– Колин, какое тебе дело до того, как констебль обходится с этой девицей? Или тебе мало унижения и оскорбления, которые она нанесла? Почему ты не хочешь, чтобы эта особа получила по заслугам?

Николас презрительно посмотрел на него.

– В отличие от тебя, дорогой брат, я умею прощать!

Лицо Квентина перекосила злобная гримаса.

– О да! – с сарказмом воскликнул он. – Я же забыл, что говорю в присутствии Святого Колина, лорда Всемирного Совершенства!

– Квентин! – сжал кулаки Николас, наступая на брата. – Ты…

Но театральный кашель Джона, стоявшего в дверях вместе с Пэнси и мисс Стюарт, предупредил начавшуюся ссору между братьями.

– Извините, господа, но как поступить с Пэнси? – спросил он, обведя взглядом гостиную.

Николас и отец переглянулись.

– На каком основании вы утверждаете, что она воровка? – спросил маркиз.

– Мы поймали ее с украденными вещами.

– Когда я хотела положить их на место! – воскликнула сквозь слезы Пэнси.

– Это правда?

Вместо Пэнси ответила мисс Стюарт:

– Да, это действительно так. Мы с Джоном сидели в гостиной у камина. Дверь в кухню была открыта, и мы видели, как Пэнси туда вошла, вынула из сумки две серебряные ложки, солонку и положила в шкафчик.

Мисс Стюарт повернулась к Пэнси:

– Расскажите, зачем вы их взяли? – Она нагнулась к самому уху прачки и прошептала: – Смелее! Я уверена, что хозяева вас правильно поймут.

Пэнси опустила голову и, останавливаясь после каждого слова, сказала:

– Мне… надо… Мне надо срочно… Срочно выйти замуж… Потому что я… Я жду ребенка… А Эзра… Он не может позволить… Позволить себе жениться… Пока не заработает денег, чтобы… Чтобы арендовать ферму… Мы долгое время откладывали… Ну, откладывали деньги… Осталось совсем немного. Но я… больше не могу ждать… Вы… понимаете? Поэтому… Ну, понятно!

– Так… – протянула маркиза. – А Эзра знал, что вы собираетесь украсть серебро и хрусталь?

Пэнси энергично затрясла головой:

– Нет, нет! Он даже не подозревал! Эзра – самый честный человек на свете! Он никогда бы не согласился! Я все сделала сама!

Маркиз и маркиза одновременно нахмурились. Николас поспешил вмешаться в разговор:

– Насколько я понимаю, Пэнси, вы действительно попали в отчаянное положение. Единственное, чего я не могу понять, – почему вы решили вернуть украденные предметы?

– Я узнала, что в краже подозревают Софи, а лорд Квентин уже вызвал констебля, чтобы ее арестовать. Софи – моя лучшая подруга, и я не могла допустить, чтобы с ней поступили несправедливо. Вот я и вернула ложки с солонкой.

– Прекрасно! – сказал Рентон. – Украденные вещи найдены и возвращены. Вор во всем сознался. Значит, остается только арестовать эту девушку.

– Нет! – воскликнула Софи. – Вы не смеете ее арестовывать. Она же все вернула. Ее нельзя обвинить в воровстве! Скажите, лорд Линдхерст, разве я не права?

Николас кивнул и улыбнулся Софи.

– Да, мисс Баррингтон полностью права. Здесь нет состава преступления. Так что, Джон, не надо больше держать Пэнси за руку.

Джон тут же отпустил Пэнси и облегченно вздохнул. Но сразу начал протестовать констебль:

– Милорд, вы не имеете права по своей воле освобождать человека, совершившего кражу. Пусть вещи возвращены, но факт воровства все-таки имел место!

– Эта девушка сделала нечто более важное, нежели просто возвратила украденные вещи, – возразил Николас. – Она подтвердила свою преданность нашей семье!

– Не нашей семье, а лишь мисс Баррингтон, – насмешливо откликнулся Квентин. – Насколько я понимаю, она пока еще не является членом семейства Сомервилл.

– Замолчи, Квентин! – раздраженно оборвала его маркиза. – С меня довольно твоего злопыхательства.

– Ты не прав, брат, – спокойно добавил Линдхерст, пристально глядя на Софи. – Пэнси действительно доказала преданность именно всей нашей семье.

– Ты, как и отец, стал говорить загадками, Николас! – усмехнулась маркиза. – Объясни хотя бы, что имеешь в виду?

– Я имею в виду свое намерение просить мисс Баррингтон стать миссис Николас Сомервилл, графиней Линдхерст, – улыбнулся Николас. – Если вы согласитесь стать моей женой, Софи, то я клянусь в верности до конца своих дней. Потому что люблю вас.

Софи смотрела на Линдхерста, боясь поверить услышанному. Он любит ее и хочет жениться! В одно мгновение кошмарный сон последних дней превратился в исполнившуюся мечту о счастье! Она вскочила, подбежала к Николасу и бросилась ему на шею.

– Да, да!.. Я буду вашей женой, Николас! Потому что тоже люблю вас!

Николас на лету поймал ее, поднял на руки и покрыл лицо Софи поцелуями, в которые вложил все переполнявшие его чувства.

– А знаешь, мой мальчик, – раздался неожиданно голос маркиза, – ты очень вовремя объявил об этом, потому что я сам только что собирался открыть всем ваш секрет.

– Что?! – в один голос воскликнули Николас и Софи, продолжая тем не менее обниматься.

– Твой отец, Николас, первым обо всем догадался, – усмехнулась маркиза, одобрительно кивнув супругу. – Когда он сказал мне, кто такая на самом деле мисс Бартон, новость повергла меня в шок. И право, было от чего! Ты должен признать, Колин, что твое поведение во всей этой истории понять не так-то легко. Посуди сам: как можно любить женщину после того, что произошло? – Маркиза сделала паузу и укоризненно покачала головой. – Давайте договоримся: в один из ближайших дней мы сядем все вместе в этой комнате, и вы оба мне обо всем расскажете.

Николас и Софи утвердительно кивнули. Линдхерст улыбнулся матери.

– Правильно ли я понял, матушка, что вы не возражаете против нашего брака?

– Конечно, не возражаю! Мы с отцом желаем вам самого большого счастья. Маркиз старался убедить меня, что Софи сможет сделать нашего сына счастливым. И я ему поверила. Ну а теперь почему бы вам обоим не обнять меня?

– И меня тоже! – добавил ее супруг.

Объятия и поцелуи продолжались довольно долго. Все это время лишь один человек в гостиной сохранял молчание и суровое выражение лица. Это был констебль Рентон. Когда же все снова расселись по своим местам, он демонстративно кашлянул и сказал:

– Господа! Все это очень мило и трогательно. Однако как же быть с ордером на арест мисс Баррингтон, выданным в Лондоне?

Николас оторвал взгляд от своей невесты и посмотрел на мажордома:

– Диксон, пожалуйста, принесите пакет, который я привез из Лондона.

Диксон тут же исчез и через несколько минут появился снова. Николас взял папку и вынул из нее бумаги.

– Вот бумаги, аннулирующие ордер на арест мисс Баррингтон, – сказал он, протягивая папку констеблю. – Там все в порядке. Я имею в виду наличие документов, подтверждающих полное погашение ее долгов всем кредиторам.

Софи смотрела на Николаса широко раскрытыми глазами и долгое время не могла вымолвить ни слова. А, придя в себя, прошептала:

– Ты уплатил все мои долги!.. Николас! Я… я… – Голос ее задрожал, и она снова бросилась на шею Линдхерсту.

– А что мне еще оставалось делать? – говорил Линдхерст, смеясь и покрывая поцелуями ее лицо. – Иначе я не смогу представить свою молодую жену обществу в наступающем светском сезоне.

– Я сомневаюсь, чтобы в обществе вновь приняли меня после всего того, что произошло, – вздохнула Софи, лицо которой сразу же погрустнело.

– Ерунда, милая! – поспешила успокоить ее маркиза. – Общество не осмелится ссориться с семейством Сомервилл, тем более мы с супругом будем рядом с вами. А нас слишком хорошо знают и глубоко уважают.

Софи с благодарностью посмотрела на маркизу, потом перевела взгляд на стоявшую у двери Фэнси.

– Я бы хотела, чтобы Фэнси стала моей личной горничной.

Маркиз и маркиза закивали в знак согласия.

– А еще мне очень хочется, чтобы Пэнси и Эзра смогли, наконец, арендовать ферму и начать собственное дело. Мы можем им в этом помочь, Николас?

На этот раз кивнул Линдхерст.

– Теперь, Линдхерст, не упусти эту девушку! – раздался чей-то голос с порога гостиной.

Софи обернулась и увидела невысокого стройного седого мужчину в широком бордовом плаще. На его лице сияла добрая улыбка. Она несколько секунд пытливо разглядывала этого человека, потом всплеснула руками и воскликнула:

– Я видела вас, когда была еще ребенком… Здравствуйте, дядя Артур!

– Да, вы не ошиблись. Не ожидали такого гостя? Я только что приехал из Бата и узнал, что у моих друзей Сомервиллов происходят какие-то непонятные события. И поспешил сюда, чтобы точно узнать какие. Сейчас понял. Итак, моя родственница Софи Баррингтон становится членом столь любимой мной семьи?

– Совершенно верно! – в один голос ответили Николас и Софи.

– Поздравляю! Всех вас и себя также!

Все дружно рассмеялись.

– Мистер Бромфрей – наш старый друг! – объяснил маркиз. – И к тому же заядлый охотник. Я помню, как он однажды вместо зайца подстрелил мою собаку!

– Ну, зачем вспоминать былые ошибки, Гарри! – улыбнулся Бромфрей. – Зато сейчас я намерен сделать свадебный подарок вашей будущей молодой невестке.

– Какой же?

– Вы, надеюсь, помните моего верного слугу и телохранителя Веллингтона?

– Конечно, помним!

– Ну, так вот. Я передаю его в том же качестве миссис Софи Николас Сомервилл.

Гостиная наполнилась радостными криками и восклицаниями. Но Бромфрей поднял руку, призывая всех успокоиться. И, подойдя к будущим жениху и невесте, внимательно посмотрел на обоих.

– Вашей взаимной любви хватит на всю долгую жизнь?

Николас взял Софи за руку и гордо поднял голову.

– Хватит на всю жизнь!

– На веки вечные! – добавила Софи. Их сердца знали точно: так и будет!