- Ах, я к чертям?! - выкрикнул он.

Резкий бросок, схватить ее за локоть, Марина вывернулась. С криком:

- Не трогай меня! - стряхнула его руку и отскочила в сторону за кровать.

- Ах, не трогать?! А ну стой, я сказал, - зарычал Сергей, видя, что она ищет пути сбежать.

Их обоих трясло от возбуждения, знакомое ощущение. Взрывная смесь ярости, бешенства и разгорающегося желания. Вот-вот - и все перельется через край.

Она метнулась к выходу, он был начеку. Поймал, схватил за волосы, шипя:

- Куда? - притягивая к себе, - далеко собралась? Развестись, значит хочешь? ДА?! Отвечай?!

А взгляд его уже не отрывался от дрожащих губ, дыхание срывалось. Мысли срывались в пропасть. Срывались. Да еще она простонала и закрыла глаза.

Их снова накрыло безумием.

Сумбурно, дико, кусаясь и причиняя друг другу боль... Безумно, как звери. Дико и сладко.

А в комнате надсаживался телефон Сергея. Далеко не сразу он смог ответить, да и когда ответил, отвлекшись на пару секунд, отключил его к чертовой матери.

Потому что она ждала.

Через пару часов, когда все закончилось, они опять не знали, что думать и как себя вести.

- Я все равно с тобой разведусь, - обессилено пробормотала Марина, не открывая глаз.

- Давай, спи уже, - буркнул Сергей, засыпая, не имея ни сил, ни желания спорить.

Он и так уже отказывался понимать себя и собственные реакции, не то, что вникать в чье-то еще настроение. А ей было мало этих диких приступов страсти, ей хотелось слов, чувств. Хотелось правды.

***

На следующий день Лене нужно было с утра в школу. Там предстояли дела до обеда, а потом... Потом обед с Белецким.

Она думала о нем весь вечер. Об этом человеке с такой необычной внешностью и странной, холодной манерой держаться. Елена находила Константина Белецкого интересным, выдержанным и, что удивительно, совершенно лишенным снобизма. Сначала, когда только увидела его у Лешковых, с этой его отрешенно-презрительной миной, да с пугающим холодным взглядом, еще подумала, что за неприятный тип.

Лена считала, что он выказывал свое пренебрежение, оттого что она на том приеме была чем-то вроде прислуги. Так сказать, срабатывал социально-имущественный ценз. Мол, у богатых свои причуды, а она вообще никто. Но нет, Белецкий вел себя так со всеми. Видимо, просто не умел или не хотел скрывать, если ему неинтересно общение с кем-то.

А в голове вертелись мысли:

- У него шрамы на лице. Моментами он просто страшен, и у него проскакивают изредка какие-то странные... уголовные, что ли, манеры. Но совершенно определенно этот мужчина очень умен. Иначе не смог бы добиться всего, что имеет. И благороден. Но жесток.

Что имеет... Его огромное богатство очень смущало Лену. Оно незримо стояло между ними. Хоть Белецкий и вел себя с ней на равных, но вот это вечное ожидание, когда проявятся его барские замашки, держало в напряжении.

Был в ее жизни уже один такой, богатый и знаменитый Сергей Лешков. Потоптался по душе, изгадил все, что мог. Вспоминая о нем, Лена не могла отказаться от своей прошлой любви, потому что она была настоящая, та любовь. Конечно, она бы солгала себе, если бы сказала, что теперь совершенно ничего к нему не чувствует. НО. В одну реку не войти дважды. Умерло. Ушло.

Однако Лешков младший помог ей кое в чем. Дал горький опыт. И теперь она с людьми его круга держалась очень осторожно. Нельзя забывать, что неравенство существует.

***

Рано утром следующего дня приехал Федечка, пригнал Лене машину. Она ожидала, что сводный брат быстренько заберет свою машину и уберется, но того просто распирало, так хотелось поговорить. Он аж светился от гордости за себя, умного и любимого, и за нее, "спортсменку, комсомолку и, наконец, просто красавицу".

- Ленок, ты там просто фурор произвела! - вещал он округлив глаза, - Мужики с ума посходили, все про тебя выспрашивали.

Лена поморщилась:

- Федя, сколько раз тебе говорить, не называй меня так.

- Ну прости, - он не унимался, все продолжая. - Такой успех... нет, я ожидал, конечно. Но чтобы так...

- Перестань чушь молоть. Какой такой успех? И вообще, тебе не пора уже ехать?

- Лена?! Ты что, не понимаешь? Это же... Итальянец клюнул, Старый Лешков, молодой, Белецкий, - он мечтательно закатил глаза. - Даже не знаю, кого бы из них я на твоем месте выбрал...

- По-моему, ты умом тронулся, - ей все эти разговоры категорически не нравились.

- Не понимаешь ты ничего, Ленка, это же шанс. Да какой шанс! И заботу мою о тебе ты не ценишь, а я стараюсь для тебя, между прочим. Тебя если не тормошить, так ты в своей школе закиснешь нафиг.

- Вот и заботился бы о своей сестре, - проворчала Лена.

- Об Инке, что ли? А ты что, не сестра мне? - сделал невинные глаза Федор.

Лена смерила его взглядом, решив не вспоминать его выходки. С некоторых пор он и правда, не позволял себе ничего лишнего, но осадок-то навсегда остался.

А Федор продолжал:

- Я понимаю, что ты у нас гордая снежная королева, но там такие бабки, Лена...

- Федя!!! Еще одно слово, и ты... - терпению пришел конец.

- Все, молчу, - он поплелся к двери, потом обернулся и, хитро прищурившись, быстро заговорил, - Но ты все-таки подумай. Я бы на твоем месте, пожалуй, не стал делать ставку на итальянца, а вот старый Лешков...

Теперь терпению точно пришел конец, Федя еле успел увернуться и выскочить наружу, дверь за ним захлопнулась. Но и оттуда он прокричал:

- Ты подумай, Лена! - и поскакал вниз по лестнице, опасаясь получить вдогонку.

В первый момент ей хотелось догнать его и настучать по башке, а потом стало смешно. Странный он тип, хитрован доморощенный, авантюрист мелкотравчатый. Одно слово, братец Федечка.

***

По дороге в школу Лена обдумывала странные повороты своей судьбы, как правило, связанные с Федькой. Просто переключатель какой-то.

Все вдруг меняется в одночасье, хотя, казалось бы, ничего не предвещало перемен. Так он потащил ее тогда к Станиславу Н... оценивать картину, и там она встретила Сергея Лешкова. Дорого обошлась ей та встреча.

Или в этот раз.

Она до сих пор не могла понять толком, что же произошло в поместье у Лешковых. И почему вокруг ее скромной персоны такой ажиотаж. Она же никого не собиралась прельщать, она приехала туда просто работать. А в итоге...

Лена мысленно махнула рукой:

- Где наша не пропадала, зато побывала на настоящем балу. На принцев и королей посмотрела.

Впечатления у нее остались неоднозначные. Не сказать, что Лене там понравилось. Не считая того, что ей там пришлось столкнуться с Сергеем Лешковым и пережить по его милости несколько довольно неприятных моментов, было ощущение собственной чужеродности среди этих людей.

А так, все дорого, красиво, даже слишком. Но ей милее была неброская красота, умная, что ли. Да и гости были разные. Иные не понравились откровенно, а были и приятные люди, взять супругов Флемингов, например.

Совершенно отдельной, интересной фигурой неожиданно оказался Константин Белецкий, с ним у Лены начало завязываться что-то вроде доверенной дружбы.

- Дружбы? - с ноткой сомнения спросила у себя Лена.

На этот вопрос она не стала отвечать, потому что какое-то глубинное предчувствие велело ей не торопиться, не спешить давать оценку, а положиться на будущее. Сродни предчувствию весны среди укрытого февральским снегом зимнего леса. До весны еще так далеко, о ней ничего не напоминает, но она придет, потому что лес надеется.

Но был еще и Энцо Маури. Лена чуть улыбнулась, его и захочешь забыть, не получится.

Вчера в десять часов позвонил, представился, пожелал доброго вечера. Извинился, что не звонил раньше. Неожиданно было услышать в трубке его бархатный голос.

- Я не разбудил тебя, белла? - в сочетании с тем, что говорил он по-итальянски, звучало волнующе.

- Нет, господин Маури, - постараться скрыть невольную дрожь и говорить отстраненно.

- Белла, - протянул он, - ты на меня сердишься...

- Нет, господин Маури, - сухо ответила Лена. - И вы обещали...

- Прости. Я помню, - несколько секунд в трубке было молчание, потом он сказал, - Елена, я буду еще неделю в Москве. У меня к тебе просьба.

- Какая? - Лена невольно насторожилась.

А он продолжал:

- Я знаю, ты интересуешься живописью... Хочу сходить в Третьяковку, в центр современного искусства. Будешь моим гидом? Елена?

- Гидом, господин Маури? - она не могла не улыбнуться, в который раз подивившись его изобретательности. - Хорошо.

- Тогда завтра встретимся? - оживился мужчина.

- Завтра я не могу. У меня... Завтра не получится.

- Значит, послезавтра? И ты обещала называть меня Энцо.

- Хорошо, Энцо. Послезавтра в два.

- Я буду ждать, - растопленный шоколад его голоса в трубке, легкий вздох напоследок, а потом мужчина отключился.

И вот теперь она ехала на работу и размышляла о своей внезапно возросшей популярности. Не к добру это, ох не к добру... Впрочем, она приказала себе не искать того, чего нет. Просто человеку понадобились услуги переводчика.

- Кому ты это грузишь? – рассмеялась Лена своим мыслям и покачала головой.

Нетрудно понять, зачем Энцо к ней подкатывается, однако пройтись по музеям в качестве гида было заманчиво. Ведь когда объясняешь кому-то, видишь картину будто заново. А она действительно любила живопись. Да и в общении этот итальянский Казанова был приятен, любая женщина рядом с ним чувствовала себя особенной. Однако падать к его ногам Лена не собиралась.

- Ну-ну, - снова усмехнулась она. – Посмотрим, посмотрим...

Ее волновало предстоящее свидание с итальянцем, заставляя кровь бурлить, словно пузырьки шампанского, но «пузырьками», шалостью для Лены эти чувства и оставались. Ничего общего, кроме интереса к живописи у нее с господином Маури быть не может, а становиться развлечением, коротким воспоминанием об очередном посещении Москвы... Увольте.