— И что он сказал? — Вопрос снова задала Энни, которая подалась вперед всем телом, стремясь не упустить ни единого слова. — Держу пари, он обрадовался твоему звонку.

— Думаю, да… Мне кажется, он даже узнал мой голос. Я-то его голос сразу узнала, он ничуть не изменился, как будто Ройсу по-прежнему восемнадцать лет.

— Как прошла беседа? — Бетани не хотела выказывать чрезмерной заинтересованности, но, глядя на выражение лица Руфи, несложно было предугадать ее ответ.

— Мы договорились встретиться вдвоем, чтобы поговорить.

— О, Руфь, какая чудесная новость! — воскликнула Бетани. Она была очень рада за свекровь и благодарна Ройсу за то, что ответил согласием. Она давно гадала, наберется ли Руфь смелости позвонить старому другу, и в душе надеялась, что та все же это сделает.

— А еще я поговорила с Джейн.

— Все, наверное, ждут не дождутся вечера встречи, да? — Энни откинулась на подушку и зевнула.

— Да, и, похоже, все складывается очень удачно, — ответила Руфь. Глаза ее сияли от предвкушения. — Джейн сказала, что ужин и танцы будут организованы в спортивном зале школы, прямо как во время выпускного бала. Ей эту новость сообщили Джим Максвелл и Элис Коан. Они, между прочим, уже пятьдесят лет женаты и будут праздновать двойной юбилей!

— Ты помнишь свой выпускной бал? — поинтересовалась Энни, выжидающе глядя на бабушку.

Руфь засмеялась:

— Сомневаюсь, что мне когда-нибудь удастся об этом забыть.

— Ты ходила с Ройсом?

— О да, — мечтательно отозвалась пожилая дама.

— Должно быть, это было так романтично.

— Вовсе нет. — Руфь отрицательно покачала головой. — В действительности то был один из худших дней в моей жизни.

— Бабушка, как ты можешь такое говорить! Что произошло?

Руфь откинула в сторону покрывало и присела на краешек кровати.

— Та еще история.

— Расскажите же нам, — попросила Бетани.

— Ну… я, возможно, упоминала, что родители Ройса были очень небогаты. Его семья продала все, что имела, ради возможности приобрести апельсиновую рощу. К несчастью, первые несколько лет выдались неурожайными. Ройс много трудился вместе с родителями и братьями, но им все равно никак не удавалось заработать денег.

— А со временем их приобретение окупилось? — спросила Бетани, которой была ненавистна мысль, что столь благие намерения ни к чему не привели.

— Полагаю, что да, но только не тогда, когда Ройс еще жил в отчем доме.

— Так что же случилось на балу? — снова спросила Энни.

— Ах да, на балу, — с улыбкой произнесла Руфь. — Ройс пригласил меня пойти с ним, и я, разумеется, согласилась.

— Разумеется, — эхом повторила Энни.

— У него не было денег, чтобы купить мне букетик цветов на корсаж платья, поэтому его мама сделала это украшение из цветков апельсина, но они никак не хотели держаться вместе. Ройс боялся обидеть мать, поэтому взял созданный ею букетик, но, так как тот буквально развалился у него в руках, он принес мне искусственную розу.

— Искусственную розу? — недоверчиво протянула Энни. — На выпускной бал?

— Энни, он не мог позволить ничего иного, — резонно заметила Бетани.

— Но он хотя бы был в смокинге? — не унималась девушка, не обращая внимания на слова матери.

— Смокинге? — удивилась Руфь. — Боже мой, конечно нет. На Ройсе был его лучший воскресный костюм, но, даже приди он одетым в рабочий комбинезон, я не обратила бы внимания. Он все равно был самым красивым из парней в классе.

Энни во все глаза смотрела на бабушку, зачарованная историей, столь отличной от привычной ей жизни.

— Он заехал за мной на открытом грузовике, которым они пользовались на ферме. Возможно, крыша там когда-то и была, но теперь отсутствовала.

— О нет, — прошептала Энни. — Может ли быть что-то хуже этого?

— Боюсь, что может. По дороге пошел дождь.

— Какой кошмар!

— Именно так. Смею заметить, что если вы не видели дождя во Флориде, то вы не видели дождя вовсе. Морось на тихоокеанском северо-западном побережье не идет с ним ни в какое сравнение.

— И на тебе было бальное платье?

Пожилая дама кивнула:

— Да. Я была в новом шифоновом платье и с уложенными в красивую прическу волосами. Когда мы добрались до школы, вид у меня был такой, словно я несколько часов скиталась по болотам.

— Ах, бабушка…

— Ройс ужасно переживал.

— Бедный мальчик, — сказала Бетани, представившая себе эту кошмарную сцену. Кажется, хуже ничего и быть не может.

— Тем не менее Ройс повел себя как настоящий джентльмен. Он вытер с моего лица потеки туши и покрыл его поцелуями.

— Он и сам наверняка вымок до нитки.

— Это так, но о себе он не беспокоился. Его единственным желанием было сделать вечер особенным для меня, и он приложил к этому максимум усилий. — Она ухмыльнулась. — Конечно же на выпускной бал мы не пошли. Он отвез меня домой, потом съездил к себе переодеться, и остаток времени мы провели, сидя перед телевизором.

Бетани не была знакома с Ройсом, но он ей уже нравился.

— Как ты думаешь, он сильно изменился за эти годы? — спросила Энни.

— Не знаю, как он, — сказала Руфь, — но про себя могу ответить утвердительно.

— Все мы меняемся, — совершенно по-взрослому сказала Энни. — Это происходит из-за событий, случающихся с нами.

Бетани согласно кивнула. С тех пор как Грант ушел от нее, она сильно переменилась, причем некоторые из этих перемен начала осознавать лишь сейчас.

После этого разговора они погасили свет. Вскоре размеренное дыхание Руфи сообщило Бетани, что свекровь заснула.

Энни сначала лежала на спине, потом перевернулась на бок. Казалось, она никак не может устроиться так, чтобы ей было удобно. Что-то ее беспокоило, и Бетани решила, что это связано с Вэнсом.

— От Вэнса были какие-нибудь новости? — шепотом спросила она.

Дочь упоминала о парне лишь однажды с тех пор, как он улетел в Европу.

— Вроде того, — отозвалась девушка и принялась с необъяснимой яростью взбивать подушку.

— Что значит «вроде того»?

— Сначала он прислал мне эсэмэску, но я не ответила, затем электронное письмо, которое я тоже предпочла проигнорировать, — пояснила Энни. — Он сообщил, что добрался благополучно и что у него все хорошо. Что ж, я за него рада, но зачем же мне об этом бесконечно твердить?

— Но ты тоже отлично проводишь время, — напомнила дочери Бетани. — Ты же познакомилась в Вегасе с Джейсоном, не так ли?

— Точно, — с воодушевлением ответила Энни. — Надо написать ему, что я сижу и скучаю по нему.

Она схватила с тумбочки телефон и тут же принялась набирать электронное письмо, несмотря на то что в комнате было темно.

Замерев на мгновение, девушка посмотрела на Бетани и удовлетворенно сказала:

— Вэнс прислал еще одно письмо.

— Неужели? И что пишет? — Бетани приподнялась на локте.

— Что ему плохо, хочется домой и он сожалеет, что вообще уехал из Сиэтла, — радостно объявила девушка.

— И что ты по этому поводу думаешь? — спросила Бетани.

Ответная улыбка дочери была красноречивее любых слов.

Глава 19

Грант Хэмлин сидел в кресле-качалке, вперив взгляд в экран телевизора. Если бы его спросили, что за программу он смотрит, он не сумел бы дать вразумительный ответ. Все его помыслы были обращены к Бетани.

Он теряет ее.

Даже сейчас ему с трудом верилось, что он посоветовал их дочери оставить Бетани в покое и дать ей возможность самой принять решение. Он знал, что должен был сказать эти слова, как отец и как человек, любящий бывшую жену. В душе же он сильно страдал. Действительно, он хотел, чтобы Бетани сделала свой выбор — но выбрать она должна его.

Его признание Энни было правдой. Он любил Бетани. Тиффани встала между ними лишь потому, что он сам позволил ей это сделать. Он полностью осознал свою ошибку. В то время он не искал приключений на стороне, но и не исключал подобной возможности. Тиффани показалась ему такой живой, возбуждающей и амбициозной, а Бетани, напротив, была очень… невыразительной, погрязшей в рутине повседневных дел. В постели жена тоже перестала его привлекать. Теперь Грант поражался собственной слепоте и эгоистичности. Интрижка с Тиффани началась невинно. Они отправились обедать и провели вместе целых два часа. Затем последовал поцелуй на рождественской вечеринке. К Дню святого Валентина они уже встречались в гостиницах, и Грант испытывал невероятный прилив сил и демонстрировал выносливость в постели. Неудивительно, что вскоре после того, как они с Тиффани поженились, многое переменилось.

Оглядываясь назад, он понимал, что поступил бесчестно, бросив семью, уйдя без сожалений и колебаний. Этот поступок ужасал его.

В то время Грант убедил себя в том, что исчез в самое подходящее время. Эндрю учился в выпускном классе, и Энни тоже должна была через два года закончить школу и поступить в колледж. Дети в нем больше не нуждались. Как же он заблуждался! Как недооценивал роль отца в жизни детей!

Грант потер основание шеи. Женившись на Тиффани, он очень быстро осознал, что совершил ошибку. В довершение всех бед Тиффани заявила, что он совсем не подходящий для нее муж: слишком старый, недостаточно успешный и не такой ненасытный в постели, как ей того бы хотелось. Очень скоро их браку пришел конец. После того как Тиффани ушла от него — хвала Небесам! — ему недоставало силы духа приблизиться к Бетани.

К тому времени она основала свой бизнес и дела у нее шли в гору. Наблюдая со стороны, Грант не мог не поражаться тому, каких успехов удалось достичь его бывшей супруге.

Последние несколько лет Грант делал медленные, но верные шаги на непростом пути возвращения в семью. Энни безоговорочно приняла его, но Эндрю оказался гораздо упрямее сестры и никак не желал забыть о прошлом. Грант очень надеялся, что со временем Эндрю поверит в его искреннее раскаяние и снова станет доверять ему.