Рэдклифф - Повернуть время вспять

– Ладно, конечно, – Пирс покачала головой и улыбнулась, присаживаясь на край дивана. – Я могу тебе как-то помочь?

Уинтер рассмеялась.

– Там ничего особенного делать не надо, я справлюсь, – она наклонилась и поцеловала Пирс. – Боже мой, как я рада тебя видеть!

Не успела Уинтер выпрямиться, как Пирс обхватила ее за талию и усадила к себе на колени. Уинтер положила ноги на диван и обняла ее за шею. Пирс уткнулась в плечо Уинтер.

– Что такое, солнышко? – шепотом спросила Уинтер, поглаживая Пирс по шее. Она поцеловала Пирс лоб. – Что случилось?

– Мне кажется, я больше не могу, – Пирс подняла голову, в ее темных глазах отражалось бесконечное страдание. – Я совсем запуталась, мне так плохо. Я не хочу туда возвращаться.

У Уинтер перехватило дыхание. Она нежно погладила Пирс по щеке.

– Ты очень устала. Ты спала на этой неделе?

– Иногда. Немного. Я не помню.

– Ты говорила с отцом?

У Пирс вырвался горький и безнадежный смех.

– Что я ему скажу? Что я не могу все это вынести? Что я не могу с этим справиться? – Пирс закрыла глаза и прижалась щекой к плечу Уинтер. – Знаешь, какую фразу он повторяет мне с самого детства?

– Какую, моя радость?

– Бог ненавидит трусов.

Это выражение Уинтер было знакомо. Еще одна мантра, ходившая среди хирургов, которая помогала укрепить уверенность в себе перед лицом неопределенности. Для взрослого человека в критический момент она могла сработать, но для ребенка это было чересчур.

– Ты самая храбрая из всех, кого я знаю.

– Нет, это ты самая смелая, ведь ты смогла выступить против него.

– Пирс…

– Да, ты действительно это сделала, – Пирс наклонила голову набок и открыла глаза. Она провела пальцами по губам Уинтер. – Знаешь, о чем я думала всю эту неделю?

– О чем же? – спросила Уинтер низким и хриплым голосом. Кровь забурлила в ее венах под напором желания.

– О том, какая ты на вкус, – Пирс медленно провела языком по ее подбородку и вниз по шее. Уинтер резко вдохнула. – О том, как сладко тебя ласкать, – Пирс слегка прикусила нежную кожу повыше ключицы Уинтер и пососала это место. У Уинтер вырвался вскрик. – О том, как ты дрожишь, когда кончаешь, – Пирс вытащила блузку Уинтер из джинсов и запустила под нее руки. Она провела пальцами по позвоночнику Уинтер, положила ладони ей на лопатки и стала ее целовать. Поначалу нежный, этот поцелуй вскоре стал глубоким, ненасытным. Пирс хотелось как можно глубже проникнуть в Уинтер, чтобы заполнить пустоту в собственной душе. Но тут Уинтер вскрикнула и со стоном отстранилась. Пирс застыла на месте.

– Господи, я сделала тебе больно? – спросила она.

– Нет, малыш, нет.

– Я не соображаю, что делаю.

– Зато я понимаю, – прошептала Уинтер. – Я влюбляюсь в тебя, – с этими словами она встала. У нее дрожали ноги, но на лице ее отражалось спокойствие и уверенность. – Пойдем наверх.

В спальне Уинтер схватила футболку со спинки стула и повесила ее на дверную ручку снаружи. Она тихо закрыла дверь и повела Пирс к постели.

– А где дети? – шепотом спросила Пирс, пока Уинтер включала ночник.

– Они в спальне дальше по коридору. Не бойся, они не проснутся, – Уинтер нежно поцеловала Пирс и добавила: – А если и проснутся, то мы услышим.

– Но Мина с Кеном?

– Это комната для гостей, я здесь раньше жила. Их комната еще дальше, за детской, так что мы с тобой одни – более или менее.

– Ну ладно, если ты уверена.

– Уверена, – с улыбкой подтвердила Уинтер и вытянула край рубашки Пирс из-под пояса ее джинсов. – Подними руки.

Пирс послушно подняла руки и Уинтер стащила с нее рубашку через голову вместе с белой хлопковой майкой. Взгляд Уинтер упал на грудь Пирс, и руки ее задрожали от возбуждения. Едва сдерживая желание осыпать эту грудь поцелуями, Уинтер лишь провела по ней рукой и стала расстегивать джинсы девушки.

Неровно дыша, Пирс следила взглядом за каждым ее движением. Мышцы на ее животе моментально напряглись от короткого прикосновения Уинтер, и Пирс вдруг стала мокрой.

– Мне стоит волноваться насчет того, что ты раздеваешь меня, как Ронни?

– Поверь мне, между вами нет ни малейшего сходства, – сказала Уинтер тягучим, как теплый мед, голосом. Она засунула пальцы за пояс джинсов Пирс и потянула их вниз, а сама села на край кровати. – Теперь ботинки.

У Пирс вдруг задрожали ноги, и, положив одну руку на плечо Уинтер для равновесия, она стащила с себя ботинки и вместе с ними джинсы. Когда Уинтер наклонилась вперед и потерлась щекой о живот Пирс, по телу Пирс пробежала дрожь.

– Тебе холодно? – пробормотала Уинтер, целуя живот Пирс и проникая языком в ее маленький аккуратный пупок.

– Нет, – хриплым голосом ответила Пирс. Она запустила руки в волосы Уинтер и постаралась удержаться на ногах.

– У тебя всегда такая разгоряченная кожа, – Уинтер несколько раз провела по спине Пирс вверх и вниз, а потом положила руки ей на бедра. Опустив голову, она поцеловала самый низ плоского живота Пирс сначала с одного бока, потом с другого. – Меня пьянит твой запах. – Уинтер попробовала кончиком языка влагу Пирс на вкус.

– Господи! – простонала Пирс, подаваясь бедрами навстречу Уинтер и еще глубже зарываясь руками в ее волосы. – Я хочу, чтобы ты ласкала меня языком.

– Правда? – в голосе Уинтер сквозило изумление и в то же время тотальное удовлетворение. Она провела языком по уже затвердевшему бугорку Пирс и остановилась. – М-м-м?

Уинтер подняла взгляд, ей не хотелось останавливаться, но в то же время она желала оттянуть финал. Она обожала чувствовать, как Пирс твердеет от ее рук и губ. Ее охватывало неподдельное наслаждение при мысли, что она может доставить Пирс такое удовольствие. В предыдущий раз Пирс вела, и Уинтер следовала за ней. Уинтер подняла руки и обхватила грудь Пирс.

– Скажи мне, чего ты хочешь.

Пирс чуть не всхлипнула, посмотрев на Уинтер. Ее лицо напряглось под натиском мучительного желания.

– Я хочу быть с тобой. Мне нужно… быть с тобой.

Уинтер не ожидала этих слов. Ей так захотелось унять боль, звучавшую в голосе Пирс, что у нее внутри все сжалось. Уинтер провела пальцами по внутренней стороне бедра Пирс и нежно развела ее ноги.

– Я здесь, – Уинтер провела языком по нежным набухшим складочкам и услышала, как Пирс со свистом втянула в себя воздух, – рядом с тобой.

Уинтер тщательно ласкала Пирс языком, прислушиваясь к стесненному дыханию и низким гортанным стонам. Уинтер старалась, чтобы ее прикосновения были легкими и медленным, стремясь отдалить оргазм. Это был слишком совершенный и невероятно особенный процесс – завершать его чересчур быстро было нельзя.

– Уинтер, – выдохнула Пирс, – сделай так, чтобы я кончила.

– Обязательно сделаю, – шепотом пообещала Уинтер. Она встала на ноги и поцеловала Пирс в губы. – Давай ляжем, и я убаюкаю тебя.

– Я так тебя хочу, просто с ума схожу от желания.

– Это хорошо, – Уинтер расстегнула блузку и сбросила ее на пол. Поцеловав Пирс еще раз, она сказала: – Я хочу довести тебя до оргазма. Хочу, чтобы ты хотела меня всегда и везде, – Уинтер начала снимать брюки. – Хочу, чтобы ты стала моей.

Пирс покачивалась из стороны в сторону. Она больше не чувствовала усталости. Ее охватило отчаянное желание раствориться в объятиях Уинтер.

– Ты сказала… что влюбляешься в меня?

Второпях раздевавшаяся Уинтер на мгновение застыла и встретилась с Пирс взглядом.

– Да.

– Это делает тебя счастливой?

– О да, – Уинтер погладила Пирс по щеке, – о да. – Она откинула покрывало, скользнула под него и протянула Пирс руку: – Иди сюда.

Пирс со вздохом легла на спину.

– Я так по тебе скучала.

– Неделю назад я думала, что потеряла тебя, и очень испугалась, – прошептала Уинтер и легла сверху, зажав ногу Пирс между своих ног. – Ты такая мокрая. Обожаю возбуждать тебя.

– Мне очень нравится то, что ты делаешь со мной, – Пирс слегка прикоснулась своими губами к губам Уинтер. – Войди в меня. Пожалуйста, Уинтер.

Эти слова пронзили Уинтер подобно молнии в жаркий летний день, и у нее закружилась голова. Она оперлась на одну руку, а другой проникла между ног Пирс. Ее пальцы вошли в разгоряченную плоть. Проникая глубже, Уинтер не отрывала глаз от лица Пирс: ее взгляд стал неподвижным, а сквозь стиснутые зубы вырвался стон. Уинтер прижалась губами к уху Пирс. – Сейчас я сделаю то, что обещала.

– Пожалуйста, Уинтер, – Пирс закрыла глаза и выгнула спину от первых предвестий финала. – О, да-а-а!

– Тебе хорошо? – выдохнула Уинтер. Погружая пальцы в Пирс, она одновременно терлась о ее бедро. – Скажи мне! Скажи, что ты чувствуешь.

– Я… – Пирс стиснула Уинтер за руку и прижалась губами к нежной коже. – Я чувствую себя в безопасности. – Застонав, она отодвинула голову назад, пытаясь найти понимание во взгляде Уинтер. – Я чувствую… о Боже, я кончаю!..

– Я могу сказать, – с изумлением выдохнула Уинтер, ее так захватило наслаждение Пирс, что она забыла про свое, – что люблю тебя.

Я люблю тебя. Разум Пирс отключился, когда начавшаяся внизу живота огненная волна пронеслась сквозь все ее тело, сжигая одиночество и страх. Перестав дрожать и постепенно приходя в себя, Пирс поняла, что Уинтер обнимает и укачивает ее, что-то шепча.

– Что ты сказала? – едва сумела произнести Пирс охрипшим голосом.

– Спи, солнышко. Тебе нужно поспать.