— Я люблю тебя. И я никогда не прощу себе, что с тобой случилось…

— Это не твоя вина.

— Не важно. Я понимаю, почему ты не хотела знакомить меня с родителями, они конечно своеобразные люди…

— Степ, я хотела тебя знакомить, но не в первый же день…мне нужно было подготовить их ко всему. Они только отошли от того что я рассталась с Андреем, — она сморщилась вспомнив бывшего парня. — Я бы обязательно тебя познакомила с родителями.

— Ладно, если ты считаешь что именно так нужно было поступить…В любом случае, мы уже познакомились, — на секунду его лицо осветилось такой знакомой улыбкой, что Даша даже залюбовалась. — И скажу тебе, твой отец не в восторге от меня. Он считал, что это я тебя столкнул, обещал засадить меня до конца дней в тюрьму.

— Что? — ее голос дрогнул. — Как это? Нет, Степ я не позволю ему…нужно все объяснить…

— Даш, не волнуйся, он уже все знает. Твоего Андрея задержали. Правда, он пока сам лечится, на улицах так много преступников.

О, да. Судя по его тону, она лично знакома с этими «преступниками».

— Слава богу, что его не прибили. Не хотелось бы пол жизни ждать, когда освободят этого преступника.

Степка грустно усмехнулся, спрятав глаза за ее руками.

— А ты бы ждала?

— Конечно, ждала бы.

— Даш, мои парни перевезли все твои вещи ко мне. Хорошо, что ты заранее их собрала.

— Ну да. Думаешь, нам еще стоит пытаться…

— Стоит. Даш, я знаю, что сейчас не время, но, в общем, — Степка неуверенно помялся, ей даже показалось, что он слегка покраснел, ковыряясь в кармане джинсов. — В общем вот.

Даша удивленно разглядывала бархатную коробочку, мирно покоившуюся у него на ладони. Она старательно пыталась понять, что вообще происходит. У нее даже было желание на него накричать, если бы не было больно и Степка, не казался таким взволнованным.

— Что это?

— Ах, да, прости, — его рука слегка дрогнула, когда он все-таки открыл коробочку. — Даш, выходи за меня замуж.

— А?

Нет, она, конечно, его прекрасно слышала, просто не могла понять, почему собственно он это делает. Еще вчера…так, она постаралась вспомнить, а вчера ли они ругались, ведь судя по ее легкой амнезии, все возможно, что несколько дней просто выпали из ее расписания. В общем, как бы там не было, но еще недавно, Степа не делал никаких намеков, что он вообще думает о свадьбе…а тут кольцо…

— Я попросил тебя стать моей женой.

— Зачем? — нет, у нее определенно не все в порядке с головой. — В смысле, почему? Из-за того, что со мной случилось?

Степа нахмурился.

— Нет. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, потому что люблю тебя. И еще, потому что хочу, чтобы ты всегда была рядом. Чтобы все видели твое кольцо, что ты замужем и тогда…

— Степ, тормозни. Я не успеваю за ходом твоих мыслей, — ей было очень любопытно посмотреть на колечко вблизи, но что-то останавливало протянуть руку и взять его. — Сначала, ты говоришь, что любишь меня, затем что хочешь заявить на меня свои права, с помощью этого…кольца…

— Да нет же, — Степа устало выдохнул. — Прежде всего, потому что я люблю тебя.

— Я просто в шоке…

— Значит?

— Степ, не дави на меня. Можно я подумаю…

— Ты сомневаешься? — он подозрительно прищурился, смотря прямо ей в глаза. — Выходит все же «нет».

Даша стиснула зубы, когда Степка резко поднялся со стула, и тот издал неприятный скрежет, вынуждая ее прикрыть глаза. Иногда он бывает слишком упрямым и категоричным.

— Все не так. Я лежу тут вся перебинтованная, у меня, кажется, каждая косточка болит…я только переварила одну новость, а ты тут же продолжаешь меня удивлять…Дай мне хотя бы день подумать…

— Знаешь, а ты же так и не сказала.

— Что?

Он все так же смотрел на нее, прищурившись, будто на чеку, готовый в любой момент подловить ее.

— Что ты ко мне чувствуешь?

Даша жадно сглотнула. Сказать в слух то о чем она чувствовало, оказалось не так и просто. Особенно, когда объект этих самых чувств готов взорваться в любую минуту.

И судя по его кривой ухмылке, он уже что-то надумал в ответ.

Даша только собиралась открыть рот, как в палату влетела мама. И то что она была в белом халате, окончательно выбило почву из под ног. Она с мольбой в глазах посмотрела на Степку, а он уже выходил. Сбегал от нее, даже не подождав ответа.

— Как ты себя чувствуешь? — взволнованная мама, присела на край кровати, осторожно ощупывая ее. — Даша, ты слышишь меня? Все хорошо? Где-нибудь болит?

Даша покосилась на белый халат, где свободно болтался бейдж.

— Что я делаю в твоей клинике? Разве у вас теперь лечат переломы?

— Нет. Но я настояла, чтобы тебя перевили именно к нам.

— Зачем?

— Потому что я посчитала это правильным. После такого падения, — она немного замялась, подбирая слова. — Ты вообще знала, что беременна?

Даша недоверчиво покосилась на мать. Внутри все сжалось, словно предчувствуя, что уже произошло…чего никак не вернуть.

К горлу подкатил ком и что-либо сказать матери не вышло. На большее что ее хватило, так это слабый кивок головы.

— Мне очень жаль дорогая, — заботливая рука поправила выбившийся локон, осторожно отведя его за ухо. — Мы очень старались сохранить беременность, но удар от падения отказался очень сильным.

Все это казалось каким-то бредом. Она не могла быть беременной. Она ничего не почувствовала. Никаких намеков.

— А какой был срок?

— Даша, это уже не важно. Не стоит думать об том. Ничего изменить, уже не получиться…

— Мам, как ты можешь так говорить? Это же был мой ребенок.

— Ключевое слово «был». Даш, я как врач тебе говорю, что не нужно воспринимать эту трагедию так близко к сердцу. Нужно жить дальше.

— А он знает?

Мама удивленно посмотрела на нее, вопросительно приподняв бровь.

— Конечно. Он не дурак Даш, сам начал подозревать, когда тебя из городской больницы транспортировали сюда. Степан был так же удивлен, как ты и пока шла операция, метался по клинике как тигр в клетке. А когда узнал, что сохранить беременность не вышло, совсем расклеился.

— Что это значит?

— Он плакал Даш. Очень сильно. Как мужчина у которого отняли что-то очень дорогое.

За какие-то секунды, на глазах навернулись слезы. Она и сама сейчас чувствовала себя так, словно потеряла что-то важное…ребенка.

А ведь она даже не догадывалась о беременности. Если бы она только знала, что ждет малыша, то в тот вечер они бы вместе со Степкой отправились к родителям. И никакой Андрей к ней не пристал бы…не испортил все одним движением руки.

— Я хочу побыть одна.

— Даша, ты главное от него не отворачивайся. Видно, что его сильно все это тревожит. Папе, конечно, не нравится Степан, но со временем они найдут общий язык.

Даша промолчала. Сейчас это совсем не беспокоило ее. Сейчас вообще уже ничего не волновало, захотелось просто закрыть глаза и отгородиться от всех. Побыть наедине с собой.

Глубокой ночью она проснулась от тяжести в ногах. Сначала она испугалась, что ей просто забыли рассказать, что ко всему прочему, у нее еще и перебиты ноги, только когда после очередного толчка, послышался стон, все встало на места. Кто-то в наглую развалился на ней…

— Степ, что ты тут делаешь?

То что это именно он, не было никаких сомнений. Только Степка из всех знакомых, может так…красочно ругаться.

— Сплю.

— Почему тут? Почему не дома?

— Не хочу там один спать. Только с тобой.

Она улыбнулась, пусть он еще не до конца проснулся, но говорил очень искренне.

— Степ, я люблю тебя, — Даша слегка толкнула его ножкой, после минутной паузы. — Эй, ты спишь что ли?

— Ну чего ты! — Степка наконец-то поднялся, соизволив разлепить глаза и потирая ушибленное плечо. — Что так сильно-то?

— Я говорю, что люблю тебя, а ты спишь!

— Да слышал я все, что пинаться — то.

— Слышал? — Даша недовольно скрестила руки на груди. — И это твоя реакция, продолжаешь дрыхнуть?

— Господи, а что мне делать-то нужно было? Станцевать ламбаду?

— Мог бы что — то и сказать в ответ. Так, ради приличия.

— Это ты мне скажи, ты замуж за меня выйдешь?

Сейчас он выглядел очень собранным, словно это не он еще несколько минут назад спал у нее в ногах. Мысли сами собой вернулись к оборвавшейся беременности…

— Степ, а это не потому что…

— Нет, — слишком решительно он прервал ее, заранее догадываясь о чем она хочет спросить. — Знаешь, я вот больше всего жалею, что не грохнул эту гниду. Если бы я только знал, тогда что он не просто тебя толкнул…что он еще и ребенка нашего убил, я бы не стал слушать Женьку. Сделал бы все так, что никто бы и не догадался где концы искать.

Странно, но слова Степки приятно согрели. По сути он говорил страшные вещи, но такие правильные…Ему и правда было больно. Пусть он и не готов еще становиться отцом, но мыслит он в правильном русле…за своего ребенка, он готов на многое.

Даша грустно вздохнула. Как же все — таки глупо все произошло.

— Ничего уже не вернуть. Пообещай мне, что не тронешь Андрея.

Степка печально усмехнулся.

— Уже не трону. Пока ты была бессознания, мне еще капитальнее прочистили мозги. Все что я сейчас хочу, так это чтоб тебя поскорее выписали, и мы вернулись домой, забыв обо всем. У нас будут еще дети, и все у нас будет, главное чтобы мы были вместе.

— Будем. Я тебя никуда не отпущу.

Даша крепко сжала его руку.

— Это я тебя не отпущу. Каждый раз, когда стоит мне только потерять бдительность, ты так и норовишь сбежать. Больше никуда без меня не выйдешь, я не шучу.

Степка осторожно прилег рядышком, почти не касаясь Даши.