Екатерина Кариди - Поздние розы

***

Глядя вслед сыну, господин Лешков думал, что все равно, как бы не суетились другие, женщина, которую он хочет, достанется ему.

Иногда такое происходит с мужчиной за склоне лет. Вдруг начинает казаться, что закат – это на самом деле восход.

Поздняя страсть, последняя любовь.

Последняя, тайная, сжигающая зачерствевшую душу темным огнем.

В силу ума и жизненного опыта он осознавал, что страсть губительна, но отказаться был не в силах. Потому что этот яд уже пропитал его душу.

Закрывая глаза, он видел ее, представлял в своих объятиях. И это заставляло сердце замирать, наполняя тело страстным трепетом и забытым томлением.

Фантом. Иллюзия молодости.

***

Однако, думая о своем, мужчина совершенно упустил из виду, что и за ним в этот момент наблюдали.

Жена. С какой затаенной ненавистью она сейчас смотрела на него!

Если бы Вячеслав Лешков знал, что таит ее взгляд, десять раз поостерегся бы. Впрочем, если бы она сама знала, какие плоды ей принесет только что созревшая интрига...

***

А пока эти двое определяли свои жизненные позиции и планы на будущее, интересный дамский разговор не прерывался, даже наоборот, произошло несказанное оживление. Потому что к их беседующей группе подошел Энцо Маури.

Для итальянского гостя сегодняшний день тоже был полон разных сюрпризов. И самым неприятным было то, что женщина, с которой он собирался приятно провести время, безо всякой видимой причины категорично ему отказала. Немного поразмыслив, Энцо смог понять, почему она так поступила. Но черт бы его побрал, если он собирался смириться с ее решением!

С самого начала встречи с ней складывались не так, как он рассчитывал. Возможно, пойди все иначе, его интерес бы уже угас, но вышло как вышло. И сейчас, получив открытую отставку, он не желал с этим мириться. Энцо был вообще твердо убежден, что для настоящего мужчины не существует слова "нет", так же, как и крепостей, которые не берутся. Потому решил дать Елене немного времени, чтобы остыть и одуматься. Пусть поскучает. А потом он явится с предложением, от которого она не в силах будет отказаться.

Разумеется, речь не шла о женитьбе. Но он собирался забрать ее с собой в Италию. Не на один день, не на неделю. Он хотел с ней настоящих отношений. Энцо казалось, они могут быть счастливы вместе, во всяком случае, считал, что сделает ее счастливой на то время, пока они будут вместе. А дальше... дальше видно будет. так далеко он не загадывал. Возможно, мужчина просто боялся думать о будущем? Боялся обязательств. Потому в глубине души осознавал, что уже созрел для чего-то настоящего, просто боялся ошибки?

И в этом противоречивом комке чувств и эмоций все-таки превалировало желание доказать себе и ей, что его вот так вот не бросают. Он сам будет решать, когда и как прервать отношения.

Невозможно было не заметить также некий болезненный интерес к Масловой со стороны Лешкова младшего. Однако его итальянец не стал брать в расчет, мальчишка может беситься, но будет делать то, что скажет ему отец, потому не удивительно, что выглядел тот подавленно. К тому же Сергей Лешков был женат на молодой красивой и страстной женщине.

Энцо находил Марину интересной и достаточно необычной для молодых женщин ее круга. В жене Сергея Лешкова было много бунтарства, желание сломить какие-то рамки, в которые ее упорно затискивала семья. А еще, она явно была влюблена в своего мужа, да и тот скорее всего просто не осознавал, но испытывал к ней определенные чувства.

Но что более всего не понравилось итальянскому соблазнителю, так это явный постельный интерес в адрес Елены со стороны Лешкова старшего. Энцо видел, что он отвел девушку в сторону и о чем-то говорил с ней. А выражение его лица в этот момент не оставляло сомнений, судя по всему, тоже сделал ей предложение, от которого трудно отказаться.

Энцо мрачно усмехнулся, он был уверен, что старому похотливому пошляку ничего не светит, слишком хорошо успел узнать Елену. Однако нервы все это щекотало.

Господин Маури вдруг подумал, что у них сложилась странная гонка, призом за которую стала Елена Маслова. В этой гонке он намеревался победить, но нельзя было упускать из виду также и Белецкого. И еще массу деталей и других заинтересованных лиц. Потому, увидев в зале сводного брата Елены Федора, итальянец решил подойти и поговорить в ним. Но кто мог знать, что тут он напорется еще и на мачеху Елены и ее сводную сестру?!

Его тут же взяли в оборот. Женщины стали расточать щедрые улыбки, супруга Лешкова старшего, загадочно поглядывая, представила ему близких родственниц Елены Масловой. В результате Энцо оказался зажат с двух сторон. С одной его на правах старой знакомой все норовила взять под руку Полина Гребешковская, а у него не хватило духу просто стряхнуть навязчивую даму, с другой Энцо атаковали мать и дочь Кисельниковы. Вячеслав Лешков смотрел на это безобразие издали, ехидно поблескивая глазами.

Энцо Маури и сам осознавал нелепость ситуации, и в другое время просто расхохотался бы, потому что это напоминало старую добрую итальянскую комедию. Однако сейчас ему было не до смеха, от цепких дамочек следовало спасаться как можно скорее. Однако он был не так уж прост, если кто-то думал, что его можно так легко взять голыми руками, того ждало большое разочарование. Господин Маури умел с обворожительной улыбкой выпутываться из подобных положений.

Немного горячих томных взглядов, несколько фраз дивным волнующим голосом - и дамы утратили бдительность, растекшись лужицами сиропа. А сам он тем временем, сослался на дела и увел блаженно улыбавшегося Федора в сторону, чтобы там допросить с пристрастием обо всем, что касается Лены. Однако Федя тоже был непрост.

- Вы хочете песен? - подумал он про себя. - Их есть у меня. Но прежде гоните бабки!

К тому же у него созрела в голове потрясающая комбинация... Но об этом позже.

***

Расстались они взаимно довольные друг другом. Федор и вовсе считал, что звезды для него сошлись невероятно удачно. столько новых знакомств, такие возможности...

Он даже не подозревал, что в этот день ввязался в войну, которую спустя годы так и называл: "война за Лену Прекрасную".

Уехав с выставки, Сергей с Мариной не стали никуда заезжать, а направились прямо домой. Она действительно чувствовала себя неважно, да и он не мог похвастаться хорошим настроением, опустошенный, словно выжатый лимон. Всю дорогу проделали молча. Она смотрела в окно, он смотрел в окно. Каждый думал о своем, но, как оказалось, думали они об одном и том же. Об их совместной жизни. В которой надо было или что-то решать, или что-то менять.

Дома тоже молча двигались по комнатам, мылись, переодевались, все время думая, что поговорить рано или поздно придется. Оба морально готовились к этому откровенному разговору.

И так уж вышло, но начали они его одновременно.

И сразу же замолчали. Марина отвернулась. Сегодня Сергею, против обыкновения, не хотелось язвить, подавлять ее словами. Он устал. От всего. И от этой модели поведения, которую он, сам того не замечая, перенял от отца, в том числе.

- Что ты хотела сказать Марина? – сказал он, отойдя к окну.

А ей было трудно вот так выложить то, что скопилось на душе. Одно дело, когда они ругались, в запале слова вылетали сами. А когда он говорил тихо и беззлобно...

- Сергей... что с нами будет? – проговорила она минуту спустя, глядя в его спину.

Тот молчал некоторое время, потом пожал плечами, ответил устало:

- Что с нами может быть? Ничего.

- Я не хочу. Я так не хочу... – она смотрела прямо перед собой, шепча, - Не хочу, чтобы ничего не было. Это моя жизнь, наша жизнь, Сергей.

Он обернулся на ее слова, но остался стоять на месте.

- Чего ты хочешь от меня, Марина?

- Чего хочу? – она встрепенулась. – Хочу услышать правду.

Он потер переносицу, потер лоб, опустив голову, потом выдавил:

- Какую правду?

Марина хотела бы спросить очень о многом, но почему спросила именно о том, что старалась подавить в себе всеми силами:

- Ты ее любишь?

Услышав этот вопрос, он резко вскинул на жену взгляд. Марина казалась больной. Осунувшаяся, под глазами круги, губы нервно сжаты, а в глазах лихорадочный блеск. Ему вдруг стало тревожно за нее:

- Марина, ты нездорова?

Она болезненно поморщилась, понимая, что он пытается ее отвлечь.

- Ответь, - прошептала упрямо.

Ответить на этот вопрос было не так-то просто. Сергей смотрел на жену, пытаясь понять себя.

- Нет, - ответил не сразу, но твердо.

- Но, - Марина развела руками, качая головой. – Что же это тогда, если не любовь? Ты же сам не свой из-за этой женщины...

- Нет, - повторил Сергей.

Марина всплеснула руками и заходила по комнате. Вид у нее был тоскливый и какой-то обреченный. Ему тоже было тоскливо от всего, в том числе от собственного поведения и того положения, в котором они оказались. Захотелось просто по человечески выговориться. Он устал от самого себя.

- Хорошо. Хорошо, – Сергей прошел в глубь комнаты к мягкому уголку, сел и откинулся на спинку, запрокинув голову. – Садись, Марина, не мельтеши. Прошу...

Если бы он цедил слова в своей обычной пренебрежительной манере, она бы просто плюнула на все и ушла к себе. А может, уехала бы к родителям. Но он просил. Марина присела напротив.

- Я не люблю ее, - тихо проговорил Сергей, прикрыв глаза. – Это чувство вины.

- Я не понимаю, - не верилось ей в его слова, совершенно не верилось.

- Несколько лет назад, - продолжал он. - Мы встречались. Недолго, два с половиной месяца, может немного больше. Я ее бросил.