Оливия Гейтс - Повод для знакомства

Вдобавок он совершенно потерял счет времени. Прошло уже шесть часов, тогда как он собирался потомить Лили всего пару часов – чтобы в следующий раз она сама стремилась к общению.

Но Антонио не мог завершить самый восхитительный день, который у него когда-либо был, самую будоражащую дуэль, которую он когда-либо вел. Теперь он желал всю Лилиану. Прямо сейчас, без отлагательств.

Она отодвинула от себя чашку и спросила:

– Правда, время пролетело очень быстро?

– Не совсем.

– Да бросьте, вы говорили о ланче, а сейчас уже время ужина!

– Тогда давайте поужинаем. Там, где вы сама выберете.

– Думаете, я в состоянии съесть хоть что-нибудь еще? Я едва могу дышать. Поужинайте, если хотите. А я прогуляюсь до дома. – Она постучала себя по слегка округлившемуся животу. – Мне явно не помешает долгая энергичная прогулка.

– Тогда мы прогуляемся вместе. А потом я отвезу вас домой.

В ответ на ее возражения Антонио отмахнулся:

– Уж не думаете ли вы, что я позволю вам возвращаться домой одной?

– Почему бы и нет? Я делала это с детства.

– В моем обществе вы этого делать не будете. – Не дав Лилиане сказать ни слова, он поднялся и протянул ей ладонь.

Проворчав, что он – наглый шовинист, она все-таки подала ему руку. Антонио с трудом удержался от желания рывком притянуть Лилиану к себе, прижать ее к своему истомившемуся от страсти телу и прильнуть к ее губам.

Когда они вышли на вечернюю улицу, теплый влажный океанский бриз отбросил ее локоны ему на лицо. Антонио застонал, снова уловив дуновение ее аромата, и его эрекция из болезненной стала прямо-таки мучительной.

Антонио чуть не набросился на нее здесь же, но Лилиана смахнула локоны с его лица. Ненароком коснувшись руки Антонио. Отдернув руку так, словно ее ударило током, Лилиана вытащила из сумочки заколку и собрала непокорные волосы в пучок.

Она двинулась дальше, и Антонио с трудом, на негнущихся ногах, последовал ее примеру.

Во время двухчасовой прогулки они спорили, соглашались, препирались и комфортно молчали. Много раз Антонио удавалось развеселить Лилиану до слез. То, что благодаря ему она настолько расслабилась, Антонио счел наивысшим достижением в своей жизни.

А затем, к его огорчению, Лилиана сказала, что ее не привыкшие к каблукам ноги заболели. Антонио позвонил Паоло, чтобы тот пригнал его машину, и, пока они ждали, Лилиана сняла босоножки. Антонио тут же подхватил ее на руки. И, сколько бы она ни верещала, чтобы он отпустил ее, настаивал, что не позволит ей стоять босиком на улице.

Оказавшись за рулем, чувствуя, как распаляется, Антонио неустанно думал, как же продлить эту поездку – и время, проведенное с Лилианой.

Он не хотел, чтобы этот вечер заканчивался.

А потом он почувствовал, что Лили смотрит на него. На светофоре он повернулся к ней и заметил в ее взгляде смущение с оттенком огорчения.

– Что случилось?

Она скривила губы.

– Только то, что вы от души постарались меня развлечь, а я взамен оказалась такой глупой грубиянкой!

– Вы просто говорите, что думаете, не фильтруя.

– Это и есть определение грубости. Сейчас я вдруг поняла, насколько вы были добры, а я – несносна. Поначалу я вела себя так нарочно, а потом не смогла остановиться, только и делала, что оскорбляла вас.

– Ничего подобного, вы были не такой. Вы даже высказали мне самый большой комплимент в жизни. Для всех я – это лишь успех, власть и деньги. Вы – единственная, кто решил, что именно я придаю ценность этим достижениям и богатству, – на этих словах ее глаза распахнулись, и Антонио с трудом заставил себя вернуться к дороге. – И даже если вы нагрубили, я это заслужил, ведь вы считаете, что я силой вытащил вас из дома.

– Вы этого не делали. Знаю, я долго отнекивалась. Но на самом деле хотела пойти. И я действительно наслаждалась этим временем. Вы – лучшая компания, которая у меня когда-либо была.

Бросив взгляд на Лилиану, Антонио подумал, что она – самое прекрасное создание, которое он когда-либо видел. Неужели она говорила правду? И ему так повезло?

И он вдруг отмахнулся от осмотрительности, ухватившись за выпавший шанс.

– Я не хочу везти вас домой, Лилиана. Поедемте ко мне.

И он тут же пожалел о том, что сболтнул.

Он только-только добился шаткого доверия Лилианы. И тут же, поддавшись страсти, разрушил все.

В пылу ненависти к самому себе Антонио чуть не прослушал ее ответ. Затормозив на светофоре так резко, что Лили подпрыгнула на сиденье, он повернулся к ней.

– Что вы сказали? – хрипло произнес он.

Подняв на него взгляд, в котором не сквозило ни тени лукавства, Лилиана повторила то, во что Антонио никак не мог поверить.

– Я сказала: «Хорошо».

Входя в его просторный особняк, Лили все еще задавалась вопросом, не попала ли она в сон, где все желания исполняются. Она думала, что очнется, но сон продолжался, осязаемый, как жар Антонио, обдававший ее спину.

Это все происходило в реальности. Он пригласил ее к себе домой, и она приняла приглашение. С постыдной быстротой.

– Хотите выпить?

Лили повернулась на его тихий вопрос, чуть не потеряв равновесие, и встретила бесстрастный взгляд, к которому уже успела привыкнуть. Каждая частичка ее тела затрепетала. С того самого момента, когда Лили произнесла свое «Хорошо», Антонио не проронил почти ни слова. А теперь смотрел на нее так…

Чтобы дать себе немного времени свыкнуться с происходящим, Лили кивнула. Кивнув в ответ, Антонио мощной рукой ослабил галстук и расстегнул пуговицу рубашки, словно что-то вдруг стало душить его. С пересохшим, сжатым спазмом горлом Лили наблюдала, как Антонио повернулся и прошел по роскошной гостиной к мини-бару в углу. Каждое его движение являло собой воплощение изящества и властности.

Мысли лихорадочно метались у Лили в сознании. Теперь она не сомневалась, что он интересовался ею. Как женщиной. Она, конечно, могла сказать Антонио, что худшей кандидатуры и придумать сложно. Но чем больше она пыталась предотвратить их сближение, тем больше интереса в нем вызывала.

А сама Лили страстно желала его.

Она никогда никого не хотела. Да и ничего – тоже, кроме своего научного открытия. Но и к науке она прежде не испытывала подобного чувства… Все частички ее существа были возбуждены. Ее разум, ее чувства, ее тело. Она пылала страстью. К нему. Только к нему.

Но теперь, когда она перестала противиться ему, что-то изменилось. Он стал… сдержанным.

Неужели Антонио пожалел о том, что пригласил ее сюда? Лили понимала: стоит ей сдаться и присоединиться к боготворящей его толпе, как он потеряет к ней интерес. Пусть тогда это произойдет раньше, чем позже, – меньше будет страданий.

Эта мысль подтолкнула ее к решению. Она даст ему то, чего он по праву ожидает от остальных смертных.

Антонио медленно, будто нехотя, направился к ней с напитками. Остановившись в двух шагах от Лили, он задумчиво взглянул на нее и протянул бокал.

Подавив волнение и сожаление, Лили взяла напиток. А потом потянулась и к бокалу Антонио. С округлившимися от удивления глазами он позволил ей забрать напиток. Дрожа всем телом, она поставила бокалы на ближайший журнальный столик.

Выпрямившись, Лили увидела на лице Антонио озадаченное выражение. Оно превратилось в ошеломленное, когда она подошла к Антонио и потянула за галстук, который он до этого ослабил.

Бросив галстук на пол, Лили опустила взгляд, боясь прочитать в его ярко-синих глазах разочарование из-за того, что она оказалась похожей на остальных женщин. Зажмурившись, она сделала то, о чем мечтала с самой первой встречи с ним.

Скользнув рукой под рубашку Антонио, Лили жадно провела дрожащей рукой по его горячей, твердой плоти.

В сознании Антонио словно что-то замкнуло. Лилиана. Она прикасалась к нему. Распаляя донельзя.

Он и не надеялся на нечто подобное, планируя добиваться ее расположения, постепенно ломать ее сопротивление. Но она пустила все планы под откос одним-единственным «Хорошо».

Он все еще пытался осмыслить происходящее, протягивая Лилиане напиток, когда она в который раз привела его в замешательство, забрав у него бокал, а потом сорвав с него галстук.

Застыв на месте, Антонио посмотрел в замутненные глаза Лилианы. Она поспешила их закрыть, но Антонио успел заметить ее застенчивость, нерешительность, безрассудство… и страстное желание.

А потом она коснулась его…

Теперь маленькая изящная рука скользила у него под рубашкой, словно пытаясь отыскать его сердце. И похоже, в итоге завладела им. Иначе с чего оно так неистово заколотилось, если обычно работало спокойно даже в чрезвычайных ситуациях?

Ее прикосновение не могло сравниться ни с чем, что он когда-либо чувствовал. Это робкое, нежное поглаживание пробудило в нем необычные ощущения, которые так и взрывались внутри, снося все до единого барьеры между ним и Лилианой. Последним препятствием оказалось его самообладание.

Антонио больше не управлял своими мыслями и реакциями, да и не хотел этого делать. Словно действуя по собственной воле, его рука сжала ее запястье, прекращая истязание этим прикосновением. Глаза Лилианы распахнулись и остановились на нем, и в их золотистых глубинах отразились тревога и смирение. И последняя нить его сдержанности порвалась.

С первобытным стоном, исторгшимся из его горла, Антонио сделал то, чего желал каждую секунду на протяжении трех последних дней. Он притянул Лили и крепко прижал ее к себе. А потом зарычал что-то невнятное, перекрывая ее стон, окутывая ее объятиями еще сильнее.

На какое-то мгновение их взгляды слились. В глазах Лили читались потрясение и капитуляция. Антонио же казалось, что его сердце взорвется, если он не завладеет этими губами, с которых слетали умопомрачительные стоны повиновения.

– Антонио…

Он набросился на нее, ловя ртом ее прерывистое дыхание, проникая языком между ее губами. Вкус и аромат Лили, эти непреодолимые афродизиаки, снова заставили его с наслаждением зарычать.