Служащая с растрепанной прической кивнула.

– Кажется, да. Я сейчас проверю, – улыбнулась она, чуть распрямив плечи. – Я дам вам знать.

Я повернулся к девушке.

– Мне нужен этот билет.

Она ухмыльнулась.

– Мне тоже.

– Знаю, что вы, вероятно, думаете: будучи джентльменом, я просто отдам вам этот билет и все. Но это Рождество, и мне нужно вернуться домой.

Она кивнула, поджав губы.

– Ну, как сказала бы настоящая леди, вам придется сразиться со мной за него, – незнакомка поставила на пол свою сумку на колесиках и подняла сжатые в кулаки руки, чуть отодвинув правую ногу назад, словно становясь в боевую позицию. – Давайте сделаем это, мистер «Я так почитаю Рождество», – ее брови приподнялись, и хотя я понимал, что она просто играла со мной, но сегодняшний день был и без того слишком долгим и непростым.

– О, похоже, что ты левша, да? – спросил я, скрестив руки на груди и оценивая ее.

– Да что ты? – спросила девушка, передразнивая меня. – Мне нужен этот билет. Мой отец рассчитывает на меня. Он сказал, что повесил чулок у камина и все такое. Даже поставил ветчину в духовку. Я не могу его подвести.

– Тогда тебе следовало приехать пораньше, Ронда Роузи[3].

Девушка опустила руки и взялась за ручку своего чемодана.

– Позволь мне забрать этот билет.

– Ни за что, – сказал я. – Может, ты и готова к драке, но служащая за стойкой явно испытывает ко мне слабость.

Незнакомка закатила глаза.

– О, дай-ка мне подумать. Подозреваю, ты попытался соблазнить несчастную женщину, которая провела на ногах последние двенадцать часов, предложением посидеть на твоих мускулистых коленях, словно у Санты.

Я улыбнулся.

– Слушай, я сделал то, что должен был. Если она захочет полизать мой леденец, я с радостью ей это позволю. Ничего личного. Это же Рождество.

Незнакомка посмотрела на меня с отвращением, и я, пожалуй, согласился бы, что немного переборщил с последним комментарием, но эта девчонка чертовски меня раздражала.

– Правильно. Поэтому и я сделаю то, что вынуждена, – усмехнулась она, прежде чем начать вопить. – Этот мужчина пристает ко мне!

Я изумленно раскрыл рот. Похоже, незнакомка начала играть грязно.

– Прекрати это, – сказал я. – Это уже не круто.

Она перестала кричать, когда люди начали неуверенно оглядываться на меня, пытаясь придумать, как реагировать на ее заявление.

Девушка скрестила на груди руки.

– Я не буду просто стоять и ждать. Я получу этот билет, – она прошла мимо меня к билетной стойке. – Простите? – спросила она служащую, с которой я флиртовал. – Осталось ли еще то резервное место? Пока мы разговариваем, мой папа умирает в больнице.

Глаза сотрудницы аэропорта распахнулись.

– О, милая, дай я проверю, – она моментально принялась что-то печатать на клавиатуре. – Да, да, оно у нас есть. Осталось последнее место.

– Ты же сказала, что он готовит ветчину.

Незнакомка тут же покраснела.

– Ну, я просто так сказала. Фигурально выражаясь.

Но служащая не оценила ее юмора.

– То есть, вы соврали мне о своем отце?

– Эм, ну, вроде того. Но он, – девушка указала пальцем на меня, – сказал, что планировал предложить вам полизать его леденец во время полета.

Святое дерьмо, а это девчонка не сдавалась. Какая врунья. Она прекрасно знала, как играть грязно.

Теперь настал мой черед краснеть и оправдываться.

– Я этого не говорил. Ну, не совсем это.

Серая мышка произносила что-то еще, но я даже не слышал ее, потому что служащая нахмурилась, явно испытывая отвращение к нашим выходкам, и попросила мужчину, стоящего за нами, подойти к ней ближе.

А затем она отдала ему последний билет.

– Вы, мать вашу, издеваетесь надо мной? – сказал я, ни к кому не обращаясь. Впрочем, никто и не желал меня слушать, кроме одной сообразительной крошки, которая за словом в карман не лезла. Все остальные пассажиры уже либо сели на самолет, либо отошли от выхода на посадку.

– Да пошел ты, – сказала она, а потом со вздохом притянула к себе чемодан, не отрывая от меня взгляда, и тоже покинула зону ожидания.

«И тебе счастливого Рождества», – подумал я, прежде чем отправиться в бар, чтобы убить там оставшиеся три часа.


ГЛАВА 3

Сиси

За три часа, что я провела в аэропорту Сиэтла, мне удалось обновить мою учетную запись в «ЛинкедИн[4]». В основном потому, что мне требовалась новая работа, и как можно скорее. Я не могла до скончания жизни отвечать на телефонные звонки, когда то, что я действительно хотела делать – помогать людям продвигать их бизнес.

После этого я просто села в баре, заказала шардоне и принялась читать один из рождественских романов на моем «Киндл». Возможно, это был не самый изысканный способ провести сочельник, но, по крайней мере, я уже была немного навеселе, погруженная в фантазии о мужчине гор, который не смог бы держать свои руки подальше от меня.

В конце концов, я выползла из-за барной стойки и направилась к выходу на посадку. К моему облегчению, я обнаружила, что суматоха немного улеглась, и толпа в зоне ожидания рассосалась. К этому моменту большинство пассажиров уехали, устав ждать.

Никто больше не спорил, чтобы урвать себе билет. Даже тот сексуальный красавчик, который повел себя, как полный засранец, когда дело коснулось оставшегося зарезервированного места. Мы все просто стояли в очереди, чтобы сесть на самолет, уставившись в экраны смартфонов и с завистью рассматривая фотографии в Фейсбуке, на которых красовались зефир, горячее какао и малыши в очаровательных пижамах, дожидающиеся подарков.

Может, следующее Рождество будет иным. Вдруг в следующем году рядом со мной окажется тот, кто будет заботиться обо мне, решив разделить со мной свою жизнь. Возможно, в следующее Рождество у меня будет, наконец, та жизнь, о которой я всегда мечтала.

Потому что сейчас у меня было совсем не то, о чем я грезила пару лет назад, учась в колледже.

Взойдя на борт самолета, я убрала ручную кладь и нашла свое место возле окна. Прежде чем засунуть сумочку себе под ноги, я достала свою электронную книжку и продолжила чтение с того места, на котором остановилась.

Снежинки. Поцелуи. Омела.

Я вздохнула.

– Да ты издеваешься надо мной.

Подняв взгляд, я заметила сексуального, но всегда готового спорить мужчину, который посмотрел на свой посадочный талон, а потом опять на номер места. Затем он покачал головой и сел через одно кресло от меня.

Ну конечно, сегодня просто мой день.

Я улыбнулась – очень натянуто – и вновь посмотрела на экран книжки, решив ничего не отвечать на его реплику.

Он носил бороду, напоминающую мне о мужчинах гор, про которых я только что читала, и был одет во фланелевую рубашку, рукава которой были закатаны, открывая извивающиеся татуировки, покрывающие его руки. Все это меня даже возбуждало. И да, вызывало какое-то волнение в животе. А кроме всего прочего, меня переполняло внезапное желание уткнуться лицом ему в грудь и глубоко вдохнуть его аромат, чтобы узнать, пах ли мужчина свежим воздухом, сосной и дровами.

Это было смешно.

Этот незнакомец не был сжимающим в руках топор мужчиной гор, о котором я читала, а просто человеком, цепляющимся за свою обиду.

На меня.

Он, должно быть, тоже решил не обращать на меня внимания, судя по тому, что даже не бросил и мимолетного взгляда в мою сторону. Он просто уселся и достал бумажную книгу. Классика.

Он читал «Рождественскую песнь»[5].

О, да ладно. Это же так чертовски сексуально – читать нечто подобное в канун Рождества.

Но он не был сексуальным. Этот парень хотел, чтобы служащая аэропорта пососала его леденец.

Это были его слова, не мои.

Стоило только мне подумать о том, что посадка на самолет была окончена, как на борт взошла мать с кричащими детьми.

– Простите. Тимми, иди сюда. И шагом, пожалуйста. Не беги, – женщина покачала головой, прижимая одного младенца к груди, в то время как пятилетний мальчик бежал перед ней по проходу.

Мне стало ужасно жаль бедняжку, все это лишь еще раз указало мне на то, какой эгоцентричной стервой я сегодня была.

Весь день я думала только о себе, и о том, как же непросто путешествовать в канун Рождества. Но теперь передо мной оказалась эта женщина с двумя детьми, и она была совершенно одна.

У таинственного лесоруба, должно быть, возникли похожие мысли, потому что наши взгляды встретились, и мы обменялись улыбками, словно оба вдруг внезапно поняли, что нам-то на самом деле фактически не на что было жаловаться.

Женщина покачала головой, разглядывая свободное место, когда она, наконец, поймала Тимми.

– Извините, – нахмурилась она. – Возможно ли попросить вас пересесть, чтобы мой сын смог занять место у прохода? Я сама буду вот тут, на другой стороне. Он никогда до этого не летал.

– Конечно, не переживайте, – мужчина подхватил свои вещи и передвинулся на сиденье рядом со мной. Он улыбнулся женщине, которая казалась более расслабленной, пока помогала сыну сесть и пристегнуться, прежде чем занять свое место.

Чуть позже, когда самолет уже был в воздухе, я случайно задела сидящего рядом мужчину локтем.

– Твою мать. Прости, – произнесла я. – Просто тут места маловато.