Ее дочь, судя по всему, была очарована Пирс. Хотя Ронни редко замолкала, им с Пирс удавалось как-то понимать друг друга без слов. Одним словом, все было чудесно, но чем ближе они подходили к дому Пирс на обратном пути, тем меньше они говорили, и тем тяжелее становилось молчание между ними.

Втроем они поднялись на крыльцо. Уинтер и Пирс встали напротив друг друга, Ронни устроилась между ними, прижимая руки в рукавичках к ногам обеих девушек. Уинтер хотелось разогнать рукой облачка пара, которые при дыхании вырывались из их ртов и висели в воздухе, словно мешая ей видеть Пирс.

– Давай я осмотрю твою руку.

Пирс посмотрела наверх, словно могла пронзить взглядом крышу.

– Я бы пригласила вас подняться, но…

– Ничего страшного, – Уинтер пыталась говорить нейтральным тоном, но поняла, что ее слова прозвучали резковато. Она постаралась улыбнуться, чтобы сгладить свой тон. – Я осмотрю твою руку, пожалуйста, Пирс.

Пирс молча вынула руку из кармана куртки и вытянула ее, расставив пальцы. Потом она медленно сжала пальцы в кулак и снова разогнула их. Уинтер сняла перчатки и затолкала их в карманы куртки. Она зажала Ронни между коленей, чтобы произвести осмотр обеими руками и не отвлекаться. Уинтер осторожно ощупала всю руку Пирс, согнула и разогнула каждый палец, внимательно осмотрела ссадины и синяки.

– Рука у тебя все еще очень опухшая, но выглядит уже получше.

– Заживет, – Пирс извлекла свои пальцы из рук Уинтер.

– Вам пора домой, на улице довольно холодно. Хорошего дня, до завтра.

Пирс повернулась к двери, держа в руке ключи, как вдруг Уинтер выпалила:

– А что ты сегодня будешь делать?

Пирс бросила на нее непроницаемый взгляд через плечо.

– Пойду в больницу, проверю, что там и как, сделаю обход. Если повезет, найду интересную операцию, – Пирс обернулась и с улыбкой посмотрела на Ронни: – Пока, малышка.

Девочка помахала рукой с зажатой в ней машинкой, хихикнула и повторила:

– Пока, малышка.

Вспоминая эту сцену, Уинтер продолжала таращиться в потолок. Она никак не могла понять, что ее тревожит. Она знала, что Пирс дожидалась дома какая-то девушка. Но какое это имело значение для нее?

– Ты что-то сама не своя, милая, – сказала Мина. – Что случилось?

– Да нет, все нормально, – нахмурилась Уинтер. – Мне кажется, я просто не знаю, чем себя занять. Слишком много свободного времени. Если ты присмотришь за Ронни, я пойду к себе и начну разбирать вещи.

– Хочешь, составлю тебе компанию? Я приду, как только проснется Кен, он присмотрит за детьми.

– Конечно, хочу, – сказала Уинтер, думая о том, что сейчас делает Пирс, и удивляясь, почему она никак не может выбросить из головы эту девушку. – Компания – это здорово.

* * *

– Где ты была? – недовольно спросила Тэмми, как только Пирс вошла в квартиру.

– Выходила погулять. Как ты себя чувствуешь?

Тэмми привстала с дивана. Одеяло сползло с нее, обнажая ее наготу.

– Из меня еще не до конца все выветрилось. Который час?

– Начало двенадцатого. Ты сегодня работаешь?

– Я дежурю ночью, в больницу мне только к восьми вечера.

Пирс повесила куртку на спинку стула.

– Ты голодная? – спросила она.

– А ты есть в меню?

– Не сегодня.

Пирс отправилась на кухню проверить запасы еды. Пожалуй, яйца для Тэмми сейчас будут в самый раз. Пирс открыла посудный шкаф над раковиной и как раз доставала оттуда миску, когда руки Тэмми обвили ее сзади. Пирс аккуратно поставила миску на стол, не обращая внимания на то, как пальцы Тэмми поглаживают ее живот. Не оборачиваясь, Пирс сказала:

– Почему бы тебе не принять душ? Я оставила для тебя в ванной кое-что из своих вещей. Когда ты выйдешь, я как раз приготовлю завтрак.

Тэмми стала ловко расстегивать джинсы Пирс одной рукой, а второй вытащила из джинсов рубашку.

– Давай сначала секс, а потом уже завтрак.

Пирс обхватила Тэмми за оба запястья, чтобы прекратить ласки.

– Перестань, Тэм! Тебе нужно поесть, а я не в настроении.

Тэмми отступила назад. Она смотрела на Пирс с раскрытым ртом.

– Так ты не шутишь?

Пирс покачала головой.

– И с каких пор ты не хочешь секса?

– С этих самых пор, – Пирс оперлась на стол руками, поморщившись от боли в травмированных пальцах.

– Черт возьми, это еще что такое? – спросила Тэмми, беря Пирс за руку. – Господи, вот ужас-то.

– Я поранилась вчера.

– Как это случилось?

– Помогала кое-кому с переездом.

Пирс не хотелось обсуждать Уинтер ни с кем, особенно с кем-то из больницы, и особенно с девушкой, с которой она когда-то спала. Пирс до конца не понимала, почему, ведь Уинтер была просто ее подругой. Они вместе проходили ординатуру, только и всего. Но как бы то ни было, Пирс не хотела говорить об Уинтер.

– Ты. Помогала. Кому-то. Переезжать, – Тэмми подчеркнуто повторила каждое слово, словно они были на иностранном языке. – Так-так-так. Пирс Рифкин, старший хирург-ординатор, которого по жизни заботит лишь работа и быстрый секс, потратила целый день, помогая кому-то с переездом.

– Да ладно тебе, – Пирс невольно усмехнулась. – Я, бывает, книжки читаю и даже кино смотрю. Иногда.

– Это когда?

– Да было дело. Ты случайно не замерзла?

Пирс было трудно не смотреть на обнаженную Тэмми, особенно на ее затвердевшие соски. У Тэм было подтянутое и миниатюрное тело, с узкой талией, слегка округлыми гладкими бедрами. Пирс на секунду вспомнилось, как она ласкала это прекрасное тело.

– Вдобавок это преступление – разгуливать голой.

– Наконец-то ты заметила, – Тэмми обняла Пирс за талию и прижалась к ней всем телом. – На чем мы остановились перед тем, как ты лишилась рассудка?

– Тэм, – сказала Пирс, нежно обнимая девушку в ответ и целуя в лоб, – я правда не хочу, но к тебе это не имеет никакого отношения. Просто я… – Уинтер, я думаю про Уинтер. Что я делаю?

Тэмми подняла голову и внимательно посмотрела на Пирс.

– Ты в порядке?

– Да, конечно.

Пирс обнимала теплое тело Тэмми и чувствовала, как твердые соски девушки прижимаются к ее груди. Один поцелуй – и все завертится. Начав целовать Тэмми, Пирс могла бы забыться в любовной страсти, как ей это удавалось всегда. Несколько минут или час она не будет думать ни о чем, кроме удовольствия, и ее будет волновать лишь обоюдное удовлетворение. И не важно, какая девушка рядом. Главное – никаких последствий и обещаний, лишь яркая и короткая вспышка наслаждения.

Пирс освободилась из объятий Тэмми и положила руки на плечи девушки.

– Мне нужно в больницу.

– Мне не важно, если ты встречаешься с кем-то еще, – неожиданно серьезным тоном произнесла Тэм.

Сердце Пирс вдруг быстро забилось.

– Ни с кем я не встречаюсь.

– Ты врешь – мне или самой себе. Но я вижу это по твоим глазам: кто-то глубоко проник в твою душу.

– Нет, – хрипло сказала Пирс.

Тэмми провела пальцами по груди Пирс, потом положила руки ей на талию, встала на цыпочки и с силой прижалась своими губами к губам Пирс. Хотя Пирс не ответила на ее поцелуй, Тэмми довольно долго не отпускала Пирс, словно стараясь запомнить вкус ее губ. Наконец, Тэм оторвалась от Пирс.

– Ты понятия не имеешь, что женщина может сделать с твоим сердцем. Ты попала, детка.

Пирс не стала с ней спорить.

* * *

Уинтер включила локтем воду в раковине и стала мыть руки. В соседней раковине оттирала руки Пирс. Последние тридцать шесть часов у них не было возможности поговорить. Понедельник выдался не просто трудным, а невероятно тяжелым. Только они начали обычное обсуждение пациентов в полшестого утра, как Пирс срочно вызвали в отделение неотложной хирургии. Вместе с остальными ординаторами она помчалась в неотложку, а Уинтер – в реанимацию.

Плановые и срочные операции продолжались весь день без перерыва. Уинтер удалось увидеть Пирс лишь во время вечернего обхода, который пришлось сократить из-за трех запланированных операций, отложенных из-за экстренных случаев днем. Хирурги настаивали на проведении плановых операций ночью, чтобы не переносить их на следующий день и не сдвигать расписание дальше. Вся команда ординаторов проработала до полуночи, включая тех, кто по графику не был на дежурстве. Вторник обещал быть не легче.

– Как твоя рука? – спросила Уинтер.

Пирс оглянулась по сторонам, но рядом никого не было.

– Болит ужасно. Мне не хотелось оперировать сегодня, но все прошло нормально. Я была слишком занята, чтобы обращать внимание на боль.

– До сих пор видно, что она опухшая.

– Это только на вид так, на самом деле уже лучше, честное слово.

– Хорошо, – улыбнулась Уинтер.

– Уинтер, твое дежурство закончилось, тебе пора домой, – заметила Пирс. – Почему ты снова моешь руки?

– Потому что у нас три операции, наш новичок ходит с Макмертри по пациентам, плюс нам нужен кто-то на этаже.

Пирс покачала головой.

– Андерсон может сама начать мастэктомию. Когда Лю закончит с обходом, он ей поможет. Поезжай домой.

Уинтер раздражало, что она может видеть лишь глаза Пирс поверх хирургической маски, а эти черные омуты были лишены всякого выражения.

– Ты бы не ушла домой, – заявила она.

– Я – другое дело.

– Это еще почему?

– Потому что я старший ординатор, и меня дома не ждет маленький ребенок.