Оливия Гейтс - Повод для знакомства

О, как же она желала этого! Даже если сила его господства, настойчивость его вожделения ошеломляли ее. Сердце судорожно колотилось, и она чувствовала, как каждая ее частичка кричала, умоляя о его обладании.

Почти лишаясь чувств от желания, Лили вглядывалась в Антонио, вздымавшегося над ней, и любовалась тем, как огненно-красная палитра небосклона обрамляет его великолепное тело, заставляя его красоту пылать. Чувствуя, что умрет, если он не овладеет ею, Лили произнесла:

– Возьми меня всю, дай мне всего себя. Делай со мной все, Антонио… все.

Набросившись на нее с неистовой алчностью, Антонио обнажил зубы в тихом рычании и, сжав ее груди в дрожащих ладонях, стал с наслаждением мять их. А потом наклонился и втянул один из сосков влажным ртом, вырывая из груди Лили крик. Она раскрепощалась с каждой его лаской, будто специально выверенной так, чтобы доставить максимальное наслаждение.

Лили затрепетала, когда он скользнул по ее телу и остановился у лона, заставляя ее возгораться от его дыхания.

– Перфетто, беллецца, манифика… – прорычал он хриплым басом, и ее тело свело чувственной судорогой.

– Антонио, пожалуйста…

– Си, аморе, я буду доставлять тебе удовольствие… отныне и навеки.

Он прижался лицом к ее бедрам, схватив губами дрожащую плоть, будто изголодавшийся человек, не знающий, с чего начать пир. Ее пальцы нырнули в его шелковистые волосы, прижимая его сильнее, требуя еще больше.

Он скользнул рукой между ее бедер и стал распалять ее, водя подушечкой большого пальца по ее наружным складкам. Ее холмик тут же воспламенился, ее мольбы слились в один монотонный стон, пока Антонио не погрузил палец между влажными складками, остановившись у входа в лоно.

– Я мечтал о тебе вот так с самого первого дня, так откройся же мне…

Он развел ноги Лили, положив их себе на плечи. Ее стоны стали пронзительнее, а дыхание – тяжелее.

Антонио вдыхал ее аромат, урча, как лев. Лили вскинула бедра к нему, и мольба слетела с ее губ. Мольба превратилась в пронзительный крик, когда он медленно скользнул пальцем внутрь ее тела, и блаженство с отчаянной силой пронзило ее.

Он снова довел ее до оргазма одним прикосновением.

Тело Лили содрогалось в чувственном послевкусии, а она все так же чувствовала его палец в себе, ритмично скользящий внутри, снова пробуждающий ее к страсти. Прерывистое дыхание вырвалось из ее груди, когда над набухшим бутоном запорхал его язык. Каждое прикосновение снова распаляло желание, словно она только что не испытала самый мощный оргазм в жизни.

Вскоре Лили уже всхлипывала, дергаясь в пылкой судороге, полностью открываясь двойному нападению, пока Антонио не заставил ее закричать от новой, сильнее прежней, яростной разрядки.

Вынырнув из глубины опьяняющего насыщения, изнуренная ласками Лили перехватила взгляд Антонио в заходящем солнце. Его глаза, потяжелевшие от вожделения, пылали синевой.

– С этого мгновения каждый божий день ты – в моем меню, – прошептал он. – Я уже пристрастился к твоему вкусу.

Что-то сжалось у нее внутри, став почти болезненным. Лили ошеломило осознание того, что это снова нахлынуло возбуждение. А еще она ощущала нечто иное – то, что никогда прежде не испытывала. Пустоту внутри, которую требовалось заполнить. Им. Только им.

– Так не отказывай себе в этом. – Она едва узнала собственный голос, охрипший от вожделения. – Не медли, иначе взорвусь.

В Антонио тут же пробудился свирепый завоеватель, который собственнически сжал ее холмик.

– И ты получишь свое. Я буду доводить тебя до экстаза до тех пор, пока ты уже не сможешь молить о большем.

От этой чувственной угрозы сердце Лили понеслось безумным галопом. Антонио опять навис над ней, прокладывая дорожку поцелуев от ее холмика до лица, пока наконец не посмотрел ей в глаза.

– Ты хотя бы понимаешь, насколько ты невероятна? – В ответ на смущенное лепетание Лили он настойчиво бросил: – Разве ты не видишь, какой невероятной я считаю тебя?

Он приподнялся над ней, демонстрируя свое совершенство, и Лили обожгла потребность изучать его руками, упиваться им. Одного взгляда на эффект, который она производила на него, на его воплощенную мужественность, хватило, чтобы наполнить Лили сексуальной мукой. Именно из-за этого чуть раньше, проснувшись, она не удержалась от желания ласкать его, хотя даже во сне не посмела снять одеяло, которым он накрылся. Сейчас же она заставила себя опустить взгляд… и прониклась благоговейным страхом от размера и красоты его плоти.

Антонио потянулся к полу, подобрал брошенные брюки и вытащил пакетик из фольги. На сей раз он подготовился. А в прошлый раз – нет, и это означало, что он еще не приводил сюда женщин. От осознания этого нынешний момент показался даже более значимым, невероятным.

Многообещающе глядя ей в глаза, Антонио разорвал пакетик.

Лили чуть не испытала еще один оргазм от одного вида того, как он раскатывает защиту по своей плоти.

– Теперь я возьму тебя, ми аморе.

Трепеща от предвкушения, она прохныкала:

– Да… да, пожалуйста.

Антонио прижался к Лили, и она обняла его дрожащими руками. Потом вскрикнула, когда в ее мягкость вжалась его восхитительная твердость.

Разведя ноги Лилианы шире, Антонио стал медленно проникать в ее влажное лоно, доведя ее до предела еще до того, как он зарычал и погрузился в нее одним длинным, яростным выпадом.

Раскаленное копье боли надолго погасило все вокруг, выжимая крик из самых глубин тела Лилианы, а потом на нее нахлынули другие, незнакомые прежде ощущения. Полноты, завершенности.

Веки, затрепетав, открылись, и Лилиана увидела окаменевшего над ней Антонио, который явно был вне себя от волнения.

– Ты… Ты была… Это был твой первый раз!

Меньше всего на свете Лилиана сейчас хотела разговаривать. Она дрожала, мысли путались от новых ощущений. Но ответить на его сдавленный возглас пришлось.

– Помнишь, я говорила, что трогательно неопытна?

Тревога покинула его, уступив место нежности.

– О да, помню. Дио мио, ты не устаешь меня удивлять. Даже шокировать. Я и не думал, что ты имела в виду… это.

– Что же ты тогда подумал?

– Я не думал вообще. Я теряю разум, когда это касается тебя.

И он начал выходить из нее, вызывая чувство, будто ее выворачивают наизнанку.

– Нет! – Лили вцепилась в него, пытаясь притянуть к себе. – Не уходи. Не останавливайся.

Откинув голову, Антонио зажмурился.

– Я лишь пытаюсь не потерять голову, ми аморе, узнав о твоей… неопытности. Ты лишаешь меня этого шанса. – Он открыл глаза. – Я остановлюсь, если ты этого хочешь.

С ужасом ощущая угрожавшую заполнить ее пустоту, Лилиана толкнула бедра вверх, нанизываясь на его массивную плоть, не заботясь о вызывающем боль трении, даже желая этого.

– Я умру, если ты остановишься.

В его стонах слышалось мучение, словно она причиняла боль и ему тоже.

– Если остановлюсь, прикончу сам себя.

Она снова толкнула бедра вверх, вскрикивая от сводящего с ума ощущения, когда он растянул ее.

Откинув волосы с лица Лилианы, Антонио пригвоздил ее к постели своим телом. Сердце отчаянно колотилось, пока он подавлял, сокрушал ее.

– Не сдерживайся. Мне нравится чувствовать тебя внутри. Очень. Заполняй меня, уничтожай меня, пока не станет еще лучше.

– Си, аморе, я сделаю это еще лучше. – Он сжал ее бедра ладонями, наклонил их, чтобы было удобнее, и медленным выпадом до конца вошел в нее.

Ощущение такой наполненности им было просто невероятным. Антонио снова отпрянул, и Лили вскрикнула от невыносимой потери. Он сопротивлялся ее мольбам, стараясь не спешить, и, на миг замерев у входа в лоно, снова толкнулся внутрь. Потом снова, и снова… Медленно, сдержанно, заставляя ее кричать в пылком порыве и раскрываться все шире с каждым его погружением.

Не сводя с Лили глаз, он наблюдал за ней, пристально, жадно, приспосабливая движения к каждому ее стону и выражению лица, ожидая, когда же блаженство полностью поглотит боль.

Он держал ее на грани возбуждения, лаская ее тело, посасывая ее груди, иссушая влагу ее губ, обволакивая ее блаженством.

– Перфетто, аморе, внутри и снаружи. Все в тебе совершенно.

Ее тело изливалось блаженством, вознаграждая его за терпение и искусность.

– Антонио, мне нужно все прямо сейчас, пожалуйста.

– Си, беллецца, все, – его стоны отдавались у нее во рту, когда он проник туда языком, действуя в такт своим погружениям, ускоряя их двоих.

Все внутри у нее нестерпимо сжалось, ее чувственные глубины затрепетали вокруг его плоти, достигая чего-то уже за пределами оргазма. Лили совсем потеряла голову и могла лишь молить его:

– Пожалуйста, Антонио, пожалуйста…

– Си, аморе. Я дам тебе все блаженство, которое только может вынести твое божественное тело.

Прижав Лили к себе, он стал вколачиваться в нее с силой и темпом, способными перевернуть весь мир. Он глубоко овладевал ею с каждым погружением, пока не взорвал ее безрассудство, с силой отпрянув.

Ее тело сотрясли судороги, а внутренние мышцы сжались вокруг его плоти. Все внутри будто лопнуло от мучительного наслаждения.

Но это был еще не конец. Это продолжалось снова и снова, Антонио давал ей больше и больше, пока наконец она не вскрикнула, ощутив его дрожащий выпад.

И наступил момент, навсегда запечатлевшийся в ее памяти. Антонио достиг кульминации внутри ее.

Ее оргазм усилился, когда Антонио откинул голову, взревев в порыве наслаждения. Теперь их тела содрогались вместе, и Лили ощутила его неистовую разрядку даже через преграду, рыдая от желания почувствовать, как эти горячие волны наполняют ее.

Антонио продолжал двигаться, довершая ее удовольствие, и Лили позволила утянуть ее в пучину забвения.

Спустя целую вечность Лили пришла в себя, смутно осознавая, что же вернуло ее в реальность. Это Антонио стал покидать ее тело.