Зато в машине-то как тепло! И сидение, похоже, с подогревом. Да я его обнимать готова! С наслаждением грею руки. Это Верка все, чтоб у нее ногти там все переломались! Пообещала мне одежду теплую привезти, и вторую неделю от нее ни слуху, ни духу. Забыла, наверное. У Барби мозг не способен накапливать большое количество информации. Зависнет еще, не дай Бог.

— Детка, сидение вряд ли ответит тебе взаимностью, — а он еще ухмыляться вздумал. Будто сам не видит, что у меня сосулька на носу чуть не выросла, — ты не в его вкусе!

— Иди к черту! — огрызаюсь беззлобно, слишком сильно я рада попасть в тепло.

— Хочешь, согрею? — улыбка у него еще шире становится, как бы харя от радости не треснула, — только ко мне заедем. А то в машине как-то неудобно… Хотя, если ты любишь экстрим, то можно и здесь попробовать. Любое желание дамы, так сказать.

— Извращенец, в общагу меня отвези, — прошу почти спокойно, сил на препирательство уже не осталось. С самого утра был суматошный день. Так боялась, что обломится все с работой. Не обломилось. Только надо мне ли теперь это?

— О, так ты в моем универе учишься, — замечает Андрей, когда я называю ему адрес общежития. Он уверенно выруливает со двора, а меня, наконец-то, перестает бить дрожь. Нет, дальше я так ходить уже не смогу. Верку, по-моему, ждать бесполезно. Надо бы поскорей съездить на рынок и купить хоть что-нибудь потеплей этой ветровки, а то потом больше на лекарства потрачу.

— Странно, почему я тебя раньше не замечал.

— Я бы тебя тоже с удовольствием не замечала еще лет сто. И откуда ты вообще свалился на мою голову? — ворчу, никак не могу остановиться. Что поделаешь, если подобные сюрпризы очень плохо влияют на мою нервную систему? — и что за фигня с любимой девушкой? Честно говоря, я так ничего и не поняла.

— А, забудь, — парень легкомысленно машет рукой. Такое спокойствие, словно он каждый день малознакомых девушек с сестрой знакомит и представляет своей любимой. Хотя кто его знает. Может, и так. Насколько я успела заметить, он интеллектом не слишком блещет.

— Меня мать с Люськой достали. Всё бесятся от того, что я один живу. Считают, что мне давно пора личную жизнь устраивать, девушку найти. Как будто собачку какую завести, честное слово… А Люська вообще, будто с цепи сорвалась, ко мне домой претенденток водить стала, представляешь? С универа прихожу, а там сестра с очередной своей типа подружкой. Хоть замки меняй… Скоро, наверное, объявление в газету подаст: «Отдам брата в хорошие руки».

— И ты решил от них так отделаться? — ну, дальше мне уже более-менее ясно, одно понять не могу, — а я тут причем? Тебе своих подружек мало? Ну и вел бы к сестре кого-нибудь из них.

— Ага, представь, если я кого-нибудь из них с сестрой познакомлю? Они ж потом от меня не отстанут, обложат по всем фронтам. Ну их на фиг. А с тобой безопасней как-то…

Какая ж логика у него интересная. Пуленепробиваемая просто. Своих девиц в семью вести боится, а меня вот так гадко использовать можно?

— С чего это ты взял, что со мной безопасно? Я, может, твоя тайная поклонница. Ходила, страдала вокруг тебя. А тут такой шанс выпал. Смотри, как бы жениться не пришлось…

— Ты это серьезно? Ну все, разворачиваюсь тогда. Поедем ко мне, первую брачную ночь репетировать! — демонстрируя серьезность намерений, Андрей тут же кладет руку мне на коленку. А я дергаюсь, словно змею увидела. Не, так мы точно не договаривались. Мне что еще, перед его семьей страсть неземную изображать придется? Фигушки, не хочу!

Зато этот придурок хохочет, прямо заливается. А у меня руки начинают чесаться, чтоб ему хорошенько врезать. А ведь раньше такой несдержанности за собой не замечала. Отец, вечно озабоченный тем, что про него могут написать в прессе, научил меня контролировать каждый свой шаг. Зато стоило только повстречаться с этим клоуном, как все пошло наперекосяк.

— Ну не обижайся, Ев, оно и правда как-то само вырвалось. Увидел тебя там, и даже не успел подумать о последствиях. Ляпнул, и все… И не переживай ты так, к Люське я постараюсь приезжать, когда тебя нет, чтоб нам больше не пришлось изображать влюбленных… А ты придумай чего-нибудь, если она с расспросами полезет, прояви фантазию.

Ох, слишком гладко у него все на словах выходит. Но мне эта затея совсем не нравится. Что сочинять-то? Про любовь нашу неземную с первого взгляда? Как-то некомфортно. И почему я вообще должна соглашаться? Его семья, пусть сам и выкручивается. А у меня своих проблем навалом.

— Все равно не хочу! Не буду участвовать в этой клоунаде! Звони своей сестре и говори, что все выдумал! Фантазия мол разыгралась!

— Ну чего ты такая вредная? Хочешь, и я для тебя что-нибудь сделаю? Скажи только! Хочешь, куртку зимнюю куплю? А то смотреть страшно, как ты мерзнешь!

Все, что хочу? Ну ладно, парень, за язык тебя никто не тянул! Куртку зимнюю я, конечно, хочу. Но обойдусь пока. Ее я сама смогу купить. А вот озвучу лучше заветное свое желание, сам не рад будешь.

— Философию я сдать хочу! Зачет. Быстро и безболезненно. У нас Галинка пары ведет, а меня что-то невзлюбила, двойки ставит постоянно…

— А у вас, мадам, губа не дура. Знаю я вашу Галинку, раньше у нас преподавала. Железная баба. Если на кого зуб точить начала, то можно сразу вешаться идти… Ладно, давай договоримся пока. Ты меня Люське не сдавай, а я попробую тебе с зачетом помочь. Может, и получится чего-нибудь. Договорились?.. Все, приехали, красавица, вылазь!

Как быстро! А на метро я б еще полчаса добиралась. Ладно уж, попробую поиграть во влюбленую дурочку. А там, глядишь, и денег на Орлова насобираю. Сомневаюсь что-то, не сможет он Галинку уболтать. Она и правда железная баба, и денег, говорят, не берет.

— Спасибо за поездку! До встречи, любимый!

5

На следующий день мне все еще не дает покоя наш с Андреем обман. В субботу нужно ехать на занятие с Никиткой, а я уже подумываю о том, чтобы отказаться. Не могу даже представить, что бы такого сочинить в ответ на Людмилины расспросы. А в том, что они будут, я не сомневаюсь. Меня бы тоже, к примеру, очень заинтересовала новая подруга брата. Ну, если б мы с братом были близки, как они с Андреем. Вот только актриса из меня никудышная, я точно всю аферу завалю.

— Ев, ты чего такая мрачная? — звонок прозвенел, и толпы голодных студентов устремились в столовую. По собственному опыту знаю, что через несколько минут будет весьма проблематично найти свободные столики, поэтому с одногруппниками действуем по проверенному плану: кто-то занимает места, кто-то отправляется за пропитанием. Толкаться возле буфета неохота, поэтому мы с Викой охраняем столики и ждем наших «боевых» друзей с пропитанием.

— Да так, настроение что-то не очень, — отвечаю уклончиво. Я все еще не решаюсь рассказать ей о вчерашнем происшествии. Хотя сказать-то как раз надо, если я все ж решу участвовать в этой авантюре. Вика делает Людмиле маникюр, время от времени бывает в ее квартире, и это именно она порекомендовала меня Аральской в качестве репетитора. А значит, ей ни за что не избежать вопросов о личности «девушки» Андрея.

— У тебя со вчерашнего вечера настроение не очень. Пришла какая-то не такая. И про свой первый урок ничего рассказывать не хочешь. Я скоро уже что-нибудь нехорошее подозревать начну.

Вот по части необоснованной паники Вика большой мастер. Ей бы жуткие истории впору писать. На тему «что могло бы случиться». Если задерживаюсь немного с работы и на звонки не реагирую, она сама себе тут же начинает придумывать невесть что. Машина сбила, метеорит на башку бухнулся, маньяки похитили и в сексуальное рабство продали. Или пришельцы забрали, в конце концов, на опыты. Нравится мне ее истории слушать. Вместо ужастиков на ночь. Она и вчера, пока я не приехала, жуткую картину нафантазировать успела.

— Не выдумывай, расскажу я тебе все, только позже. Тут народу слишком много, — обещаю ей, и Вика моментально успокаивается и уже радостно улыбается. Хотя улыбается-то она уже не мне, а Ускову, который как раз вернулся с кофе для нас и небольшой горкой пирожков на тарелке.

— Ммм! — какая вкуснятина! Я такой кофеман, что начинаю кайфовать даже от запаха этого волшебного горячего напитка. Причем, до истинного ценителя-гурмана мне еще ползти и ползти. А пока я одинаково тащусь и от свежесваренного кофе, и от того растворимого подобия, что продают у нас в столовке.

— Русь, а ты кофе на завтрак, обед и ужин пьешь? — Степка плюхается на стул рядом со мной. Интересно, а где его «плюс один»? Пара уже минут десять как закончилась, а наша красотка еще не материлизовалась. Может, случилось что? Ах нет, вон она, торопится. Ну хоть что-то в мире есть постоянное.

— Кофе вреден для цвета лица. Станешь сама потом коричневой, как этот кофе твой… Чмоки, усик!

Чмоки? Усик? Это Усков, значит? О Боги, что с этими людьми? Еле сдерживаюсь, чтоб не заржать в голос. Боюсь, правда, что «усик» обидется. Вика вон тоже глазки закатывает… А Степка? А Степке это, похоже, нравится. Сидит, улыбается. Любимую возле себя усадил. Эдак она скоро совсем частью нашей компании станет. Всюду за Усковым таскается. Что ж с ним, бедным, любовь-то сотворила?

— А я думаю, чего это у нас Лумумба такой коричневый ходит. А ему, оказывается, кофе нужно меньше пить. Не забыть бы ему сказать. А то вдруг не знает.

Вика в своем репертуаре. День зря пройдет, если она не подколет «глупую красотку». Только как по мне, вряд ли ей это уже поможет. Достаточно посмотреть на Степку, как он терпит Раискины любимые «сюси-пуси», таскает ее повсюду с собой, а главное, как он на нее смотрит, чтобы понять, его новая «мисска» не мимолетное увлечение.

— Вика, ну что за Лумумба? Где твоя политкорректность? — Степка преувеличенно-грозно качает головой, словно переживает за весь род африканский. А за нашим столиком уже все покатываются от смеха. Лумумбой мы называем паренька-первокурсника с нашего факультета, приехавшего откуда-то с жаркого континента. Над ним, конечно, никто и не думал издеваться, придумывая прозвище, просто имя у него слишком уж непроизносимое.