Все, господа, занавес! Крыша уехала окончательно. С влюбленным человеком даже я спорить не в состоянии. И непонятно, чем спасать. Ведь в обычной жизни Вика вполне здравый, адекватный человек. Но как только дело касается Ускова, вся ее адекватность машет окружающим ручкой. Изобрели бы таблетки от такой любви, я б ей непременно прикупила пару пачек.

Между тем, бессмысленное шатание по торговому центру начинает действовать мне на нервы. Да я б лучше это время на перевод по зарубежной литературе потратила, или по парку погуляла, воздухом подышать. Тем более, что советовать, я уже не знаю. Все мои предложения Вику только раздражают. Все ей не то, недостаточно торжественно. Машину ей посоветовать купить? Боюсь, тогда сразу побежит кредит оформлять. Я уже и ручку ему предлагала купить красивую, в футлярчике, и книжку записную, и фотоальбом. И даже бутылочку вина хорошую, если всем троим скинуться. Нет же, она все отбраковывает. Может, ей ленту купить понарядней, обвязаться, да саму себя юбиляру и подарить? Неплохая идея. Вика-то, наверное, не против будет. Раиске только может не понравиться.

— Слушай, а Машка где? — оглядываюсь в поисках этой вертихвостки, а ее уже и след простыл. Ну надо же, и не заметили. Хоть бы предупреждала, что слинять собирается. Позвонить ей, или сама нагуляется, да найдет нас?

— Отошла, наверное, — Вика тоже растерянно крутит головой по сторонам, а затем неожиданно хватает меня за руку, — ой, Евчик, давай сюда зайдем! — тянет в сторону магазина мужской одежды с французским названием. А что сразу не в ювелирный? Печатку бы ему прикупила из белого золота. А что? Гулять, так гулять. Вернее, в ее случае можно сказать, с ума сходить.

Послушно иду вслед за ней, размышляя попутно, как бы помягче ей сказать, что нам денег здесь хватит только на носки для ее драгоценного Степана. Да и то не на самую дорогую пару. Или она решила все свои накопления на него спустить? А девушка-консультант, тем временем, уже начала свое выступление, демонстрируя всевозможные модели мужских рубашек.

Мне вдруг вспомнилось, как раньше мы с мамой часто ходили по магазинам, чтобы купить отцу рубашки и галстуки. Она никому это не доверяла. Все любила выбирать сама. Когда же это было? Давно. Точный год не вспомню, но в Англию меня еще не сослали, а значит, мне было около семи-восьми лет. В моих воспоминаниях мама была счастливой. Она любила радовать отца покупками. Обычная такая семья. А через несколько лет она развелись, и теперь она даже имя его старается не произносить. До сих пор не могу понять, что такого могло случиться, что двое людей, прежде влюбленных друг в друга, так круто поменяли свою жизннь? И покупает ли мама теперь рубашки для своего Егора? Или это уже не входит в ее формулу свободной, самостоятельной женщины?

— Евка, смотри! Как тебе? — от невесёлых мыслей меня снова отвлекает Вика, демонстрируя симпатичный мужской джемпер светло-синего цвета. Да, неплохо смотрится. Но не для нашего бюджета, однозначно.

— А ты ценник смотрела?

— Ну да, немного дороговато, — тут же вступает продавщица, — но такая цена вполне оправдана. Посмотрите только, какое качество! Мягкий на ощупь! А крой какой? Ему же сноса не будет. Не дешевая дрянь с рынка, которая расползется после первой же стирки. И цвет приятный. Берите, девушка, ваш молодой человек непременно оценит!

Если бы молодой человек действительно был наш, тогда можно было бы и подумать. А так, нечего бешеные деньги тратить. Продавщице-то все равно, ей бы лишь товар продать. А то, что стоит этот свитерок три наших стипендии ее, разумеется, не волнует.

Выталкиваю Вику из магазинчика с огромными усилиями. Еще и упираться вздумала, неблагодарная. В стенку бы вцепилась для полноты картины. Детский сад на выезде! Вот что любовь с людьми делает.

— Евка, ты что делаешь? — Вика перестает сопротивляться, лишь когда мы отходим от магазинчика на приличное расстояние, — я же нашла идеальный подарок!

— Тебе сколько месяцев на этот идеальный подарок копить придется? Или решила все свои накопления на эту фигню спустить? А как же подарки на Новый год? Сама говорила, что брату с сестрой обещала.

Нашла я, похоже, правильную мотивацию. После упоминания брата и сестры, проблески здравого смысла начинают вновь проскальзывать в ее взгляде. И это несказанно радует. Значит, не все потеряно в нашей влюбленной дурочке. Сейчас только уболтаю купить Ускову что-нибудь попроще, и дело сделано. Можно с чистой совестью возвращаться в общагу. Еще и погулять, наверное, успею.

Дальше все идет по плану. Вика успокоилась и больше не ищет презенты по заоблачным ценам. А через полчаса мы останавливаем выбор на стильном ремне для джинс. Дешево и сердито, как говорится. Осталось найти Машку и стрясти ее часть.

— Эх, жалко, что денег мало, — Вике снова неймется, вспоминает тот джемпер, который не решилась купить, — представь только, как бы он на Степке смотрелся. Шикарно же!

— Да блин, Вика, ты задолбала уже! Как ты не поймешь, даже если б и были у тебя эти деньги, все равно, не дело такие подарки чужому мужику дарить. Или ты забыла, что он с Раиской встречается, а не с тобой? И довольно давно встречаются, заметь. Думаю, у них там все серьезно. А тебе ничего не светит, и никакие подарки уже не помогут! — вот так, прямо в лоб. Пусть жестоко, зато честно. И нечего мучить себя несбыточными надеждами. Давно бы нашла себе кого-нибудь, и перестала сохнуть по нашему недомачо. А то самой уже неприятно становится, как она на него в институте пялится. Скоро, наверное, все на это внимание обращать начнут.

— Злая ты, Евка! У самой никого нет, вот мне и завидуешь. Я хоть кого-то люблю, на что-то надеюсь. А ты только и думаешь, что о своих заграницах. Как будто в этом счастье. Ну поездишь ты по Европе, и что потом? Кому ты нужна будешь? Все самостоятельности хочешь, а потом сама об этом жалеть будешь. Не в этом счастье, уж поверь мне.

Вот те на. Я еще, оказывается, завидую. Да я единственный трезвый человек в нашей компании. А у Машки с Викой только амуры в голове. Ни о чем больше думать не хотят. Их послушать, так счастье в том, чтобы замуж выскочить сразу после окончании универа, а дипломы потом на полочку положить, и забыть о них. Потому что потом декреты начнутся, жизнь семейная. Какая может быть тогда работа? Мать именно этого и не выдержала в браке с отцом. Не хватило ей самостоятельности. Я же ее ошибки повторять не собираюсь. И учусь не для галочки о высшем образовании. Через два с половиной года меня ждет самая увлекательная жизнь. И я ее ни на что не променяю.

— Ой ты, психолог мой, самоучка! Все-то ты лучше всех знаешь. Пойдем лучше, по кофе выпьем. Тут на втором этаже кондитерская есть!

В маленьком кафе тихо и немноголюдно, несмотря на послеобеденное время. Это нам еще повезло. Чем ближе к Новому году, тем больше народу начнет шастать по тороговому центру, и тогда даже эти милые маленькие забегаловки будут забиты до отказа. Не забыть бы мне купить подарки заранее, чтобы потом не пробивать себе путь локтями в толпе таких же забывчивых.

В прошлом году, в конце декабря, мы сюда приезжали с мамой. Покупали подарки для «своих» мужчин. Я отцу, мама Егору. Интересно, позовет ли она меня теперь составить ей компанию в праздничном шоппинге? Судя по всему, вряд ли. С лета она мне ни разу не позвонила. Даже не поинтересовалась, как я устроилась. Или она тоже втихую следит за мной, как отец?

— Евка, ты опять не здесь? — Вика возвращается за столик с двумя молочными коктейлями. Вот он мой, кокосовый. Издалека его аромат чувствую. Может, это не самый лучший выбор, зимой пить холодные коктейли, но я мимо них пройти спокойно не могу.

— Здесь я, с тобой, — мотаю головой, чтобы отогнать все ненужные воспоминания, а волосы тут же начинают лезть в лицо. И заколки никакой с собой сегодня не взяла. Сейчас, наверное, уже на пугало огородное похожа. Ну да и ладно, не на свидание же отправилась. А девчонкам не привыкать. Они меня и большей лахудрой видели. И ничего, пережили как-то, и теперь переживут.

— Интересно, где там Машка так надолго пропала? И на телефон не отвечает. Я уже волноваться начинаю. А вдруг ее маньяки какие-нибудь утащили? — ну начинается. Вика мастер по выдумыванию несуществующих ужасов, и сейчас начнет перечислять все те неприятности, что могли случиться с нашей подругой. Хотя и Машка молодец. Исчезла, и с концами, не предупредив даже. А мы скоро в обратный путь двинемся, и что с ней делать? Тут оставлять?

— Волноваться за Машку? Я тебя умоляю! Я б в таком случае за маньяков начала переживать, — и мы обе, как по команде, начинаем хихикать. Наверное, одновременно представили, что наша Мария может сделать с этими самыми маньяками. А она девушка боевая, она может. Её даже наша вахтёрша в общаге, баба Катя, побаивается. По крайней мере, Машка от неё никогда не получает замечания за поздние возвращения.

— Кстати, Ев, ты ж так ничего и не рассказала о своей работе у Людмилы. Почти две недели туда ездишь, и молчок, — подруга снова изъявила желание послушать новоиспечённого репетитора. Она уже как-то пыталась завести эту тему, но я плавно перевела разговор. А вот сейчас снова здорово.

Что же ей такого рассказать? Собираясь с мыслями, я делаю вид, что сильно увлечена своим коктейлем. Может, жажда на меня напала. Всякое бывает. А ещё, говорить об Аральской у меня почему-то нет никакого желания. Я всё ещё боюсь, что Вика узнает о нашем с Андреем договоре. Объяснить это будет довольно трудно, поэтому я собираюсь до последнего прятать голову в песок. А там, глядишь, и само как-то рассосётся. Малодушно звучит. Но пусть лучше так, чем сплетни по всему институту. Ну и по общаге, для полноты счастья.

— А что там рассказывать? Прихожу, занимаюсь с Никитой, получаю деньги, ухожу, — коротко перечисляю ей. В принципе, если не вдаваться в подробности, то так оно и есть. А про чаепития с Людмилой, это уже никому не нужные уточнения.