Екатерина Кариди - Поздние розы

Из кабинета директора они вышли молча. Так же молча, Лена быстро пошла вперед, Энцо ничего другого не оставалось, как нагнать ее.

- Елена, - обратился он к ней, поравнявшись. – Постой.

Она перевела на него спокойный равнодушный взгляд, словно и впрямь не знакомы.

- Слушаю вас, господин Маури.

- Елена, прошу, не делай вид, что не узнаешь меня, - он произнес это чуть громче, чем хотелось бы.

- Что вы, господин Маури, я вас прекрасно узнала, - ни тени улыбки.

- Но тогда к чему эта официальная холодность? Мы могли бы поговорить...

Она остановилась, склонив голову к плечу, и прищурилась:

- Господин Маури, так вы впрямь собирались сделать то, о чем говорил директор, или это просто ловкий отвлекающий маневр? – она позволила себе экспрессивный жест, выдававший неудовольствие.

Итальянец даже слегка обиделся:

- Как ты можешь обо мне такое думать? Я действительно предлагаю помощь этой школе!

Тут у него от возбуждения вырвался небольшой страстный монолог на итальянском, сводившийся к тому, что некие жестокие беллы совершенно незаслуженно обижают его своим недоверием.

- За что? Белла? Объясни, что я сделал, чтобы заслужить это?

- Господин Маури...

- Раньше ты звала меня Энцо! – выкрикнул он в сердцах.

На шум в коридор выглянули коллеги. Лена готова была провалиться сквозь землю.

- Я прошу вас, - проговорила она тихо, но убедительно, - давайте перейдем в другое место.

И быстро пошла по коридору, подумав, что теперь ей точно проходу не дадут и разговоров не оберешься.

- Господи... - вспомнила она про свою охрану и ужаснулась, - что Костя подумает...

Но упрямо тряхнула головой. Ничего плохого она не сделала. Обиженный Энцо шел следом за женщиной. Первой женщиной за долгое время, у которой хватило сил ему отказать, и с досадой думал, что зря все это затеял. Но чисто мужское упрямство требовало разобраться и расставить все точки над и.

Лена привела его в сквер перед зданием школы. Пусть уж все происходит на виду, меньше лишних домыслов. Села на скамейку и пригласила его сесть на соседнюю, стоявшую напротив. Если за ней наблюдают, незачем им сидеть рядом.

- Энцо, - начала она, - Зачем я вам? Ответьте, только честно.

- Белла... – начал было он, честно пытаясь придумать, что говорить, чтобы звучало правдой.

Но она не дала договорить.

- Потому что я знаю, с какой целью нанял меня господин Лешков на тот прием.

Энцо помрачнел. Не было смысла отрицать.

- И ты считаешь, что у меня не могло возникнуть к тебе чувств?! Даже если так и было?!

Лена взглянула на него открыто и сказала то, что думала:

- Возможно. Но ответьте мне честно, если бы изначальный замысел удался, как долго сохранились бы эти чувства?

- Не знаю?! – взмахнул руками он. – Мы ведь даже не попробовали! Ты меня упорно избегаешь!

- И не попробуем, Энцо.

- Почему? – вскинул голову он.

- Потому что я встречаюсь с Белецким, - ответила Лена, чтобы пресечь все поползновения с его стороны. – И у нас все серьезно.

Последовал еще один страстный монолог на итальянском, сопровождавшийся бешеной жестикуляцией. Потом Энцо поник головой и проговорил:

- Значит, я не ошибся. Этот волк сделал на тебя стойку сразу. И все-таки отбил мою добычу.

Лена даже фыркнула от подобной откровенности.

- Ему повезло. Так и скажи ему! Черт побери... Мне жаль, - Энцо грустно посмотрел на Лену, чуть скривил губы улыбкой, - Но мы же не станем врагами? Нет?

- Нет. Не станем. Но теперь я прошу тебя больше не искать встречи со мной.

- Хорошо. Ладно, белла, - проговорил он спустя минуту, вздохнул: – Мне остается только вернуться к вашему директору и заняться благотворительностью.

- Спасибо Энцо, - Елена подала ему руку.

Тот пожал ее с чувством, а она неожиданно улыбнулась и сказала:

- И прости. Ты был неподражаем. И неотразим. Просто не судьба.

- И ты прости, белла. И передай этому своему волку... Нет, я сам ему передам. Прощай.

Энцо пошел к зданию школы, а она еще некоторое время сидела на скамейке. Осознавая, что на нее пялился из окон весь коллектив, начиная с директора и заканчивая уборщицей. И вся охрана, которую к ней приставил Костя.

Кошмар. До чего публичной стала ее жизнь...

Лена вздохнула, предчувствуя, что вечером не избежать объяснений. Однако оправдываться ни в чем не собралась, винить себя ей было не за что.

***

С утра Белецкий был весь в делах, однако время, чтобы осуществить свою идею, выкроил. По его заданию почти весь подъезд того дома, где снимала квартиру Лена будет выкуплен в ближайшие дни. Потом в максимально короткие сроки...

Он как раз увлеченно обдумывал, что предпримет в максимально короткие сроки, вертя в руках декоративный канцелярский нож, которым он обычно вскрывал конверты, когда получил телефонный от Михаила.

Тот в подробностях доложил, что в школу сегодня приходил итальянец, и Лена имела с ним продолжительную беседу. О чем говорили неизвестно, но Михаил позволил себе сделать предположение, что разговор не носил какого-то любовного характера. Хотя отметил, что итальянец кипятился.

Разговор окончился, а Белецкий так и остался сидеть неподвижно, держа тот декоративный нож. Не отрываясь, глядел на телефонный аппарат, не замечая, что руки все сильнее сжимают и выгибают лезвие. Очнулся, только услышав странный металлический звук. В руках у него были обломки ножа, ладони порезаны и окровавлены.

Но боли мужчина не чувствовал. Он думал о другом. В этот момент он думал о ней.

***

В доме у господ Лешковый появился новый персонал. По личному распоряжению Ирины Васильевны за Марией и Инной был отправлен ее шофер. Мать и дочь Кисельниковы ощущали себя Золушками из волшебной сказки. Несказанное везение, несметное богатство кругом...

Невероятные планы породила эта дивная картина в голове у Марии Ивановны.

Ирина Васильевна, к которой их доставили, милостиво сообщила, что посовещалась с супругом и приняла решение взять обоих на работу. Марию Ивановну помощницей экономки, а дочку Инночку горничной – флористкой.

Дамы Кисельниковы рассыпались в благодарностях и выражениях преданности. Ирина Васильевна сочла нужным отметить, что задача обоих будет сопровождать ее в перемещениях по дому. Ну и в других разных мелких тайных поручениях...

Дамы друг друга поняли.

Вернувшись по обыкновению домой к обеду господин Лешков старший был неприятно удивлен, тем как скоро жена осуществила свою задумку. Эти две женщины казались ему лицемерными и неискренними, но так ведь не детей же с ними крестить. Только вот зачем ей вздумалось сажать этих двух баб за один стол с ним?!

Однако, зачем это жене, он не стал задумываться, забот ему и без того хватало.

С утра к нему в кабинет заявился Сергей. С наглым требованием отделить ему часть бизнеса. Хотелось посмеяться ему в лицо, да сученыш подсуетился. Его тесть звонил еще раньше, намекал, что мальчику надо уже самому на ноги становиться. Вот и выделил бы ему долю в своем бизнесе!

Однако пришлось делать хорошее лицо и пообещать сделать все возможное. Подумать только! Щенок голос подал!

Вячеслав Сергеевич болезненно переносил все подобные поползновения, не желая признавать, что сын давно уже взрослый. Сам-то в его годы давно был самостоятельным и дело свое поставил своими руками. Наверное, оттого и трудно было ему с ним расстаться, пустить мальчишку на готовое.

Кроме этого, перед тем, как поехать домой, он завернул к той самой школе, где работала Маслова. Вообще-то, он собирался с ней поговорить, спросить, когда она примет его предложение, потому что сомнений у Вячеслава Сергеевича не было. Он ей ясно дал понять, жить будет как королева.

И тут он обнаружил у школы машину Энцо Маури. Лешков пришел в бешенство.

Его обошли.

Но еще не вечер. Вячеслав Сергеевич не стал ничего говорить ни ей, ни итальянцу, он просто решил действовать иначе. Его месть будет тонкой. И все равно он получит то, что хотел. Главе города переходить дорогу нельзя.

Но настроение было испорчено. Потому и неприятно было ему видеть за своим столом новые лица, назойливо изображающие свою безмерную благодарность. Отобедав дома, Вячеслав Сергеевич вернулся на работу.

Когда глава семьи удалился, облив напоследок всех холодом, Ирина Васильевна ободрила поникших дам. И вид у нее при этом был загадочный.

В общем и целом, с точки зрения Марии Ивановны все сложилось на редкость удачно, правда, не удалось попросить хозяина пристроить куда-нибудь Федю, но перебирать харчами не приходилось. Тем более, что хозяйка Ирина Васильевна обещала похлопотать перед супругом.

Так что Федя пока-то остался без места, но все равно жаловаться грех, дела и так не плохи. Да что там, дела были просто замечательные!

Как он дожил до вечера, как выдержал, чтобы не сорваться к ней немедленно...

Со слов Михаила понял, что и как было. Константин Белецкий Михаилу верил, мужик верный глаз имел, не ошибался. И Лене верил. Измены нет.

И все-таки сердце в нем горело. Вдруг итальянец ей нравится. Вдруг...

Этого он перенести не мог. Она нужна была ему вся, целиком. Тело, жизнь, но больше всего - душа.

Замкнувшись в себе, в своих мыслях, постоянно вертевшихся вокруг неразрешимого вопроса, Белецкий казался застывшей статуей, еще более непроницаемый и немногословный чем обычно. Не зная, что произошло, но видя, что шеф не в себе, люди боялись лишний раз попадаться ему на глаза.

Вечером он поехал к ней.

Поклялся себе, что ни словом, ни взглядом не даст ей понять.