Екатерина Кариди - Поздние розы

Что это было?

Это было "да"??!

Как он оказался на коленях у ее ног, обхватив, зарываясь лицом в ее живот, сам не понял. И она не поняла. Мужчина вздрагивал, шепча что-то невнятное, и все повторял:

- Лена... Лена...

Руки женщины поднялись сами, сначала неуверенно застыли, а потом опустились на его голову, погладили по волосам. А он вдруг вскинулся, поднял ее и обнял, прижимая к себе. Потом так же резко отстранился, прошептал горячо:

- Я приду завтра, - и ушел так быстро, словно за ним гнались.

Только потом потрясенная Лена поняла, что это он давал ей время, чтобы передумать или привыкнуть. Потому что, сказавши однажды "да", она станет его навеки.

***

Ноги сами вынесли его на лестничную клетку, за закрытую дверь. Пока стоял там, стараясь отдышаться, успокоить огонь, бушующий в крови, прийти в себя, сам не знал, что чувствует. Просто это ощущение... когда ждал, боялся, желал – и вдруг получил... Трудно поверить сразу.

Снизу беззвучно подошел Михаил. Он не уходил, оставался там на всякий случай. Потому что видел, шеф, когда сюда ехал, был белее мела, и еще более непроницаем, чем обычно. По опыту знал эти признаки сильного волнения.

А чего волноваться мужчине, если он идет к женщине?

Известно, чего. Быть или не быть.

Честно говоря, он за своего шефа болел и от всей души желал ему удачи. Как, впрочем, и остальные его люди. Те, что ждали на улице и дома. Состояние Белецкого не осталось для них незамеченным.

Увидев своего шефа застывшим у дверей дома любимой женщины, бледного, хмельного от сумасшедшей надежды, телохранитель догадался обо всем без слов. Мужчины обменялись взглядами, Белецкий положил руку ему на плечо, сжал, а тот просто кивнул, улыбнулся одними глазами, понимая, что ему доверено главное сокровище.

***

Когда налаживаются дела у одних, другие строят планы, как эти дела разрушить.

Врагов у господина Белецкого было достаточно, в свое время он много кому на хвост наступил, и желающих влезть в его бизнес тоже хватало. Он об этом всегда знал, и всегда относился к подобным вещам с большой долей пренебрежения. Потому что ничего не боялся, и терять ему было нечего. До последнего времени.

Да и у Елены Масловой тайных врагов в последнее время значительно прибавилось. Только она в отличие от Константина Белецкого даже не подозревала об их существовании, однако это не мешало им начать действовать.

В тот день на выставке картин Станислава Н... кроме разнообразных высоких гостей, присутствовало также и семейство Кисельниковых. Федор, вняв совету своей сводной сестры, решил вывести в свет родную сестру Инну. Разумеется, матушка Мария Ивановна не осталась в стороне. По многим причинам. Во-первых, ей тоже хотелось посмотреть хоть издали на чужое богатство, а во-вторых, она еще совсем не старая женщина, и кто знает...

После того, что Федор рассказал матери и сестре о том загородном приеме, у них чуть разум помутился. Вся эта райская жизнь, которую он так красочно описал, просто не могла, не должна была пройти мимо. Тем более, по словам Феди, Лена там пользовалась огромным успехом у мужчин, чье состояние исчисляется цифрами с таким количеством нулей, что калькулятор зашкаливает. Отсюда был сделан немедленный вывод - Инна ничем не хуже, и успех ей автоматически обеспечен, потому что моложе и красивее.

Федор получил задание от матери держать руку на пульсе, чтобы использовать все возможности влиться в вожделенную элиту. Он и сам-то желал того же, а уж получив четкие указания, тем более. Однако, несмотря на весь свой циничный прагматизм и склонность к авантюрам, он все таки имел в сердце что-то от того романтика, которым ему никогда не суждено было стать. И этот романтик был тайно, глупо и безответно влюблен в сводную сестру Ленку Маслову.

Так вот, он понимал, что сравнивать его сеструху Инку с Леной, все равно что сравнивать змею и птицу, настолько они разные. Но он также знал, что на любой товар есть свой покупатель, а Инна и впрямь была красива. А значит, вполне может понравиться кому-то из этих хозяев жизни, а там уж он проследит, чтобы все пошло как надо.

Ближайшей светской тусовкой как раз таки и была персональная выставка Станислава Н... Туда он и привел все свое семейство. Правда, с Леной Масловой они не пересеклись, потому что немного опоздали. По весьма прозаической причине - у Феди машина барахлила. К тому времени, когда они влились в ряды фланирующей публики, Лена уже успела уйти.

Пока семейство Кисельниковых осматривалось, оценивая количество "принцев и принцесс", собранных на одной выставке, а также их великосветские портреты, они и сами привлекли внимание некоторых высоких особ. Вячеслав Сергеевич Лешков сразу узнал того суетливого человечка, от которого получил некую информацию об одной молодой особе.

Надо сказать, что Федора заметили и другие заинтересованные лица. Например, его супруга, Ирина Васильевна, и сын, Сергей Лешков. А также блистательный итальянский господин Энцо Маури. Если бы Федор Кисельников в тот момент знал, что занимает умы стольких богатых и знаменитых людей... Был бы в восторге. Правда, в куда большем восторге он был бы сейчас, гордо вышагивая тут под руку с Леной. Но увы, как говорится, имеем, что имеем.

Федя с жадным любопытством разглядывал гостей, мурлыкая про себя слова песни, отражавшей почти в полной мере его душевное состояние:

- и тут уловил, что ему сделали жест, следовать в боковой коридор. И кто сделал!? Сам Вячеслав Лешков!

После памятного разговора с Леной Масловой, господин Лешков старший вернулся к жене в таком приподнятом настроении, что это не осталось незамеченным. Если уж говорить правду до конца, то она проследила за мужем, и видела всю сцену издали. Содержание разговора было Ирине Васильевне неизвестно, но по виду мужа она догадалась обо всем. У ее мужа всегда были какие-то интрижки и развлечения на стороне, это шло фоном и не раздражало жену. Почти. А переводчица, на которую муж запал, по уровню тревожности просто набат какой-то вызывала.

Странно работает женская интуиция. Как определяет внутреннее чутье, что ерунда, а что опасно? Но определяет безошибочно. И сейчас чутье ей подсказывало, что муж серьезно положил глаз на ту женщину. Она всегда опасалась таких вот скромниц "бескорыстных", эти-то самые страшные хищницы и есть. И как ей бороться с такой хищницей, с молодой, красивой? Как?!

Как не впасть в уныние, если человек, которому отдана молодость, потерял всякий интерес, и живет с тобой только потому, что этого требует статус и правила приличия? Это обижает, страшно обижает, до кровавых слез. Но пусть эти слезы льют другие! В такой ситуации охваченная отчаянием женщина способна пойти на многое, особенно, если она обладает хладнокровием и цепким умом.

Поэтому Ирина Васильевна улыбалась безмятежной улыбкой, стараясь, чтобы муж не догадался раньше времени о ее коварных планах. А потом... потом хорошо смеется тот, кто смеется последним. Она спокойно проводила взглядом своего мужа, который состроил ей милую улыбку и двинулся в сторону бокового коридора.

Федя своего не упустил, за те сведения, что предоставил господину Лешкову, он выклянчил разрешение представить его семейству мать и сестру. Это помимо вульгарных денег.

- Определенно, - подумал он, - Ленку можно «продавать и перепродавать», она от этого не теряет своей ценности.

Даже проникся к сводной сестре теплым чувством.

Лешков старший поморщился, но согласился. И более того, даже сам представил.

Так совпало, что его жена, сын и невестка обсуждали вместе с семейством Гребешковских представленный на выставке портрет общей знакомой, недавно написанный Станиславом Н.... На Вячеслава Лешкова, подошедшего к ним вместе с Кисельниковыми, посмотрели с легким удивлением и замолчали, а Ирина Васильевна одарила мужа недоуменным взглядом. Однако, узнав, чьи это родственники, тут же сделалась милостива, и даже снизошла до разговора.

Мария Ивановна от этой чести была на седьмом небе, тут же постаралась вытащить на передний план дочь, в надежде, что та чем-то сможет заинтересовать эту барыню. Барыня заинтересовалась, особенно, когда поняла, что мать и дочь ненавидят Елену Маслову. И даже обещала подумать и найти для Инночки работу.

Не только Ирина Васильевна чувствовала себя уязвленной из-за Елены Масловой. Тут присутствовала еще одна ревнивая женщина. Полина Гребешковская не могла пережить, что какая-то переводчица увела у нее из-под носа итальянского красавчика. И потому, согласно старой доброй дамской традиции, она легко и естественно примкнула к организованному Ириной Васильевной кружку желающих «дружить против Масловой».

Как только этот дамский заговор начал формироваться, Лешков старший постарался увести оттуда сына и невестку. Вячеслав Сергеевич не хотел, чтобы Марина имела с ними какие-то контакты, а сына тем более следовало держать подальше от всего, что связано с Леной Масловой. Сергей подчинился, однако, перед тем как уйти, отвел в сторону Федора Кисельникова, и шепнул ему пару слов.

Вячеслава Лешкова от этого слегка перекосило, он обозлился на сына, но не показал вида.

- Господи, - подумала Марина, - опять этот змеиный клубок...

Вслух она сказала, обращаясь к мужу:

- Я плохо себя чувствую, и хотела бы уйти.

Откровенно говоря, тому тоже этого хотелось, но еще больше Сергей хотел досадить отцу. Однако это следует делать осторожно. А сейчас действительно лучше уйти.