Ирина Надеждина - Поверь в любовь

– Я просто представила себя в сопровождении телохранителя, и мне стало дурно. Я не хочу всего этого. Понимаешь? Я не хочу лезть в эту грязь.

– Почему грязь?

– А как это все назвать? Ты так легко говоришь о том, что можешь убить человека, что у тебя и у твоей охраны есть оружие. А завтра что, вы спокойно начнете все постреливать?

– Ника, успокойся, – он хотел обнять её, но она вывернулась из-под его руки. – Ты просто не совсем правильно меня поняла. Я не имел в виду, что легко могу убить человека. Я убивал душманов только тогда, когда стреляли в меня и моего брата. По-твоему, было бы лучше, чтоб меня убили? – Владислав закурил. Ника не ответила, и он продолжил. – Я терпеть не могу смерть. Своей я не боюсь, у меня была клиническая смерть и я знаю, что там и что умирать не страшно. Все-таки я врач–реаниматор и я делал всё, чтобы не дать человеку умереть. В основном мне это удавалось. Но сейчас не об этом разговор. Если есть оружие и кто-то ним умеет пользоваться, в данном случае мои ребята и я, это далеко не гарантия того, что мы начнем, как ты сказала «спокойно постреливать».

– Все равно, я так не могу и не хочу! – у Ники задрожали губы. – Это все просто ужасно!

– Чего ты не можешь и не хочешь?

– Ничего этого! Я не могу быть с тобой, зная все это!

– Ника, перестань, успокойся, – он обнял её и прижал к себе. – Все будет, как ты захочешь. Я распущу охрану и продам пистолет.

– Нет… Отпусти меня… Вообще, я хочу домой, – она оттолкнула Владислава. По её щекам текли крупные слезы. – И вообще, больше не приходи…

– Почему? – Владислав помрачнел.

– Я не смогу жить со всем тем, что было, что я узнала.

– Хорошо. Успокойся, и пойдем домой, – его голубые глаза приобрели стальной оттенок.

– Я сама дойду, – Ника поднялась и начала одеваться.

– А это уж дудки! Я сюда с тобой пришел и с тобой отсюда уйду. Дома делай что хочешь. Только прежде успокойся, – он тоже поднялся и начал одеваться.

Ника ещё некоторое время посидела на камне, вытирая слезы. Небо совсем заволокло низкими серыми тучами. Владислав курил одну за другой сигареты. После третьей он повернулся к Нике и спросил:

– Ты уже в порядке? Дождь вот-вот начнется.

– Да, идем.

– Как в паршивой мелодраме, – Владислав криво улыбнулся. – Поссорились, и погода испортилась!

– Мы не поссорились.

– Значит, ты на меня не сердишься?

– Нам нечего было ссориться. У нас вообще ничего не было.

– Ничего? Даже того, что было год назад? Даже то, что я тебя люблю, для тебя не имеет значения?

– Я не знаю, любишь ли ты меня!

– Но ты тоже говорила, что любишь меня!

– Теперь я ничего не могу сказать. Я в себе разобраться не могу, но я знаю одно, что, так как было, больше не будет.

– Почему? Что тебе мешает?

– Я всё тебе сказала! Всё, – она остановилась у перекрестка, – дальше я пойду сама. Можешь не волноваться, ничего со мной не случиться. Я не нуждаюсь в охране!

– А во мне?

– И в тебе! Прощай.

Ника быстро пошла по улице. Владислав посмотрел ей вслед, его снова охватило чувство, как в то утро, когда он проснулся один. Он пошел к дому Кости, с отвращением думая, что придется при Косте и Марине держать на лице беззаботную маску и срочно придумывать какой-нибудь правдоподобный повод для поспешного отъезда.

Владислав все-таки попал под дождь совсем рядом с домом. Теплый южный ливень вмиг промочил его почти до нитки. Он вошел в квартиру и сразу пошел в ванную, на ходу расстегивая рубашку. В зеркале на стене напротив он увидел свое отражение с усталым лицом и потухшим взглядом. Почему-то глядя на это отражение, он представил себе, как рушится под ливнем их замок из песка. На душе стало совсем гадко. «Что же я делаю не так? – мучила его мысль. – Что я сказал такого, что привело её в ужас? Ведь не падала же в обморок от этого Дина». От этих раздумий его оторвал звонок в дверь. Владислав нехотя пошел открывать, решив, что это пришел кто-то из соседей или приятелей Кости и Марины.

Каково же было его удивление, когда на пороге он увидел вымокшую до нитки Нику. На её лице блестели не то слезы, не то дождевые капли.

– Знаешь, Влад, – она виновато улыбнулась, – я решила…

– Проходи, – он пропустил её в квартиру. – И бегом в ванную, а то простудишься. Я сейчас тебе принесу что-нибудь сухое.

– Постой, постой, – она задержала его. – Я решила, что была полной дурочкой, устроив тебе эту истерику. Прости меня.

– За что? – он удивленно посмотрел на Нику. – Ты ни в чем не виновата и я тебе сказал, что будет всё, как ты захочешь. Это ты прости меня.

– Пусть всё остается, как есть. Я просто не понимала, что говорю, что на меня нашло. Ты не прогонишь меня?

– Что ты, глупышка? Кто тебя прогонит? – он обнял Нику и прижал к себе. – Ты только не оставляй меня. Я люблю тебя.

– Ты самый лучший, Влад, – она потянулась на цыпочки и поцеловала его. – Я тоже люблю тебя.

В это время в замке щелкнул ключ. Владислав быстро толкнул Нику в ванную и закрыл дверь. Послышались мужские шаги.

– Кто это? – спросила Ника шепотом.

– Костя. Тихо, – Владислав прижал палец к губам.

Костя прошел по квартире, заглянув во все комнаты. Потом он прошел на кухню, и там звякнуло что-то стеклянное. Владислав обнял Нику и начал нежно её целовать. Слышно было, как пищит телефон, пока Костя набирает номер.

– Влад, вдруг он сюда заглянет? – спросила Ника в промежутке между двумя поцелуями.

– Не заглянет. Он сейчас уйдет. А нас здесь вообще нет.

В это время они услышали голос Кости, говорящего по телефону:

– Марина? Это я… Нет, нету их дома… Я весь бульвар обкатал, нет их нигде… Да что ты волнуешься? Не дети малые, ничего с ними не случится… Вот проблема! Промокнут! Слушай, ты от своей тетушки заразилась. Не раскиснут и не простудятся… Хорошо, позвони ей, скажи, что они сидят в кафе на бульваре. Кафе маленькое, телефон там не работает, вот и не позвонили… А я на совещании. У меня действительно через сорок минут совещание. Я сейчас чай допью и уеду. Я из дому. Ну, все, пока… Не волнуйся, всё будет хорошо. Я буду как обычно. Пока, целую.

Владислав осторожно начал расстегивать на ней тонкое батистовое платье и его руки коснулись её груди. Ника стояла, прижавшись спиной к стене и зажмурив глаза. Все происходящее было одновременно жутко и упоительно. Владислав опустился перед ней на колени. Он начал нежно целовать её грудь, опускаясь, всё ниже и ниже. Её тело трепетало от прикосновения его губ. Так прошло несколько бесконечно долгих минут. Ника развязала ленточку и запуталась пальцами в его волосах, задыхаясь от наслаждения. Он поднялся и прошептал:

– Я тебя люблю, девочка моя.

– И я тебя люблю, – она открыла глаза.

– Мне хорошо с тобой.

– Я хочу, чтобы было как тогда, – Ника прижалась к нему всем телом.

– Тогда обними меня и раздвинь ножки.

Он осторожно снял с Ники трусики. Она закрыла глаза, обвила его шею руками и сделала, так как он сказал. Владислав легко поднял её. Через мгновение она задохнулась от того, как сильно и нежно он проникает в неё. Как тогда, год назад, исчезло ощущение пространства и времени и осталось только ощущение его сильного гибкого тела. Двигался он легко и ритмично. В коридоре послышались шаги Кости, и он остановился у двери ванной. Ника замерла и ещё сильнее прижалась к Владиславу, не прекращавшему двигаться. От ощущения опасности у неё ещё больше кружилась голова.

– Где можно все-таки шляться? – проворчал Костя и пошел к входной двери.

В тот момент, когда дверь хлопнула, Владислав вздрогнул и тихо застонал, а у Ники всё тело свело ещё неиспытанной раньше сладкой судорогой оргазма. Через минуту Владислав опустил её на пол. Ника посмотрела на него, в его голубых глазах плескалось счастье с легкой сумасшедшинкой. Он поцеловал Нику.

– Как ты, кроха моя?

– Хорошо. Мне так хорошо в жизни не было. А ты как?

– Лучше, чем с тобой, мне ни с кем не было. А теперь, пора моей женщине все-таки залезть в ванну, а то простудишься. Я сейчас тебе что-нибудь из одежды принесу.

– Свою рубашку. А моё платье нужно бросить в сушку.

– Почему именно мою рубашку? – он удивленно посмотрел на Нику.

– Я ведь твоя женщина?

– Да, ты моя женщина. И ты всегда будешь моей женщиной. Я сейчас вернусь.

Он принес Нике свою рубашку, когда она сидела в ванне с горячей водой и пеной. Владислав присел на край ванны и ласково смотрел на Нику. Она улыбнулась, взяла его за руку и прижала к своей груди.

– Ника, ты о последствиях не думаешь, – он слегка сжал её грудь.

– Думаю. Ты покажешь, в какой комнате спишь?

– Конечно.

– Пока ты полезешь в ванну, я займусь постелью.

– А потом?

– Что делают в постели?

– Вот уж не знаю! Разве что ты объяснишь. Объяснишь?

– Попробую, – она рассмеялась.

Владислав лежал, закинув левую руку за голову, а правая – приятной тяжестью лежала на Никиных плечах. Она чертила кончиком пальца по его груди. В квартире было тихо до звона в ушах, на улице шумел дождь. Ника приподнялась и посмотрела на часы.

– Скоро пять. Костя и Марина вот-вот вернуться с работы. Пора вылезать из постели.

– Да, пора, – Владислав вздохнул, – а то придут, увидят и оба свихнуться.

– От чего? – Ника оперлась на локоть и лукаво посмотрела ему в глаза. – Они не знают, что делают двое в одной постели?

– Понятия не имею. Возможно, и знают, но ты для них ещё маленькая, чтобы этим заниматься.

– Почему это я маленькая?

– Потому что, по возрастным данным, ты мне чуть ли не в дочери годишься.

– Я не хочу быть твоей дочерью. Я хочу быть твоей женщиной. Я люблю тебя. Неужели это не понятно всем?

– Всем может и не понятно. Главное, что понятно мне, – он привлек Нику к себе и нежно поцеловал. – А тебе понятно, что я люблю только тебя, мою женщину?