчатыми, что ли. Он не мог описать их — не хватало словарного запаса.

— Ох*еть.

— Спасибо.

Костя скинул свой халат и принялся её раздевать. Резкими движениями срывал одежду и ронял на пол. Куда-то отлетела пуговица, жалобно треснул шов на юбке, одна лямка бюстгальтера выскочила из петли, но мужчина не пытался замедлиться и — не дай Бог возникнуть даже мысли — остановиться.

Ая примерно так себе его и представляла: самоуверенным, эгоистичным, напористым партнером, держащим контроль за самый край. Костя балансировал на грани между решительностью и грубостью, неистовостью даже, что уменьшало порыв Аи «взбрыкнуть». Она подчинялась, ловко и незаметно помогая себя раздевать. Да, она не меньше его хотела повторения «забега», а в своих желаниях была предельно честна.

Словно два диких зверя они стояли друг против друга: обнаженные, тяжело дышащие и готовые к схватке. Стояли, ожидая, кто же не выдержит первым, предвкушали удовольствие, которое получат не только в итоге, но и процессе. Что может быть заманчивей вольной борьбы на простынях тихим уютным вечером?

— Хочу тебя.

— Знаю.

— Проверь, как хочу. Тронь.

Мерзавец. Хотел, чтобы она уступила.

— Проверь, как хочу тебя я, — прошептала, раздвинув ноги. — Языком.

Ая рисковала. Последняя фраза могла разжечь смертельный огонь в этом мужчине, но рискнуть все же стоило. Да и не все ли теперь равно кто погибнет?

Костя медленно опустился на пол, но не на колени, как хотела Ая, а на спину. Лег, растянувшись во весь рост и восхищённо улыбаясь. Да, он не соврал Маше — он действительно любил дерзких.

— Опустись на мой рот, Дикая Кошка, но сделай это плавно, не спеша. Хочу узнать вкус твоего желания.

Ноги задрожали от неприкрытой чувственности его предложения, сильного соблазна сделать именно так, и Ая чуть не упала.

— Осторожней, — обхватил её бедра, поддерживая, — не хочу стать инвалидом раньше времени. Или ты готова поработать личной сиделкой?

Вместо ответа она отцепила его руки и, держась за них, балансируя на одной ноге, второй нарисовала на плоском и каменном животе напоминающий доллар рисунок, иногда задевая пяткой твердый и ждущий член, потом прошлась по широкой груди и накрыла ступнёй мужские губы.

— Тш-ш-ш…

Костя лизнул свод, вызвав тихий смех, и поцеловал то место.

— Ты играешь с огнём.

Ае было щекотно и от его языка, и от шепота, но она только сильней надавила ногой.

— Тш-ш-ш…

Кто может знать, когда встретит ту самую?

Единственную.

И как можно сразу понять, что это — она? ПОЧЕМУ именно она?

В жизни Кости было немало женщин, и это считалось нормальным — он сильный, здоровый гетеросексуал, а приятная внешность плюс ещё более приятная состоятельность — стопроцентный, беспроигрышный вариант для привлечения партнёрш, настроенных на секс без обязательств.

И никогда до этой минуты Костя не понимал, почему нужен секс только с одной, когда вокруг столько красивых, соблазнительных, предлагающих себя женщин. Они были словно разноцветные драже: каждая — со своей особенной начинкой. Он не представлял, как можно ночь за ночью, неделю за неделей, месяц за месяцем делить постель с одной и той же бабой.

Ты узнаешь её тело, и вы обменяетесь опытом в сексе, попробуете вместе всё, что знаете, или то, что только впервые захотели узнать, изучите нужные «играющие» точки, позы, настроения и циклы. Но уже спустя четыре месяца вы поймете, что все новое закончилось, и пойдете по кругу. И если повезет, совершите их несколько, и что дальше? А дальше начнутся паузы в разговорах и встречах, неловкие отговорки на прямые вопросы, всё чаще будут "проскакивать" «извини, забыл» и «прости, задержалась», а в общей постели появится желание уснуть.

И даже когда ты от него отмахнёшься, стараясь закончить день правильно, тебе лень будет находиться сверху. Уйдут куда-то планы, уступая первенство воспоминаниям, а потом кто-нибудь из вас, открыв утром глаза, посмотрит на рядом спящего и поймет, что пора что-то менять. И позволит переменам войти в свою жизнь, ставя точку в настоящем и начиная рисовать новый эскиз. Заглушая свою совесть и делая вид, что не видишь слёз просящего не спешить.

Конечно, возможно и другое: вы продержитесь вместе несколько лет, — опять же, если вам повезёт и вы не будете торопиться вначале, — но рано или поздно всё, абсолютно всё имеет свойство заканчиваться, проходить навсегда, а он не хотел для себя такой участи, как и не хотел, чтобы всё превратилось в привычку, в серую обыденность будней. Он не хотел оказаться тем, кто однажды поймёт, что потерял время и возможности, растратил их не на того человека. Что нужен кто-то другой. Лично для него самым лучшим была свобода. В праве выбора — в том числе.

И поэтому он совсем не понимал себя сейчас.

Костя хотел подчинить девушку, что нанесла ему прекардиальный удар. Девушку, которую он даже не видел воочию! Подмять, запереть у себя и не отпускать, пока не схлынет жажда обладания. Хотел владеть ею безраздельно и, что самое смешное, всегда. Ему было мало этих коротких часов, и Костя впервые был в себе не уверен.

Да, она отдавалась ему полностью, но была где-то далеко — он это чувствовал. Он это пизд*ц как чувствовал! И был растерян. Страх… откуда он взялся? Ощущение потери было таким глупым, таким бессмысленным, но таким сильным… Как можно пропустить через себя то, что ещё не произошло и, вполне вероятно, не произойдет никогда?

Он заболел? Может быть. Той, что так странно и неожиданно вошла в его жизнь, все перевернула, вскружила голову и подарила экстаз. Что, если она при свете дня окажется уродиной? Косой на оба глаза?

Тогда, возможно, он потушит в городе свет. И не потому, что испугается сам, а чтобы другие её не обидели.

Не-ет, он не заболел — он банально свихнулся.

— Рая… Раечка…

Она спала, а у Кости сна не было ни в одном глазу. Постарался задавить желание включить свет и увидеть, наконец, её лицо — мог напугать, да и истерика не исключалась. Вспомнил, как Соплёв уговаривал свою Ви показаться голой, и чуть не засмеялся в голос.

Другу было плевать на огромный живот жены, отёки и вены на полной груди, но Ви не понимала и не хотела понимать этого. Называла мужа извращенцем, маньяком и отбирающим все права у бедных женщин на личное пространство и свое тело маразматиком. Даже угрожала сдать его в лабораторию какого-то института, для опытов.

Костя поддерживал Ви. Особенно после того, как сам увидел Соплёва, поклоняющегося беременной жене, находившейся, кстати, уже на последнем сроке, как Богине Плодородия по всем правилам язычников.

Да-а… А ведь ещё совсем недавно друг был совсем другим человеком.

Девушка, что тихо спала рядом, не казалась ни беременной, ни психически неуравновешенной, но рисковать и спешить проверять, так ли это на самом деле, он никогда не будет.

— Рая…

Костя легонько тронул её за плечо, наклонившись и прошептав имя куда-то ей в висок. Пальцы пробежались по тонкой руке, нежно гладя теплую кожу, и, скользнув вверх, по бедру и талии, обхватили одно из небольших мягких полушарий. Его член уже пребывал в полной боевой готовности, задевая головкой упругие ягодицы.

И Костя был внутренне расслаблен, доволен, предвкушая её пробуждение под своими ласками, но только открыл рот, чтобы снова позвать, как… получил сильный удар в диафрагму. Локтем. Самым острым в мире, с*ка, локтем!

Твою же мать!

Дыхание сбилось, он захлебнулся воздухом, смешно хрюкнув, а потом закашлялся прямо в ухо девушке, упав на неё грудью, но не успел ничего понять, как она молниеносно развернулась под ним, оттолкнула и быстро, четко, профессионально нанесла два коротких в челюсть, лишив Костю всех ориентиров вообще.