Не в силах это вынести, Лили вцепилась в него. Он коснулся успокаивающим поцелуем ее глаз и губ, бормоча слова утешения и переворачивая ее так, чтобы остаться внутри. А потом Лили, пресыщенная, лежала на нем, наслаждаясь восхитительным покоем впервые в жизни.

Когда ее сердце перестало яростно колотиться, возвращая ей способность дышать, она подняла голову.

– И это… всегда так?

Антонио расплылся в улыбке.

– У меня такого еще никогда не было. С тобой все всегда – впервые.

– Теперь я понимаю, почему люди так носятся с сексом! Потому что это… это… – Ни одно слово не могло в полной мере описать произошедшее между ними.

– Судя по моему опыту, «секс» не имеет ровным счетом ничего общего с тем, что у нас только что было. Это кажется… магией.

Ее тело все еще пульсировало.

– Для меня – точно.

– Тебе не с чем сравнивать, в отличие от меня. И я знаю, каким волшебным это было и что сделало это таким. – Не успела Лили задуматься над его признанием, как Антонио добавил: – Это потому, что я люблю тебя.

Она резко выпрямилась, с изумлением глядя на него.

Он начал осторожно выходить из ее тела, тоже выпрямляясь. Несмотря на охвативший ее ступор, стон Лили эхом повторил стон Антонио от жгучего чувства разделения. Их взгляды слились, и он смотрел на Лили так, словно она была единственной, ради кого он жил.

– Я осознал это вчера. Все те сокрушительные чувства к тебе – это любовь.

Лили ошеломленно рухнула на постель, в состоянии лишь наблюдать, как Антонио поднялся, чтобы избавиться от презерватива. Потом он вернулся, нависнув над ней, и мрачная неуверенность мелькнула на его лице.

– По-моему, для тебя это шок.

Ее сердце затрепетало, глаза обожгло слезами, и она смогла лишь сдавленно прохрипеть:

– Это еще очень слабо сказано.

– И какой это шок – хороший или плохой?

Похоже, он по-настоящему волновался.

– Ты что, шутишь? И ты еще спрашиваешь? – только и смогла выжать из себя Лили.

– С тобой я научился никогда не принимать что-либо как данность. Ты всегда реагируешь непредсказуемо. А еще я понимаю, что это произошло слишком быстро…

– Думаешь? – Ее словно подхватило ураганом недоверия и ликования. – Мы знакомы меньше недели.

– Три недели.

– Две из которых ты даже не видел меня.

– Я выполнял особую миссию – стать достойным тебя, твоих доверия и уважения. И на самом деле я тебя видел. Я наблюдал за тобой.

Ее рот изумленно раскрылся.

– Правда?

Он смущенно улыбнулся.

– Я следил за тобой. Дома, на работе. Не спрашивай как… у меня свои способы.

Лили с усилием приподнялась на локте, недоверчиво взглянув на Антонио.

– Не сомневаюсь, что следил. Но даже если так…

Опустившись на кровать, он растянулся рядом с Лили, притягивая ее к своему горячему телу.

– Я всегда принимал жизненно важные решения мгновенно. Три недели, чтобы понять, что я люблю тебя, – это для меня очень медленно. Я тянул так долго, потому что решение, связанное с тобой, гораздо важнее любых вопросов жизни и смерти. – Антонио притянул ее за затылок. – Знаешь, почему я вернулся к тебе именно в этот момент?

– Потому что выполнил план, который, по-твоему, сделал бы тебя достойным меня?

– Думаешь, у меня ушло на это целых две недели? Все было устроено за два дня.

Она ошеломленно моргнула.

– Тогда почему?

– Я ждал тебя.

– Ждал – чего? Чтобы я сама разыскала тебя?

– Нет, чтобы ты существенно продвинулась в своем исследовании. Я знал, что ты близка к этому, когда еще приобретал лабораторию, и понимал, что с моими ресурсами ты, несомненно, достигнешь прогресса. Мне хотелось, чтобы ты добилась прорыва до того, как я отвлеку тебя.

– Если бы ты пришел сразу после того вечера и объяснил, что я не отпугнула тебя, я не мучилась бы, постоянно думая о тебе. Возможно, я бы даже добилась этого прогресса быстрее.

Он демонстративно нахмурился.

– Черт возьми! Все, что я делаю из-за тебя или для тебя, имеет обратные последствия в моем же лице.

Она примирительно потрепала его по щеке.

– Но в итоге результат намного превосходит любой тщательно разработанный план. Только посмотри, как серьезно я продвинулась в своей работе, в каком восторге все от того, что ты купил лабораторию. Посмотри на меня, лежащую здесь рядом с тобой, после того, как ты подарил мне невероятное удовольствие и нечто намного большее, о чем я и мечтать не могла, и теперь ты говоришь мне, что ты… ты… – Сдавленный плач вырвался у Лили, и она спрятала лицо у Антонио на груди. – Это… ты… это слишком много. Намного больше, чем мое сердце может вместить.

– Мое сердце тоже не в состоянии вместить тебя. То, что я чувствую к тебе, настолько глубоко, что я сошел бы с ума, если бы ты не ответила мне взаимностью.

– О боже, я люблю тебя, Антонио! С того самого мгновения, как увидела. Но я и представить себе не могла, что ты можешь полюбить меня в ответ.

– Ты тоже увлекла меня с того первого мгновения. Я себя знаю, и могу пообещать тебе одно – с каждым днем я буду любить тебя все больше. Надеюсь, ты никогда не сочтешь, что я люблю тебя слишком сильно.

Она прильнула к нему, плача, не в силах больше говорить и дышать. Чувства переполняли ее сердце. Он успокаивал Лили, ласкал ее тело, посасывал ее губы, ее соски, расточая самые восхитительные нежности, пока она не прижалась к нему, трепеща от вожделения.

– Возьми меня снова, Антонио.

Подавив смех, он разжал ее бедра, уже стиснувшие его за поясницу.

– Ты, может, и думаешь, что готова к новому раунду, но, поверь мне, еще не время. – Мягко уложив ее назад, Антонио скользнул обжигающим взглядом по ее телу и вернулся к ее глазам. От чувственности этого взора ее лоно сжалось в приступе острого желания. – Значит… никогда прежде, да?

Не боясь показаться распутной, Лили потерлась сосками о твердую как камень грудь Антонио.

– За исключением… м-м-м… самопомощи, нет. Зачем было утруждаться, если тебя рядом не было?

Антонио стиснул Лили в объятиях, прильнув к ее губам. Когда он снова позволил ей дышать, Лили смутилась.

– Значит, ты задаешься вопросом, как я дожила до этих лет, не занимаясь сексом? Ты не считаешь это…

– Трогательным? – повторил он недавнее определение Лили. – По-настоящему трогательно то, насколько я доволен тем, что ты не торопилась.

Он прижался к ней еще сильнее, дав понять, что его возбуждение нисколько не спало.

– И теперь, когда я знаю тебя, это не кажется мне странным. Ты не делаешь ничего, что не отвечает требованиям твоего педантичного, взыскательного разума, и я горд и благодарен, что стал подходить под эти требования. Конечно, после того, как ты заставила меня хорошенько попахать.

Он понял. И оценил. Лили с нежностью гладила его по щеке, открывая ему все, что таилось в душе.

– Раньше я никогда никого не хотела, никогда не считала кого-то стоящим этого. Но я захотела тебя, даже считая недосягаемым. Я страстно жаждала тебя, хоть на какое-то время, не важно, какой ценой. После того… катаклизма я стала буквально одержима тобой.

Антонио в который раз с жадностью прильнул к ее губам.

– Милосердно с твоей стороны, ведь я безумно одержим тобой. И это спасло жизнь всем тем мужчинам, которых ты не удостоила вниманием. В противном случае я открыл бы на них охоту.

Она залилась смехом.

– Теперь эта славная картина навсегда отпечатается в моем сознании. Как ты в набедренной повязке гоняешься за несчастными жалкими мужчинами, бьешь их дубинкой и бросаешь в кучу.

Он расплылся в хищной улыбке.

– Си, аморе, смейся над пещерным человеком, в которого превратила меня твоя любовь.

Выгнувшись под волной восхищения и страстного желания, Лили открылась его эрекции, сгорая от потребности снова ощутить его в себе.

– Тогда возьми меня всю, пещерный человек, пожалуйста.

Его зрачки предостерегающе сверкнули.

– Я едва сдерживаюсь, поэтому держи себя в руках. Сейчас ты еще слишком чувствительна.

– Но я хочу, чтобы ты выпустил пещерного человека на волю. Заставь меня снова чуть не умереть от наслаждения, Антонио.

Он мучительно застонал.

– С первого раза, когда ты разнесла меня в пух и прах на том собрании, я знал, что под маской чопорного, придирчивого ученого таилась женщина, которую я отчаянно хотел. Но даже я не был настолько амбициозен, чтобы надеяться обнаружить раскованную секс-бомбу. Ты тоже чуть не убила меня наслаждением.

– Тогда доведи нас опять до этой грани, пожалуйста.

– Командуй мной, аморе. Тебе достаточно просто быть самой собой, и я в буквальном смысле умру за тебя.

Не успела Лили осмыслить эти потрясающие слова, как Антонио приподнялся над ней, развел шире ее ноги и, обернув их вокруг своих бедер, скользнул своей твердостью между распаленными губами ее лона. Он слегка толкнулся к ее чувственному комочку, и весь мир исчез во взрыве наслаждения.

Ее кровь тут же вскипела, а внутренние мышцы, теперь точно знавшие, как раскрепостить ее, сжались. Лили раскрылась для Антонио, двигаясь быстрее в ритме с ним, пока еще один оргазм, другой, но столь же великолепный, не захлестнул ее.

Антонио прижал Лили своим телом в момент ее оргазма, скользя своим твердым стержнем в ее трепещущей плоти с давлением и ритмом, будто предназначенными для того, чтобы высечь из ее тела все до последней искорки.

После того как Лили рухнула, трепеща на пике блаженства, Антонио вскинулся между ее разведенными ногами и стал резко вторгаться в ее тело, пока не взревел в опустошающем оргазме.

Притянув ее к себе, Антонио смешал их пот, удовольствие и сердцебиения, окружил ее любовью и заботой, увлек в царство покоя и неги.

* * *

Лили проснулась от нежных поглаживаний Антонио.

Он вытирал ее чем-то влажным и теплым. Со стоном открыв глаза, она увидела его, склоненного над ней в тусклом золотистом свете. Робкая улыбка сбежала с лица Лили при виде искреннего волнения в глазах Антонио.