– Привет, – сказал он и чмокнул ее в щеку. – Рад видеть тебя здесь.

Все было очень просто, цивилизованно и довольно безобидно. Почему же у нее так дрожат колени, а сердце готово вот-вот выскочить из груди?

– Прости, что не привезла с собой никакого подарка к новоселью, – пробормотала Кэтлин.

– Знаешь, о чем я подумал сейчас? – сказал Брайс, мягко подхватив ее под руку и направляя в дом через внутреннюю дверь. – Ты, видимо, опасаешься, что совершила ошибку, приехав сюда. И, возможно, отчаянно ищешь повод, чтобы поскорее вернуться домой.

Кэтлин тщетно пыталась рассмеяться.

– Неужели это настолько очевидно? – спросила она.

Они вошли в узкий, тускло освещенный коридор.

– Во всяком случае, это не секрет для человека, который знает тебя довольно хорошо. – Брайс остановился перед старинными доспехами, оформленными под вешалку для верхней одежды, и взял из ее рук плащ. – Тебе не нужно бояться меня, Кэтлин. Поверь, все, что было сказано вчера, я говорил от чистого сердца.

Чувствуя себя неловко, она ответила:

– Что ж, спасибо за твое понимание. Брайс повесил плащ и провел ее в большую гостиную с окнами, расположенными по обе стороны от камина. Стены помещения были окрашены в белый цвет, а на дубовом полу лежал огромный турецкий ковер. Рядом с небольшим кофейным столиком со стеклянной столешницей стояли два глубоких кресла и диван.

Неподалеку от столика находилась подставка для вин. Над камином висела картина с изображением охотничьих собак на фоне лесной опушки. Противоположную стену украшала старинная карта в резной деревянной оправе.

Брайс быстро развел огонь. В камине заиграло пламя, послышался веселый треск поленьев, и на стенах заплясали причудливые тени. Еще одним источником света служили несколько свечей в тяжелых медных подсвечниках, расставленных в разных точках комнаты.

Теплая и уютная обстановка словно призывала Кэтлин забыть о тревогах.

– Ты сам обставлял дом или доверил это дизайнеру? – спросила она, с интересом осматриваясь.

– Сам, целиком и полностью, – ответил Брайс, вынимая бутылку из ведра со льдом. – Тебя устроит полусухое шампанское?

– Конечно!

Он наполнил бокалы.

– Выпьем за старую дружбу и новые начинания.

– Отличный тост, – кивнула Кэтлин, осознавая, что окружающая атмосфера и сгущающиеся сумерки намекали на куда большее, чем просто дружеские отношения.

Посчитав, что разумнее будет хотя бы поначалу держаться на расстоянии, она мягко отказалась от предложения Брайса сесть в кресло напротив и решила пройтись по гостиной. Остановившись в углу, она нагнулась, чтобы получше рассмотреть ярко-красную вазу и вдохнуть аромат поставленных в нее анемонов.

– Когда-то ты любила эти цветы, – заметил Брайс, пристально наблюдая за ней.

– Ты помнишь об этом? – удивилась Кэтлин. – Они прекрасны, как и твой дом.

– Тут у меня просто. Без претензий. И вместе с тем довольно современно. Самому дому, между прочим, около полутора сотен лет. Немного позже, если захочешь, пройдемся по комнатам, я покажу тебе все.

– Хорошо, – согласилась Кэтлин. – С удовольствием посмотрю.

– Означает ли это, что ты уже не жалеешь о своем приезде сюда? – осторожно поинтересовался Брайс.

– Не жалею, – кивнула Кэтлин, немного помедлив, и снова стала бродить по комнате.

– Что ж, можно расслабиться и отдохнуть.

– Думаю, да. Только почему ты меня так пристально рассматриваешь?

– Ничего не могу с собой поделать, – улыбнулся Брайс. – Ты красивая.

Она пожала плечами и вдруг усмехнулась.

– Смотри, на мне черная юбка и белая блузка. А на тебе черные брюки и белая рубашка. Мы сегодня одеты как близнецы.

– Я думаю, что мы больше похожи на незавершенное произведение… Эскиз уже сделан, осталось только подобрать правильные цвета, – ответил он и спросил: – Поужинаем?

– Пожалуй, да.

– Отлично! – обрадовался Брайс. – Присядь поближе к камину и подожди, пока я кое-что приготовлю.

– Тебе помочь?

– Не сегодня. В следующий раз, может быть… – сказал он и, перед тем как уйти в кухню, наполнил бокал шампанским и подал Кэтлин.

Когда будет этот следующий раз? И будет ли вообще?… – Она почти четверть часа обдумывала этот вопрос. Но вот Брайс вернулся и сообщил, что ужин готов.

– Боже мой! – всплеснула руками Кэтлин, войдя в кухню. – Как здесь необычно!

Комната была полукруглой, с куполовидного потолка свисала большая и вместе с тем изящная бронзовая люстра. Высокие, от пола до потолка, окна занимали большую часть стены.

– Ты удивлена, – заметил Брайс.

– Мне тут нравится! – Она бросила беспокойный взгляд на окна.

– Эта часть дома смотрит на океан. Так что с этой стороны – лишь вода и небо, и нас никто не потревожит…

– Слава Богу! – Кэтлин уселась в кресло, которое он подкатил поближе к столу и при этом как бы невзначай коснулся рукой ее плеча.

– Я не потерплю никаких непрошеных гостей. Не хватало еще, чтобы нам испортили такой славный вечер.

Откуда-то вдруг прорезались звуки шопеновского ноктюрна, который служил хорошей заставкой для любой паузы. Хорошее вино в сочетании с окружающей обстановкой создавало особый уют, приятным дополнением к которому служил жареный лосось с отварным картофелем и спаржей.

– Заказал в ресторане, – признался Брайс, как бы отвечая на ее невысказанный комплимент. – Оставалось только слегка подогреть. Впрочем, сам я неплохо готовлю стейк.

На десерт был шоколадный торт с вишнями, и сердце Кэтлин беспокойно забилось. Кусочки именно такого торта они с Брайсом обычно заказывали к кофе, когда встречались в их любимом маленьком кафе на площади.

– Надо же, ты и об этом вспомнил, – восхитилась она.

– Я помню все мелочи из нашего прошлого…

– Я тоже, – сказала Кэтлин и вздохнула. – Шоколадный торт с вишнями всегда был у нас на праздничном столе. И в Рождество, которое мы впервые отмечали вместе, и в праздник святого Валентина, и в дни рождений… – Она бросила на Брайса испуганный взгляд и замолчала.

– …И в первый раз, когда мы занимались любовью. И в последний тоже… – договорил он.

Сказано это было с оттенком глубокого сожаления. И глаза Кэтлин заблестели от навернувшихся слез.

– Пожалуйста, не надо. Ты ведь сам как-то сказал, что не стоит ворошить прошлое.

– Верно. – Он пожал плечами. – Давай поговорим о чем-нибудь еще. Вот хотел спросить, что побудило тебя вчера так живо откликнуться на крик бездомной женщины? Наверное, ее беременность?

– Да, прежде всего это, – ответила Кэтлин. – Ну и то, что ей не к кому обратиться за помощью.

– Надеюсь, ты еще не забросила свою идею организовать приют? Это стало бы счастливым избавлением для таких, как она.

– Именно ей сейчас это вряд ли поможет, – с сожалением проговорила Кэтлин. – Ведь ее ребенок должен появиться на свет со дня на день. И это значит, что у нас в Элсуэрте будет еще одно беспризорное дитя.

– Это единственное, что тебя беспокоит?

– Нет, – ответила она. – Конечно нет. Но едва ли ты сумеешь понять…

– А я попробую, – пообещал он. – Должно быть, ты недооцениваешь меня.

Готов ли Брайс именно сейчас услышать, что она была беременна от него и сделала аборт? Нет, пожалуй, с этим признанием стоит пока повременить, подумалось ей.

– Когда-нибудь я расскажу тебе о нас с тобой то, что ты еще не знаешь, – пообещала Кэтлин. – Но не сегодня.

– Ладно. – Он решил не упорствовать. Вместо этого, когда с едой было покончено, предложил: – Пойдем. Выпьем еще кофе, но на этот раз в другой комнате.

– Позволь мне хотя бы помочь тебе убрать посуду, – предложила Кэтлин.

– Наверное, ты хочешь повнимательнее осмотреть кухню, чтобы убедиться в том, какой я неряха.

– Как ты догадался? – рассмеялась Кэтлин, довольная тем, что напряжение между ними несколько разрядилось, и спросила, кивнув на рулоны с чертежами, собранные в корзине рядом со столом: – Ты работаешь дома?

– И дома тоже, вечерами, – ответил он. – Необходимо реорганизовать отцовскую фирму, а заодно вдохнуть жизнь в северные кварталы на окраине Элсуэрта.

Они направлялись к лестнице.

– Ты имеешь в виду тот район, в котором мы с тобой встретились вчера?

– Вот именно, – кивнул Брайс. – Ведь с тех пор как закрылась рыбоконсервная компания, большинство зданий и складов пришли в негодность. Однако городские власти пока бездействуют. Отец говорит, что не хватает средств. Теперь в том районе в основном обитают люди вроде той парочки, которую мы встретили у супермаркета.

– То есть тебе хотелось бы, чтобы этот район снова ожил, а предприятия, расположенные в нем, стали действовать и приносить доход?

Брайс открыл дверь одной из комнат на втором этаже и, улыбнувшись, сказал:

– Слово "доход" прозвучало у тебя как-то странно, будто ты не слишком одобряешь мой план. А ведь в итоге и облик города улучшится, и люди получат работу.

– Однако… – Кэтлин хотела возразить, но осеклась, когда увидела широкую кровать.

– Зря пытаешься препираться, – шутливо добавил Брайс, отступив в сторону и освободив ей дорогу. – Подумай о нас с тобой. Я жду, когда ты снова станешь доверять мне.

Кэтлин было что ответить на это, но она застыла в молчании. Над кроватью в рамке висела ее фотография. Снимок был сделан тем летом, которое стало самым романтическим периодом в ее жизни. Она смотрела из того времени, взгляд был искренним, губы тронуты легкой улыбкой.

– Да, – проговорил он проникновенно. – Это ты в дни твоей невинности.

– Невинна? – удивилась Кэтлин. – Но мы ведь с тобой к тому времени были уже близки больше года.

– И до сих пор оставались бы вместе, если б между нами не встали другие люди, – тихо продолжил Брайс и, подойдя к ней сзади, обнял за плечи. – Как же это произошло? – спросил он, нежно целуя ее в шею.

Смутно осознавая сквозь пелену подступающего желания, что она теряет над собой контроль, Кэтлин с усилием проговорила: